х. Скоро зарево будет так велико, что его увидят и из леса.
Третья группа устроила пожар на улице, где расположились ремесленники – и дегтя, похоже, не пожалели. Судя по тому, как вспыхнуло, кто-то половчее поджег еще и крыши пристроек, что были покрыты увязанной соломой.
Бакх услышал внизу, совсем близко, топот, после чего резко приник к крыше, выглядывая. Двадцать с лишним человек завернули в тупичок – без доспехов, да каждый при копьях. Значит, дружинники довольно быстро стали справляться с напастью, начав патрулировать улицы. Счет шел на минуты.
- Эй! Вот они! – послышалось из толпы – бей гадов!
Сопротивление было недолгим. Бакх, лежа ничком на крыше, не дрогнув, слушал, как убивают его людей, даже и не думая вмешиваться. Лучше они, чем он. Еще какое-то время послушав, как патруль, надсадно сопя, обыскивает убитых и обсуждает случившееся, Бакх бесшумно приподнялся и повернул голову в сторону леса – там нарастал шум.
Уже по всему городу перекликались рожки, начал бить колокол на одной из башен. Все стремились как можно быстрее потушить пожар, и Бакх, рискнув слезть, обнаружил, что на него особо никто не обращает внимания. Особо не таясь, он вернулся один к точке сбора, что была недалеко от ночлежки для работников.
Отряду Бакха повезло меньше прочих – отряд Ослера вернулся в полном составе, пусть их мечи и топоры были обагрены кровью. Отряд, который отправился в квартал к ремесленникам, разделился и некоторые люди заплутали – так что их было шестеро, причем у одного была рубленая рана на предплечье.
-Наше дело еще не окончено – сказал Бакх тоном, не допускающим возражений. – Прорвемся к воротам и откроем их настежь, пока никому до них дела нет. Чтобы наши товарищи могли не только карабкаться по стенам, но и войти через них.
- Командир, половина нашего отряда погибла – нервно проговорил молодой парень с кровью на лице. Светлые волосы были опалены жаром, а от крови слиплись в сосульки - а вы вообще смогли вернуться один! Мы свое дело сделано, не лучшим ли будет…
Никто не заметил, как меч Бакха выпорхнул из ножен – тихий шелест, росчерк, после чего слишком много взявший на себя новобранец жалобно булькнул и осел на землю. Остальные, подались назад, неверяще глядя на бьющегося в агонии паренька, что буквально три недели назад завербовали, пока тот скучал возле рынка, подыскивая работу. Он ее получил, но несколько серебряных монет аванса едва ли утешат его мать и младшую сестру.
- Еще будут для меня какие-то дельные советы? Ты? Или ты? – указывал он кончиком окровавленного меча то на одного, то на другого. Теперь ноги в руки и двинулись к долбаным воротам!
Широкая пузатая каменная башня с пристроенными к ним хозяйственными постройками и казармами была, в случае чего, не самой лучшей линией укреплений, но здесь и в ближайших домах, по большому счету, жили все лучшие люди Хумы со своими семьями - и дворяне, и самые опытные из дружинников, которых старый князь подчас чествовал даже больше, чем самых благородных, потому как твердости руки каждого из них был обязан жизнью.
Недавно возведенный барак с новобранцами, что был построен поодаль, возле импровизированного плаца, вдруг вспыхнул в ночи словно свечка. Молодые воины не растерялись и уже в первые же минуты случившегося отправили отряд - в исподнем, но при оружии, который сообщил о поджоге.
Дружинники и дворяне, что были рядом, стали спешно вооружаться, женщины и дети начали собираться в главном зале башни. Хума мог увидеть чуть замешкавшегося Вивьена, который порывисто поцеловал жену, которая несла на руках младенца. Едва та проследовала в укрытие, лицо молодого рыцаря стало суровым и сосредоточенным.
Бряцал металл, скрипели ремешки – и вскоре на месте заспанных людей в распоряжении Хумы было почти пять сотен воинов, готовых встретить любую опасность – и та не преминула напомнить о себе. Вивьен начал горячиться, требуя разбиться на отряды по полсотни человек, после чего отловить всех поджигателей, а к полудню при всем честном народе сварить их в масле или смоле, но Гектор призвал осмотреться и выдвигаться наверняка. В этот самый момент раздался шум на стенах – кто-то напал на немногочисленных стражников, охранявших стены. Вскоре раздался грохот у ворот, и стала ясно, что их под шумок открыли изнутри. Оставив примерно треть воинов подле башни, Хума лично повел основную часть собранного в ночи войска к воротам. Он шел впереди, облаченный в латные доспехи своего предка, по левую и правую руку от него Гектор и Вивьен. Вместе с ними шли самые крепкие и опытные воины, с помощью которых он намеревался пресечь дерзкий приступ, опрокинув противника – иного выбора не стояло.
Половина площади, увы, была уже запружена атаковавшими. Судя по скорости и дерзости – налетчики Теодорика. Был, однако же, в их рядах удивительных порядок – несколько сотен налетчиков выстраивалось в ровные порядки, прикрываясь щитами. У некоторых в руках были копья, двуручные топоры или арбалеты. Последние, однако, не были нацелены на защитников, а опущены вниз.
Налетчики не собиралась атаковать их сходу, а остановилась, ожидая приказа. Хума приказал своим воинам перестроиться и ждать отмашки. Тут он, близоруко щурясь, увидел, как на крепостной стене застыли факелы – атаковавшие перебрались через крепостной вал, но особо никуда не спешили. Еще немного, и город запылает с новой силой…
Вперед, навстречу Хуме вышел простоватого вида воин – без шлема, в простом бригантном доспехе – но при двух мечах. Волосы были растрепаны, на лице – сажа и кровь. Судя по уверенной походке, он и был здесь главным.
- Не ожидал такого, Хума, от простых налетчиков? – Спросил тот бахвалисто.
- Я всегда признаю успехи других… Даже врагов. Но почему мы еще не схватились насмерть?
- У рейдеров Теодорика появился вожак, что думает головой – без лишней скромности сказал тот. Как видишь, дисциплина в наших рядах железна. И эти люди не бросятся бездумно в бой. Или, напротив, не отправятся грабить дома и убитых прежде, чем я позволю.
- Что ты хочешь? – Напрямую спросил Хума – К делу.
- Ты старый, опытный воин, князь. Сколько твоих людей погибнет, если мечи заговорят вместо нас?
Вивьен дерзко дернулся вперед, но Гектор остановил его, потянув за наплечник.
- И моих тоже – добавил вожак. У меня приказ захватит город - и я намерен его выполнить. А как мы это сделаем- зависит от тебя, князь.
- Я слушаю.
- Если начнется бой, то твои дружинники, быть может, продавят нас. Но мы не бежим с поля боя, мы растворимся в твоем городе. Убивая, поджигая. Не щадя ни-ко-го – весомо и ровно сказал тот, словно говорил не об убийстве, а тяжелой физической работе. Да, вы рано или поздно даже перебьете нас или рассеете. Но что останется от города?Пылающие головни? Убитые женщины и дети? Будет ли это очередной победой князя Хумы?
Повисло молчание. Старый князь вдруг ссутулился, вздохнул:
- Я хочу сохранить свою честь и доброе имя. Но я также хочу спасти подданных от бессмысленной резни. Если условия будут… Приемлемы.
- Моя задача – занять этот город для Теодорика, а не утопить в крови горожан и своих людей. В конце концов, я лишь недавно смог собрать столь крупный отряд и никак не желаю тут же потерять две его трети, если не больше. – Доверительно сказал Бакх - Посему я предлагаю тебе, всем твоим воинам с семьями и вообще всем, кто захочет отсюда уйти – уходить. Берете все, что можете унести.
Минута, вторая. Бакх терпеливо и невозмутимо ждал всего в нескольких шагах от вражеского строя, сжимая рукояти мечей и делая вид, что страшно заинтересован носками своих сапог.
- Я принял решение. Мы собираем вещи, припасы – и уходим. Но будут ли гарантии?
- Хума! Это он! Тот самый! – не выдержав, сказал Вивьен.- Он отдал меня стюрангардцам!
- Ты говорил, что он держал тебя в плену до последнего, хотя у него было больше шансов получить виселицу, а не выкуп, но он даже не пытался от тебя избавиться.
- Вы его защищаете, князь?!
- Я лишь говорю, что он наемник, а не мясник. Тем не менее, господин наемник, нам нужны гарантии.
- Обмен заложниками? – уточнил Бакх.
- При всем уважении к вашему военному успеху – деликатно произнес Хума – но кто из ваших людей стол ценен, чтобы…
Под общий изумленный вздох командир диверсантов сделал шаг вперед:
- Я подойду? –Думаю, это лучшая гарантия.
- Неожиданно – согласился старый князь. – И как я могу достойно ответить? Стать заложником самому?
- Это было бы слишком самонадеянно. Но кто-то из княжьих помощников бы подошел. Вивьен?
Молодой воин сначала подался назад, через открытое забрало было видно, как он побледнел. Перед глазами, судя по всему, пронеслись те события, что застали его в плену. Может, припомнил и оруженосца, что погиб по его самонадеянности, как знать. Затем он резко покраснел от гнева, а рука легла на меч. Само собой, на этот раз никто не собирался его связывать, но воспоминания, видимо, все еще были весьма болезненны.
- Если это… Необходимо, князь – проговорил он сквозь сжатые зубы – то я исполню вашу просьбу – голос сорвался на хрип, будто кто-то или что-то душило его - лишь позаботьтесь о моей жене…
- Пойду я, отец – решительно сказал Гектор.
- Сын…
- Утрать ты мою непоколебимость, или ярость Вивьена – ты в любом случае многое потеряешь. Но моя голова достаточно холодна для того, чтобы понять – это войско держится лишь на этом человеке. И вред, причиненный мне, обернется для них поражением.
- Разумные слова – произнес Бакх. - И наши договоренности тоже держатся на мне – тут полно бывалых головорезов, что утопят город в крови, пока вы за ними гонитесь. К полудню все, кто желает, могут покинуть город, после чего мы войдем в него.
-И что будет с городом? – Спросил княжич, подойдя к Бакху вплотную.
-Нам не нужно пепелище… Как бы странно это ни звучало после этих поджогов. – Ответил Бакх, заметив в отблесках факелов грустную ухмылку князя - Город будет передан в руки Теодорика.