Когда из-за ветвей и кустов они увидели ограждения, наваленные Арн-Дейлцами сбоку от дороги, крики и брань заглушились лязгом металла.
Корнуэль аккуратно выглянул из-за деревьев, Рен, уже не боясь шуметь - кто их услышит в таком гвалте — сделал несколько шагов вслед за ним.
Рейдеры, боясь своего господина больше вражеского строя, продолжили натиск на Арн-Дейлцев.
В этот момент латники строились для атаки, намереваясь прорваться справа от обороняющихся, попутно снеся наспех наваленные ограждения. Кто будет им противостоять Рен не мог увидеть из-за ствола, но надеялся, что людей там у Хелдора достаточно. Теодорик стоял чуть поодаль, а командиров для построения оказалось немного после обстрела Рена и эльфов.
Арбалетчики возле Теодорика зарядили арбалеты, целясь поверх голов атакующих. Эльфы мельком переглянулись, вскидывая луки. Рен решительно, обломав хвостовик арбалетного болта, наложил стрелу на тетиву. Нижняя рубаха тут же стала мокрой от крови, даже от такого привычного для него усилия.
Залп, и несколько арбалетчиков упало, не успев разрядить арбалеты. Остальные, не растерявшись, опустили арбалеты, пытаясь высмотреть их в подлеске. Прежде чем те догадались выстрелить хотя бы вслепую, Рен и Эльфы успели спрятаться за деревьями. Когда они выглянули снова, ситуация резко изменилась, и арбалетчики о них резко позабыли. Их ждала проблема посерьезнее.
- Латники... Дерутся друг с другом? - Удивленно вымолвил Рен.
- Двигаемся, Рен, пока им не до нас — сообразил Корнуэль.
Лучник двинулся вслед за уцелевшими эльфами, то и дело недоуменно оглядываясь. У ограждения завязался нешуточный бой, воины в тяжелых доспехах схватились не на жизнь, а насмерть.
Рейдеры лезли через ствол — ободранный, скользкий от крови, словно обезумевшие. Толкал ли их вперед страх, или то, что рядом с ними дерутся лучшие воины Теодорика, или, быть может простое животное исступление, но Арн-Дейлцам свои позиции удерживать было все труднее. Наиболее расторопные оставили на стволе зарубки, и теперь атакующие могли перемахнуть препятствие едва ли не одним прыжком.
- Не спать! Укол! Еще укол! - Надрывался Хелдор — Укол и на исходную, мать твою! -схватил он пику одного из бойцов, который, сделав выпад, вперил взгляд на наконечник, пробивший плечо одного из налетчиков — Ты там на что любуешься? Ну?
Командир пикинеров находился за бойцами, теперь растянувшихся в две шеренги , отдавая распоряжения. Им пришлось отойти назад, из-за чего пришлось увеличить ширину фронта, да и уже не все пикинеры могли продолжать бой. Что толку было размахивать боевым топором, если строй трещал по швам? Как ни чесались у него руки расколоть еще пару шишаков, но его место было за спинами бойцов, как бы странно это ни звучало.
Алебардисты и щитоносцы отошли к бреши в засеках, негласно признав на этом фланге главенство Халдыка. Впрочем, команд он никаких не раздавал, но бойцы, следуя его примеру, понимали, когда следует контратаковать, а когда — отойти для перестроения. Пока они успешно отбивались от рейдеров, но командир видел, что чуть поодаль было черно от доспехов гвардейцев — и они собирались ударить.
Он услышал в шуме и гаме щелчки арбалетов, Хелдор поднял голову, готовый крикнуть бойцам прикрыть лица от болтов, летевших навесом, но выстрелов в их сторону не последовало — кажется, стрелков смогли отвлечь эльфы. Не растерявшись, куда-то на звук послала несколько стрел и Норка. Арбалетчики из Роты Себастьяна продолжали методично отстреливать почти в упор налетчиков – тут им и щиты уже были не помощники. Чуть поодаль от бреши раздался грохот железа, но атаки не последовало, а натиск рейдеров, лезущих через поваленное дерево, ослаб.
- Ивви, за старшего! - отрывисто рявкнул Хелдор и, захлопнув забрало, бросился к Халдыку. Растолкав своих недоуменно переглядывающихся бойцов, он оказался возле орка.
- Какого рож... - выдохнул он, запнувшись на полуслове. Часть латников Теодорика неожиданно обратилась против него, прорываясь через телохранителей. Остальные гвардейцы, забыв об Арн-Дейлцах, бросились на перехват.
Налетчики, сбитые с толку, и не понимающие, с какой стороны враг, лишь наперебой голосили: «Измена!»
В мешанине из людей, оружия и доспехов понять, кто с кем дерется, не представлялось возможным. Впрочем, этого не требовалось. Хелдор, положив полекс на плечо, уверенно зашагал вперед, прямо к растерявшимся противникам. Щитоносцы и алебардисты двинулись за ним -способных сражаться из их числа было уже было меньше полусотни -но тем меньше от них ожидали подобной дерзкой вылазки.
На грани слышимости он отметил для себя согревающий душу шелест древок — пикинеры под командованием Ивви возвращались на изначальные позиции — чтобы каждый перелезающий через ствол был встречен алчущими крови стальными наконечниками.
«Враг моего врага — все равно мой враг» - философично отнесся к происходящему Хелдор, обойдя упавший ствол и обрушив молот на затылок первого попавшегося воина в черных доспехах.
Лейтенант гвардейцев, безобразный шрам которого можно было увидеть даже через отверстия в забрале, незаметно собрал вокруг себя сторонников — таких было около трех десятков.
Увечье, нанесенное ему Теодориком, вряд ли кто-то одобрил из гвардейцев. Впрочем, пусть их нынешний правитель многим не нравился за излишнюю резкость и импульсивность, но мало кто осмелился бы выступить против него в открытую.
Но не после вчерашнего – у большей части гвардейцев, решившихся на переворот, под лучшими доспехами в этой части света были следы розг и батогов – как у норовистых нищих батраков, а не людей, что помогли Теодорику укрепить свою власть в Стюрангарде – помогли ему пережить все интриги, перевороты – и проредить количество родичей, претендующих на его место. Такого простить было нельзя… Это было предательство. Один из молодых бойцов, что принял черные доспехи от своего погибшего отца, весь вечер проплакал – думая, что никто не видел. А рейдеры и наемники, собравшиеся на показательную порку, мерзко хохотали…
Сильнее физических увечий – были душевные. Теодорик позволил пустить под нож практически беззащитных людей - он уж точно мог вынудить их бежать лишь одним ударом гусар, и бойни удалось бы избежать.
«Так кто кого предал?» - Билось в висках у командира гвардии. Удар по своему ставшему ненавистным правителю – чтобы одним рывком покончить с этой войной… Звучало не так уж и плохо. Даже не важно, что было бы дальше — его товарищи были готовы пасть под градом ударов, но совершить задуманное.
Момент был выбран идеально — весь отряд Теодорика оказался в замешательстве, когда три десятка воинов в черных латах обернули свои мечи и молоты вспять.
Многие приближенные Теодорика сидели на конях, даже не собираясь, кажется, сегодня сражаться. Рядом стояли арбалетчики — одни из немногих простолюдинов, которые получали жалование гвардейцев. Черные накидки и черненые шлемы добавляли им солидности, а арбалеты были поистине смертоносными, но , само собой, не против мятежников, неожиданно их атаковавших. Лейтенант и половина его сторонников прорвались через не ожидающих подобного стрелков, после чего принялись стаскивать с лошадей телохранителей. Остальная часть отряда прикрывала их тылы — бывшие соратники атаковали их, особо не пытаясь разобраться в происходящем. К ним присоединились и рейдеры, которые как раз в силу недальновидности и поощряемой Теодориком кровожадности просто боготворили его.
Часть телохранителей успела спешиться, и как нельзя вовремя — Теодорика сбросили с коня. Несколько ударов топорами и полексами по нему не смогли проломить латы — доспехи на нем были словно заговоренные. Телохранители заслонили своего повелителя небольшими треугольными щитами. Верные Теодорику гвардейцы и рейдеры продолжали напирать, мешая друг другу, надеясь уничтожить предателей собственноручно.
Со стороны Арн-Дейльцев донеслись звуки возобновившейся стычки - кто-то из них отважился на вылазку. Кто бы там ни был у них за командира – но он держал нос по ветру и атаковал смятенных Стюрангардцев очень вовремя.
Имя лейтенанта так никто из Арн-дейльцев никогда не узнал. Однако само произошедшее было знаком — далеко не все были довольны происходящим, и такое могло повториться.
Командир пикинеров, который помогал людям Ястреба оторваться от погони, услышал лишь его преисполненный решимости крик:
- Последний рывок! Отрубите гадине голову!
Горстка храбрецов ответила ему боевым кличем, похожим на рев смертельно раненого зверя. Латники в черных, измятых под ударами доспехов, из последних сил атаковали вставших кругом телохранителей.
Двуручные мечи и топоры сокрушали окованные металлом щиты — настолько яростны были замахи отчаянных воинов. Их было слишком мало, и некому было прикрывать их тылы, потому они падали один за другим, от ударов спину — но продолжали с упорством прорываться к Теодорику.
Наконец, заслон вокруг Теодорика был опрокинут, лейтенант гвардейцев оказался в шаге от своего прежнего повелителя — тот пошатывался, опираясь на меч — кажется, падение с лошади было не очень удачным. Тот поднял голову, посмотрев на своего когда-то верного воина. Мятежник взмахнул полексом, целясь в голову:
- Увидимся... в аду... -срывающимся, сухим от поднятой пыли голосом произнес тот. – Тебя запомнят, как Теодорик Гроза Старух.
Это был его лучший удар — под таким любая голова должна была лопнуть как гнилой орех.
Раздался металлический звон, Теодорик припал на одно колено... Однако шлем был невредим, на нем была лишь небольшая вмятина. Его противник был оглушен — но не более того.
- Какого... - устало вымолвил мятежник в бессилии опуская оружие. В этот момент один из телохранителей сбил его с ног - лейтенант упал навзничь, боль разлилась в затылке и спине. Это его добило, он не мог даже пошевелиться.
- Но как... -продолжал он шептать... Это невозможно.
Кто-то рывком сорвал с него забрало, и перед ним предстал ухмыляющийся телохранитель.