рытыми шлемами. Однако, больше всего они радовались тому, что каждый наконечник у их стрелы был металлическим, это до сих пор было им в новинку. Корнуэлль так и не расстался с тем тесаком, с которым он пришел к городу весной, почитая его особенным. Тем не менее, его почистили, немного переточили- а еще справили под него приличные ножны.
Кроме воинского снаряжения и кое-какого скарба при себе у них ничего не было – нужно было как можно быстрее добраться до собиравшегося ополчения, а там уже предпринимать какие-то действия.
Десяток Флеры Хелдор, конечно же, оставил дома, как и других путешественников, что преодолели с ним столь нелегкий путь – не считая зеленокожего, конечно. Все восприняли новость об отдыхе с радостью – кроме Крисса, разумеется, что был невероятно оскорблен тем, что он, едва помог Хелдору пересобрать командирский комплект доспехов для более упорного боя, был отправлен спать. С собой они взяли двух других пареньков, что всегда вертелись при Фионе с Ивви, и мальчуган воспринял это, как личное оскорбление. Утром, забыв обо всяком «этикете», который Крисс старался выполнять неукоснительно, обиженный парень притащил командиру кашу, хлеб, несколько вареных яиц и, что-то нечленораздельно буркнув, удалился в свой закуток.
Чем дальше небольшое войско отдалялось от города, тем более бдительными выглядели крестьяне. Вместо пары дремлющих на башнях дозорных стали появляться небольшие отряды, которые пылили по дорогам туда-сюда или неумело, но старательно прятались под навесами, сооруженных на холмах или над обрывами.
К вечеру отряд остановился возле довольно крупной деревни, местность вокруг которой Хелдор смутно узнавал – дорога от нее вела к поселкам, что в большинстве своем занималась бортничеством, и именно там отряд дружинников впервые решительно перешел в наступление, накрыв притон одной из крупных разбойничьих банд. Не будь той победы, и вскоре бандиты начали бы появляться у стен города.
Дальние Овсянки, название командиру пикинеров тоже было знакомо. Раньше грабители обирали жителей, забирая даже юношей и девушек, теперь же на околицах строились новые дома, две смотровые башни не позволяли застать деревню врасплох, сигнальный костер был сложен и укрыт от непогоды, а навстречу их небольшому войску выдвинулся отряд в полсотни человек -судя по всему, сюда подошли ополченцы и из соседних деревень, что были по соседству.
- Как только через наши места проскакал гонец, так мы и на чеку, господа хорошие – проговорил седой, но еще крепкий мужчина в кожаном доспехе, когда к нему приблизились Карви и Хелдор. Доспех, к слову, был уже новый. Наметанный глаз заметит свежие срезы на кожаных пластинах, шнурки тоже выглядели новыми и крепкими.
- Спасибо за службу – вежливо произнес лейтенант. Мы выдвигаемся в сторону бродов, но сегодня нам нужен постой. Ваши жители смогут нас принять?
- Думаю, что охотно – закивал главный – нам выдвигаться следом?
- Думаю, нет нужды. Тем более, сами знаете, рейдеры могут появиться малыми отрядами в любом месте.
- Это уж точно, одни ретивые с месяц тому как в Мохнатые Шмели забрались – хотели поджечь амбар и ульи разорить. Но они пожалели.
- Всех изрубили – одобрительно спросил Хелдор
- Восьмерых, вестимо, да. А еще четверых, стало быть, связали да на пасеке оставили. Последнему, которому лесоруб руку отсек – отпустили, чтоб знали…
Хелдор ничего не ответил, задумавшись. Одобрить он того не мог, да и неповадно крестьянам такое судилище учинять, с другой стороны - за поджог амбара и попытку разорить пасеку, от которой зависит выживание деревни, налетчиков и так стоило лишить жизни, а уж каким образом…
В этих местах графа и его людей уважали, потому для каждого двора делом чести было накормить приезжих. В доме старосты привечали командиров от дружины и рыцарей, снедь тащили из амбара и погребов, иначе такой толпы было не прокормить. Оруженосцы, дружинники арбалетчики поселились в домах поскромнее. К эльфам отнесли с подозрением, но тоже пригласили заночевать в избах. Остроухие, извиняясь и что-то при этом лопоча на своем, предпочли заночевать в лесу, предварительно попросив разрешения поохотиться; получив согласие, они удалились.
Хотя староста деревни и пытался всячески угодить гостям, Лонгарм и его рыцари выглядели презабавно. Хелдор так близко столовался с дворянским ополчением впервые: несмотря на то, что почти все из отправившихся в путь доказали свою отвагу и в бою за Резиденцию, и за сражение в Ничейных землях, причем дважды, но аристократами они быть не переставали. Видно это было по тому, как они держались. Яства на простых деревянных блюдах, равно как и местное пиво с медовухой в глиняных кружках воспринималась ими как грубая солдатская пища, которую они вынуждены вкушать в походе. От этого Хелдору казалось, что дворяне будто раздувались от важности совершенного ими подвига на стезе воина.
Командиру пикинеров же, напротив, очень понравилось местное угощение и ему, как и другим командирам дружины, было очевидно, как расстарались местные. Смешно было смотреть, как Лонгарм недовольно хмыкал, когда его кубок оказывался пустым. За их столом, как могла, прислуживала дочка старосты. Поверх льняной сорочки она надела нарядный сарафан, однако же, не забыла повязать поверх передник, чтобы сберечь ценный для нее наряд. На шее были бусы из мелкого, необработанного янтаря. Хелдор смекнул, что янтарь мог попасть сюда с побережья Фахро, а значит, даже столь грубо отделанное украшение было для дочери старосты настоящим богатством. Русые волосы были заплетены в две тугие косы. Когда та подошла к той половине стола, где сидел командир пикинеров со своими подчиненными, он смог разглядеть ее получше – светло-карие глаза широко распахнутые, обрамленные густыми ресницами, небольшой аккуратный нос – а наполняя бокал Хелдора, она широко улыбнулась, едва заметно подмигнув. Подливая вино остальным, она вскоре опорожнила кувшин и удалилась, украдкой поглядывая на Хелдора. Молодой воин растерянно отхлебнул из глиняной посуды, стрельнув глазами в ту сторону, куда она направилась.
- Что опять? – словно холодной водой окатил его вопрос Ивви.
- Эм… - Несколько растерялся Хелдор, после чего, вздохнув, залпом опрокинул в себя вино. Кисловато, но сойдет.
- Ну, а вдруг внуков дождусь – вполголоса сказала Фиона, чтобы слышали лишь те, кто рядом.
Хелдор с досадой от них отмахнулся. Романтический порыв был зарублен на корню. И слава богам. Остаток вечера он несчастную девушку старательно игнорировал, покуда, с наступлением ночи, он не отправился спать в комнату, отведенную для него и еще нескольких дружинников. Командир пикинеров, чувствуя приятный шум в ушах и легкое головокружение, практически мгновенно уснул, на этот раз даже ни на минуту не оставшись наедине со своими мыслями.
Встали еще до третьих петухов, и новости были если не тревожные, то настораживающие – некоторые жители Фахро, уставшие, изможденные в ночи добирались до бродов. Это сообщил полусонный гонец, отправленный оттуда. Поменяв скакуна, он, отчаянно зевая, поспешил в сторону города.
Наверняка многие селяне не спешили выполнять поручение князя, надеясь на авось, а потому налетчики Теодорика забрались уже вглубь княжеских земель, наводя ужас на практически беззащитных крестьян - и теперь они бежали подчас как есть, даже не забрав припасов или инструмента.
Олдермены отдали приказ приготовиться к переправе и приготовиться к защите простых селян, о чем поспешили сообщить – разумно полагая, что без их вмешательства у бродов случится непоправимое.
Воины сразу облачились в полное снаряжение, а к тому моменту, как на Хелдоре и рыцарях были застегнуты последние пряжки, из лесу показались эльфы. Остроухие, кроме прочего, несли с собой и добытую ночью дичь, намереваясь ей поделиться с селянами. Командиры отряда оставили после себя немного серебра старосте – в этом не было необходимости, но объедать местных жителей не хотелось.
Ближе к бродам стали встречаться беженцы. В основном они молча и угрюмо раздавались в стороны, недоверчивая посматривая на небольшое войско так, будто они по их души. Когда река и ближайшая к ним поляна, где бы сражен волколак, стала смутно виднеться вдали, показалась еще одна беженка – женщина с целой стайкой детей. Старший уже был юношей, с пробивающимися усиками, младшего она несла на руках. Все были грязные, ободранные, а когда Хелдор, едущий в голове колонны, приблизился к ним, его обдало запахом гари.
Сразу стало ясно, что застали их врасплох, потому что в этот момент несчастная женщина, поставив на землю младшего, бросилась к Хелдору. Она ухватила его за стремя, громко рыдая и пытаясь что-то сказать. Кажется, она благодарила саму судьбу, что ей удалось бежать и стала просить покормить ее детей, чем боги пошлют. Колонна остановилась в некотором замешательстве. Хелдор слез с коня, обнял рыдающую женщину, пытаясь успокоить, после чего окликнул своих людей, чтобы покопались в своих закромах.
Сердобольные дружинники и стражники отыскали им снеди в своих мешках, даже на два, а то и три дня. Эльфы, пошушукавшись, торжественно вручили старшему сыну заячью тушку. Едва им было в чем его приготовить, но не отказываться же, в самом деле.
- Скажи, добрая женщина – спросил Хелдор, когда рыдания и мольбы, сменившиеся благодарностями и причитаниями, чуть утихли – а на мосту не было наших? Почему тебе там не помогли, и не приютили твоих детей? Там живут очень хорошие люди, и…
- Да вы первые, на кого я набрела – смущенно сказала женщина. – Моя деревня была недалече от лесного брода… Как энти душегубы начали дома без разбору палить, мы через окно выбрались и бежать… За нами не погнались, там главный был такой серьезный у них… С двумя мечами и злой. Приказал погреба обирать «до последнего зерна».
Хелдор, собравшись с мыслями переспросил:
- И далеко ли до того брода?
- Да несколько часов хода… Но о нем только местные знали, да и… Да и на телегах вам там не пройти…