ие части доспеха, разбирали пики и прочее оружие, что лежало в обозе. Сначала подоспели местные мальчишки, воинственно вооруженные пращами и слабыми, практически детскими луками, чтобы позаботиться о волах и лошадях. Ради эдакой чести они едва не дрались, судя по всему, ощущая себя в такой помощи причастными к общему делу.
С того берега реки их, наконец, заметили, и словно волна пронеслась по рядам ополчения – воины кричали, свистели, размахивали пиками и вужами, потом раздался грохот топоров, тесаков и палиц о щиты. Под этот радостный, одобрительный шум и прошло по понтонам подкрепление, для чего ополченцы, дежурившие возле них, освободили оба.
Группе чумазых, но, судя по всему, сумевших вырвать самое ценное из лап налетчиков, беженцев из Фахро пришлось немного подождать. Женщины, провожали их, благодарно причитая, дети пищали от восторга, а суровые мужчины с вилами да косами в знак признательности кланялись и ломали в руках шапки.
Вскоре Хелдор был оглушен пуще прежнего - на радостях ополченцы взялись за дудки, свирели, волынки. Пока командир пикинеров вместе с прочими двигался к ставке командующего, он мог слышать, как из образовавшейся какофонии рождалась стройная, удалая мелодия. Простенький мотив и инструмент брал за душу, вынуждая двигаться быстрее.
Люди вокруг – кто в простых, или даже поношенных доспехах, или даже просто в выцветших крестьянских платьях – пришли на сбор, как на праздник. Неприятные мысли о том, что кто-то из них может погибнуть, похоже, даже особо никого не посещали. Если бы каждый пришел числом «о пяти ратниках и пяти пращниках» людей на поляне было бы, определенно, раза в два меньше. Расстарались не только окрестные деревни - являлись на зов и те, кто были в половине перехода отсюда, если не дальше.
Им будет даже немного обидно, если противник так и не явится…
В какой-то момент, когда музыка стала совсем уж духоподъемной, чему способствовали нестройные, но дружные голоса крестьян, обещавшие врагу скорую расправу, захотелось немедленно встать в строй, чтобы присоединиться к ним, но Хелдор понимал, что не может не поздороваться с…
- Войт? Вы стали большим человеком! – Радостно воскликнул командир пикинеров.
- Да, я тут могу спокойно заниматься тем, чему был научен. – Согласился олдермен, привычно пыхая трубкой – и тебя рад видеть в добром здравии. Той осенью думал все, отвоевался, бедолага, а вишь как бывает…
- У меня было много неоконченных дел – равнодушно отмахнулся Хелдор. – Ундвик, давно не виделись – поздоровался он с другим командиром, что сейчас проезжал мимо них на небольшой крепкой лошадке – ваш решительный поступок прошлым летом, смотрю, тоже сыграл вам на руку.
- И забрал моего сына в битве за стылые ненужные горы – недружелюбно буркнул староста, что смог пусть и немного подло, но решительно обезглавить отряд мятежного князя.
- К сожалению, там погибло много хо… - военачальник проехал, проигнорировав Хелдора, начавшего оправдываться.
- Эта рана заживет, и он поймет, что зря так с тобой заговорил. Ну а то, как ты вернулся из небытия иначе, как чудом, не назвать… А Альда то…? Укатила в свою столицу, так я понимаю…
- Нет, она осталась – не стал посвящать в подробности он своего старого знакомого – решила, что в городе безопаснее, быть может… Или нашла дело, которым можно заняться.
- Гхм, ну слава богам… Давай, тем не менее, об этом потом – он ненадолго прервался, потому что, улыбнувшись махал Ивви, Фионе и другим знакомым. – В тот раз Данаса уже не было… А эти, забыл… Тиарх, Лекс?
- Тиарх погиб в горах, как подобает воину. Лекс, к счастью, жив и здоров, но теперь он телохранитель Маркграфа.
- Ну ничего себя! – Вот так людей я приютил! Сплошь командиры, да сотники, как я посмотрю – он указал на ленты через плечо у его товарищей. - А один аж целый телохранитель! Тем не менее, давайте к делу – немного поскучнел Войт, увидев, как к нему приблизились Карви и Лонгарм.
Староста извинился, не без сарказма, что личным шатром покамест не обзавелся, поэтому о происходящем доложил на ходу:
- Ополченцы разбиты на сотни… Примерно на сотни, конечно же, чтобы было проще ими командовать – я смотрите какую штуку придумал – не без гордости сказал Войт – у каждого в сотне, командир, вишьте, с пикой стоит, а на нее лента навязана. Так, стало быть, каждый за своей лентой и ходит.
- Вашего опыта… - Хелдор осекся, поймав предостерегающий взгляд старосты, - хотел сказать, вашей смекалки не хватало при осаде резиденции. Надо было брать Вас с собой.
- Пользуйтесь, не жалко – сказал он, выколачивая докуренную трубку о наруч – раньше то у вас таких орав не было, да чтоб в полевом сражении, а теперь? Все стремительно меняется. Вот - смотрите!
У каждой из дорог дежурило по сотне воинов, снаряженных к битве, не считая пикетов, среди которых, вполне вероятно был кое-кто из бывших йоменов Аррена. Остальные отдыхали. По истечении некоторого времени сотни сменяли друг друга на посту, потому как стоять им предстояло на все еще жарком солнце, да в полном облачении.
Хелдор завороженно наблюдал, как клонившиеся в ту или иную сторону импровизированные шесты задавали направление ополченцам.Отлично решение. Крестьянин не воин, в бою сориентироваться сходу не сможет. Поэтому пусть просто идет за тем, кто знает больше него.
-Беженцы двигаются по этим трем дорогам. Со стороны города прошла очень большая группа беглецов, кто-то был даже с тачками, телегами, гнали скот.
- А откуда, Войт?
- Да вот теперь дорогу видать, самая утоптанная.
- Она ведет от города. – Уточнил Хелдор - И оттуда должен явиться Хума со своими воинами.
- В таком случае, они двигаются очень медленно – возразил Лонгарм.
- Или по каким-то причинам это уже не делают – Вздохнул Хелдор.
- Жаль, что эльфов пришлось оставить оберегать наш тыл, они бы быстро выяснили, в чем же дело.
- Эльфы? Ваш тыл? – Обалдело сказал Войт – я думал, то слухи, брешут…
- В кои-то веки это оказалось…
Жизнерадостные звуки рожков вдруг стали тревожными. Дозорные с тревогой перекликались. Что-то затевалось.
Со стороны дороги, откуда когда-то в поисках лучшей доли пришел Хелдор с остатками Ордена, поднялись клубы пыли. Кабы не поднявшийся гвалт – услышали бы и ржание коней.
- Рыцари, в седло! – сразу сориентировался Лонгарм – некоторые всадники только-только слезли с коней размяться, но что поделать. Арбалетчики и дружинники – вместе полторы сотни, мгновенно сориентировались – в центре собрались все пикинеры и алебардисты, с флангов встали щитоносцы. Стрелки Святого Себастьяна встали за ними, к ним пристроились Белка и Норка, единственные лучницы в сводном отряде.
Они выстроились за спинами собирающихся в массивную, но неповоротливую фалангу ополченцев. В основном там были воины с пиками и вужами, которая левым флангом опиралась на так кстати поставленные рогатки, а на правом фланге собрались пращники и лучники за спинами воинов с павезами. У них было еще немного времени, и для усиления были еще поднято несколько заранее подготовленных мантелетов. Задачей ополчения было выстоять, сдержав удар кого бы то ни было, посему это построение нареканий не вызывало.
Остальные ополченцы тоже пришли в движение, выстраиваясь наготове. Лицом к опасности. Лишь небольшой сторожевой отряд Войт отрядил для того, чтобы прикрыть третью дорогу, откуда мог явиться Хума… Или налетчики, что с ним расправились.
Хелдор пытался рассмотреть, кто именно выстраивается против них, но через головы ополченцев едва ли что мог рассмотреть в пыли. Командир пикинеров попытался сосредоточиться, пытаясь воспользоваться своими возросшими, но малоуправляемыми силами. Нужно было попытаться сотворить «Око чародея», но одно время применять это заклятие забавы ради, на пустынной реке, где могли мешать лишь приглушенные разговоры да плеск весел, другое – среди хаоса и гвалта предстоящей битвы.
Он попытался пустить свое сознание в полет, сначала поднявшись вверх, на уровень пик в руках дружинников, а потом послать его вперед, сквозь клубы дыма. Фиона, заметив, что ее сын встал на месте и прикрыл глаза латной перчаткой, поспешила к нему.
Хелдору вдруг стало невыносимо тяжело. Либо сейчас словно оборвется нить между духом и телом, либо, напротив, связь между ними, словно туго натянутый канат, потащит воспарившее сознание обратно, и возвращение в реальность будет тяжелым и болезненным.
Когда ноша стало и вовсе невыносимой, сознание качнулось, удержалось, путы стали слабее. Он смог двинуть свой взор вперед, увидев в оседающей пыли конницу Теодорика – то были рыцари, кто поодиночке, кто с оруженосцем или двумя. Разннобразие флагов, гербов, древних родов. Не было лишь в них единства. Каждый думал, как послать коня вперед, в атаку, представляя, как он сомнет собой зарвавшуюся чернь…
Хелдор смог вернуться в свое тело с ценными сведениями, а ценой тому были лишь мелькающие перед глазами пятна. Неужели получилось?
- Так можно и надорваться – дала о себе знать Фиона. - Я едва успела тебе помочь.
- Ссспасибо, я…
Со стороны противника послышался рев труб, разноголосые выкрики –зазнавшиеся феодалы заранее хвастались, кто сколько из них сразит презренных пехотинцев, прежде чем доберется до стоящих врагов. Видно было, что с Арн-Дейлом знать Стюрангарда дел еще не имела…
Ополчение тоже явно пасовало перед конным противником.Пусть Хелдор показывал, и не раз, как первый ряд должен бороться с кавалерией, но что толку, - судя по всему, им казалось, что где ополченцы, а где конница, где и как они еще встретятся… Ан нет, времена меняются. Рыцари думали, что пехота просто от них побежит; крестьяне, вооружившись пиками, так и вовсе не представляли, что с кем-то кроме мародеров столкнуться им придется не иначе, как в страшном сне. Бежать они не пытались, но пики были бездумно выставлены вперед, параллельно земле, а значит…
- Фиона, командуешь резервом! – Он вырвал у растерявшейся воительницы пику из рук, взамен всучил ей свой полекс и двинулся к рядам ополчения. Хелдор начал проталкиваться вперед, пока, наконец, буквально не вывалился из-за тесных рядов прямо перед строем. Весть о воине в полных латах разнеслась по рядам влево и вправо. Рыцари Стюрангарда, судя по всему, шли только еще на неторопливых рысях, чтобы бросить скакунов в галоп метров со ста, не раньше. За ними была пехота – и тяжёлая, о чем говорили знакомые черные котты и вороненые кольчуги, и некоторое число рейдеров.