- Ястреб? Не пора ли начинать? - Голос преданного вассала выдернул его из раздумий - Одни не удержат строй, многовато их.
- Да, конечно. – Насупив брови, он наблюдал за начинающейся в поле стычкой. Было слышно, как рейдеры, по обыкновению своему колотят оружием о щиты и выкрикивают угрозы - В копья.
- Вы слышали князя, двинулись.
Отряд верховых двинулся вдоль рощицы, за которой начиналось поле. Если приглядеться, то вся она была перегорожена засеками, именно поэтому налетчики не смогли напасть внезапно – были вынуждены идти по проторенной дороге. И не догадывались, что их судьба была решена, едва их заметил один из дозорных и запалил костер.
Полсотни грабителей двигались к полям - напротив них, подражая нормальному пехотному построению, стояли крестьяне – некоторые были со старыми битыми каплевидными щитами, остальные были при вилах и копьях, но еще у них были вужи – неказистые, да видно, что наточенные, новые, только с кузницы. Вид слишком уж хорошего для деревенского мужика оружия несколько смущал мародеров, потому они действовали осмотрительно, сейчас пытались растянуться цепью и навалиться на них, зажав с трех сторон.
Ястреб сам любил быть во главе конного клина, тем более, что атаковать верхом ему доводилось нечасто, но приближенные к нему убедили, что риск слишком высок - и не стоит такому человеку, как он, рисковать головой в каждой стычке, и ему следует быть во втором или третьем ряду. Конники перешли, гикая и свистя, на рысь, а потом и на галоп, специально привлекая к себе внимание. Растянувшие цепью рейдеры замерли. Пусть на них было весьма добротное снаряжение, да еще и имелись самострелы – убранные на сей раз за спину, но это было лишь четыре или пять разрозненных отрядов без одного вожака: это стало заметно, когда они начали спешно сворачивать выстроенную цепь, судорожно прибиваясь к своим товарищам.
Командир ополченцев принял дерзкое и верное решение – покуда почти весь центр вражеского строя был повернут к ним спиной, он приказал всем гуртом атаковать самим, чего никак налетчики не ожидали от вооруженных селян. Многие, застигнутые врасплох, оказались зарублены в спину, а отряд Ястреба в это время ударил по остальным в копья, после чего конники очень грамотно сделали обход, чтобы не стоптать своих. Налетчики, уцелевшие после первого натиска, попытались броситься прочь, чесночным полем, минуя отряд крестьян. Однако те были налегке и весьма азартны, потому в поле очень скоро случилась бойня – на одного налетчика теперь приходилось два или три крестьянина.
На месте быстрой, жесткой схватки вповалку лежали налетчики. Кого догнали и убили, кто-то принял смерть храбро и достойно, но пощады не было никому. Начавшие жухнуть зеленые перья и выглядывающие из-под земли головки чеснока окрасились алым – но значительную часть крови в себя приняла рыхлая плодородная земля.
Под крики погибающих налетчиков Ястреб, бросив повод одному из всадников, двинулся к месту побоища.
Ястреб не без гордости смотрел на селян, что смогли так быстро изрубить мародеров. В том им помогли тяжелые, грубо сделанные, но смертоносные вужи.
Князь принял из рук одного из ополченцев незамысловатое оружие. У него было и остро заточенное острие и хищно торчащий массивный шип, которым можно было пробить и доспех налетчика, а при должной сноровке даже шлем. Прелесть его была в том, как не без доли превосходства сообщал Майсфельд, что при желании такие с помощью водяного молота можно отковать в довольно больших количествах.
- Пора выдвигаться – сказал князь, протягивая вуж обратно, но его владельца на прежнем месте уже не было – тот, присев на корточки, деловито менял свою соломенную шляпу на целехонький черепник с головы одного из рейдеров. – добыча ваша, что не можете надеть и раздать – грузить в возы. Но до темноты нужно собрать урожай – а на рассвете уходить и вам, следом за своими женами и детьми. Иначе… Останетесь тут с этим чесноком одни. - С этими словами князь подал знак своей конной свите и они двинулись дальше, вдоль поля и рощи – кажется, вдалеке вновь стал виден дымок…
Обратный путь дался непросто – и это несмотря на то, что им время от времени благоволили северные, промозглые ветра, что помогали им двигать драккары против течения. Трюмы были низкие, и пробраться туда в любое место, кроме небольшой комнатки, ранее принадлежавшей главарю, можно было только в три погибели.
Лето подходило к концу, и вместе с собой принесли путешественники холодные осенние ветры. Но еще были и не самые приятные новости.
- Клещами вытаскивать из него все приходится – Вздохнул Хелдор. – Сколько, когда, кто наниматель. Впрочем, тут вариант один, и думаю, что Майсфельд со мной согласится, когда узнает.
- Ты даже не пользовался клещами – возразил Халдык. - Давай-ка я его тряхану, быстро все скажет.
- Да перестань. Никуда не денется, выболтает все. Тогда , после стычки дал тумаков – это правильно, сразу общий язык вспомнил. А сейчас ему ломаться ни к чему. Его даже можно будет не держать под стражей, да и других … треллей.
- Это еще почему? – На выдохе поинтересовался Трубадур, толкая весло вперед.
- А куда он побежит? Вот если к нашим берегам пристанут северяне… Но сейчас они будут тише воды, ниже травы. Их будет устраивать, что работа не до изнеможения, кормят хорошо и не бьют. Ведь они считают себя рабами и большего, скажем так, и не ждут.
Хелдор недавно перестал грести, сейчас отдыхая – вскоре стало зябко, и он накинул на плечи упелянд, все глядя вдаль. Начали появляться заброшенные рыбацкие деревни, парус слабо, но, тем не менее, помогал, а пленники охотно научили рыбаков и дружинников грести так, чтобы обходить быстрые протоки и не работать веслами на месте. Быть может, затемно доберутся до города.
Чем ближе до него было, тем больше нервничали освобожденные пленницы. Они все явственней ощущали, что домой им не вернуться – да и возвращаться было особо некуда. Поэтому, как ни крути, придется им жить в новом городе. В день они задавали десятки вопросов, то и дело повторяясь. Когда же Хелдор страдальчески вздыхал, устав от их щебетания, они донимали вопросами Флеру или Хьюберта. Впрочем, последнего все чаще, потому как именно он бы смог их устроить на простую, но честную работу. Хелдор хотел им было предложить поработать «Под Бревном», да прикусил язык. Если нынешние работницы там могли спокойно и даже с долей понимания отнести к тому, что их кто-то пытается ущипнуть за задницу или схватить за грудь, то в случае с Эгле и ее подругами это вызовет тяжелые воспоминания.
Командир пикинеров украдкой глянул на них, не без сочувствия. Смогут ли они после такого вообще позволить мужчине к себе прикоснуться? Выйдут ли замуж, заведут ли детей? Время лечит, пусть и оставляет шрамы.
Спасенная дружинником девушка словно заметила его внимание и вдруг решительно подошла с каким-то свертком – так, словно что-то хотела сделать, но долго откладывала.
- Хелдор, я хотела бы еще раз отблагодарить тебя… Не знаю, сколько я бы выдержала… Признаться честно, за некоторое время до нашей с тобой встречи я смогла стащить у прислуги сломанный нож… - Эгле тяжело всхлипнула, бередя незажившую рану - Была готова наложить на себя руки.
- Я рад, что ты передумала, - Хелдор захотел по-дружески положить ей руку на плечо, но там вдруг испуганно сжалась и ссутулилась. – Прости...
- Это пройдет, наверное… Сложно привыкнуть к тому, что не каждый мужчина, что тянет к тебе руки, хочет тебя облапать.
- Я не хотел – чуть смутившись, сказал Хелдор – и тогда, на пиру, тоже. Извини.
- Так было нужно, зато удалось застать врасплох конунга.
- И спасибо тебе за это. Могло бы произойти непоправимое.
- Я думаю, твое чутье и…. Твоя сила не подвела бы тебя.
- Ты о чем?
- О твоем поединке с берсерком, это было красиво и… жутко. Кстати – девушка протянула ему сверток. Тут те украшения, которыми обвешал нас конунг, словно свои игрушки. Наверное, за них много не выручить, это медь и латунь но… Это все что у нас есть. За еду, за одежду, за… Возможность оттуда вырваться.
- Прости – Хелдор мягко вернул ей сверток обратно – но я делал это не ради побрякушек. Тем более, получилось так, что серебра нам добытого в бою более чем хватит, поверь.
- Но…
- И мне некогда будет их пытаться продать, в конце концов! – Рассмеялся Хелдор. – Оставьте себе! - Решительно добавил он, звякнув подношением. – Я никак не избавлюсь от того барахла, что получил, когда был… Ладно, не как северяне, но чужое мы забирали.
- В самом деле? – Не поверила Эгле. - Спасибо, спрошу Хьюберта, сколько за это можно выручить.
- У меня все еще лежит четыре литых пояса, продай и их заодно.
Девушка прыснула со смеху, затем замолчала, потупив глазки:
- Я знаю, что сойдя на сушу, ты снова станешь командиром большого отряда, а у вас там свои законы, правила… Между нами появится пропасть, поэтому… - Словно перед прыжком в воду, девушка зажмурилась и порывисто его обняла, затем отпрянула.
- Лучше всяких слов, Эгле. – удивился Хелдор такому проявлению чувств - Но у нас город все еще, скажем так… По сути своей приграничный. У нас не все так строго. Вот Конрад – он, между прочим, сын дворянина.
- Не может быть! Но он же работает веслами… Как все…
- Ну, есть у нас те еще снобы. Но обычно в городе их не видно и не слышно, уверяю тебя…
Небо подернулось красным к тому моменту, как уставшие путешественники стали приближаться к городу. Три драккара своими хищными носами вызвали самый настоящий переполох, но, прежде чем была поднята тревога, инженеры на башнях выяснили, что это были их торговцы с охраной. Несомненно, то, как пять струг превратились в три боевых корабля стоит интересной и обстоятельной истории.
Невиданные раньше корабли эффектно пристали к песчаному берегу, изящно проскользнув днищами по мокрому песку. Тут же запруженный зеваками причал взорвался приветственными криками.
Разгрузкой занялись подоспевшие подмастерья и поденщики – на радость прибывшим рыбакам. Несомненно, они валились с ног, но серебро, что все поровну раздал Хелдор, грело им душу. Захваченные в плен налетчики наход