- Мясником… Я скорее занимался бумажной работой, и уже почти не разделывал туши – поторопился он добавить, когда Хелдор фыркнул, сдерживая смех.
- Прости, это и правда, в некоторой степени, забавно. - Хмыкнул командир пикинеров – Но тем явственней ощущается – вдруг очень серьезно добавил он – как этот бой тебя изменил. – Но… Боюсь не Верховный тебя защитил, - Хелдор чуть подался вперед, щурясь огонь свечей и лампад – ему не направить твоей руки. И не заставить сердце биться сильнее, разгоняя кровь по уставшим мышцам. Ну а сам я – Хелдор показал на шрамы на лице - выбрался оттуда, куда едва ли ступит Верховный.
- Я тут припомнил, - сказал Одо, игнорируя его колкость – что один из твоих бойцов исповедовался передо мной. Он был в смятении. Столь разным ты был, когда тебя пытались пленить и… Когда ты вел отряды в бой.
- Кто это был?
- Важно то, что он сомневался, герой ли его командир, или палач. Он не называл твоего имени. А я – с нажимом сказал Одо – не скажу его, так что сядь, не нависай надо мной.
- Тем не менее, ты знаешь… Лишнего.
- Думаю, этот случай известен всем, и Майсфельду в том числе. Едва ли кто-то осудит тебя, но… но и не поймет. А кто-то, быть может, и разуверится в тебе. Откажется исполнить вдруг твой приказ, вспомнив, как ты терзал человека, пусть и врага, несмотря на его мольбы – и тебе, и Верховному.
- Ты за этим меня сюда позвал? Как бы то ни было, молитвы тому увальню не помогли. Верховный Отец наблюдал, сверху – и не вмешался.
-А ты подумай, если вдруг душегуб, убийца, насильник - начнет вдруг молиться, прежде чем его повесят – прилетит вдруг небесное воинство и спасет его. За какие заслуги?
Хелдор встрепенулся, потер подбородок, глядя на Одо несколько иначе – а ведь в чем-то он был прав.
- У нас говорят - на Верховного надейся, а к берегу греби. Что толку, если он вспомнил о своем спасителе, когда жертва стала охотником, перебив ему хребет? Вот если бы действительно верил, и хотел бы спастись – он бы обратился к Верховному раньше, и тот, быть может, нашел бы способ подать ему знак, дабы отвадить его от столь гнусных деяний.
Хелдор помолчал, после чего встал, прохаживаясь вдоль алтарей. Одо последовал за ним, продолжая разговор:
- Поскольку вера есть оружие, значите его можно, подобно мечу, направить и во имя злых дел. У налетчиков, с которыми мы сражались, тоже были ладанки. Они тоже звали Верховного. Но суть извращена, забыта. Земли Стюрангарда и его люди опаснее, чем нам кажется. Теодорик приближает постепенно людей не тех, что будут ему служить словом, делом, разумом – но тех, что будут фанатично верить в него. И в Верховного. И помяни мое слово, тот еще назначит себя его пророком, и тогда не одни мы хлебнем лиха.
Одо, помедлив, продолжил:
- У тебя, у твоих воинов - верят они, или не верят Верховного – есть более серьезный враг. Пред лицом которого надо объединится. Я не особо приближен к Совету, или лично Графу. Но …. Когда мне открылась истина, когда иначе взглянул на налетчиков, что погибают, выкрикивая обрывки молитв и фраз из Книги Книг - которой, скорее всего, и в глаза не видели – мне открылась страшная правда.
- Страшная правда в том, - с едва сдерживаемым раздражением произнес Хелдор – что тебе претят те люди, что как-то неправильно верят в Верховного. Извращают твои представления о нем. Ты пытаешься найти для того союзника. – Одо предпочел промолчать -но правда в том, что важен, в первую очередь, наш город, земли вокруг него – люди, что его населяют. И не важно, складывают ли они как-то по-особенному пальцы или нет – ходят ли на вечернюю службу в храм, или стремятся к дольменам в лесу, или лучше лишний раз изнурят себя тренировками в предзакатный час, потому что верят только в свои силы. Важно, что цель у нас одна.
- Ну вот, хорошо, что ты произнес это сам.
- Что, я? А хм… Если так посмотреть, то…
- Именно, Хелдор.Дело общее. Запомни это. Будь терпимей к тем, кто видит и чувствует иначе. Если бы в честь Теодорика лишь украшали его статуи цветами и с голыми задницами прыгали через костер –да и пусть бы их. Но во имя своих убеждений и из-за веры в Теодорика они обратят на нас свой меч - вот в чем причина.
- Спасибо, Одо – командир пикинеров признал свои заблуждения – эта, как вы называете, исповедь прошла не так, как я представлял. Но…
- Бог воинской удали сможет договориться с Верховным. Заходи иногда – можешь даже после службы. Обсудим… Откуда взялся святой, к которому ты оказался так неравнодушен – Одо указал рукой на алтарь звероподобного Христофора, улыбаясь.
-Да, да. Я смогу договориться с Верховным. Для общего дела. – Бывай, Одо.
-Благослови тебя, Хелдор – Одо сделал два шага к алтарю, чтобы пригасить на ночь свечи. Так было в имперских городах не положено, но вряд ли Верховный будет... Капеллан вдруг замер на месте:
- ОН сможет договориться? Может, просто… - Одо посмотрел на изображение не то на псоглавца, не то гнолла, что застыл в напряженной позе. Словно искоса, с прищуром, поглядывал на капеллана. Одо стал одними лишь губами стал читать молитву, сложив пальцы так, словно отгонял нечистую силу.
Город еще спал – лишь водяной молот работал там без передышки, да самые жадные – или трудолюбивые из пекарей спешили наготовить хлеба и пирогов до того, как жизнь в городе закипит.
Скорее всего, у города есть шанс проснуться не от звона колокола, и не от запаха свежей выпечки – а от оглушительного грохота за рекой. Было раннее утро, небо окрасилось в нежно-розовый цвет, подсвечивая легкие облачка. Утренняя ласковая прохлада простоит недолго, а приятно пригревающее солнце скоро начнет жарить нещадно – потому бойцы Хелдора очень спешили. Первые костры начали дымить еще впотьмах, прогоняя и без того непродолжительную и робкую ночь. Задолго до звука командирского рожка бойцы уже начали вполголоса переговариваться, одеваясь и приводя себя в порядок. Задуманное Хелдором предстояло сделать как можно быстрее, потому как они знали – если провозятся слишком долго, то их командиру ничего не будет стоить приказать им драться в самый зной – и никто не посмеет ослушаться. Впрочем, те кто его знают, поняли бы, что подобный приказ пришелся бы ему не по вкусу.
Хелдор решил стать примером для остальных, поэтому на поле он вышел первым, ожидая побоища на дреколье. В нем примут участие все – и лучники, и юные адъютанты –сегодня никому не избежать тумаков. Хелдор тоже не собирался быть в стороне, хотя и будет драться как обычный воин, не отдавая приказов. Теперь он сидел на походном табурете в полном облачении – шлем и перчатки подле него, меч с ножнами отстегнут и прислонен к табурету. Не было только налатника, который неизбежно в такой свалке, пусть и не смертельно опасной, превратится в пыльную тряпку. Вместо полекса при нем было несколько крепких орясин, которые он намеревался переломать о хребты своих бойцов. В руке был медный кубок с разбавленным вином, который ему почти с силой всучил Крисс. Сейчас упрямый и исполнительный адъютант с помощью других мальчишек расставлял прямо над его головой полог. Хелдор лишь на это усмехался.
Следующим оказался подле него Халдык – с палками в руках он выглядел довольно потешно, тем более он пытался выбрать те что тоньше, дабы не было соблазна никого не зашибить. Также орк поклялся не использовать ни один из своих грязных, но весьма сокрушительных приемов– потому как молва о том, как он сшиб лошадь вместе со всадником, весьма волновала остальных бойцов.
Вскоре начали выходить на поле и остальные –организованно, при десятниках и сержантах. Сотники двигались отдельно, прямо к Хелдору. Наиболее смущенно себя чувствовала Ядвига - с шестом вместо привычного лука. Впрочем, Белка и Норка показали ей пару полезных приемов, которые в свое время позволили им неплохо держаться на Арене во время испытания. Все остальные сотники тоже, кроме Жостина, что не расставался со щитом, шли с крепкими двуручными дубинами. Было очевидно, что пикам в таком, в некоторой степени, потешном побоище не место, поэтому все пикинеры тоже выглядели несколько непривычно без своего родного оружия. Их оружие было вдвое короче, но они все равно привычно тащили его, положив на плечо.
Допив кубок и поставив его у табурета, Хелдор поднялся и кивком головы предложил сотникам распределить отряды соразмерно их силам. И так было очевидно, что щитоносцев следует, как и алебардистов со стрелками без своего основного оружия, поделить поровну. Более трудная дележка ложилась бременем на Фиону, Ивви и Статли – «сотни» их пикинеров благодаря пополнению раздулись почти до полутора сотен человек, и все бойцы весьма рознились от одного отряда к другому по подготовке. Так бойцы Статли, набранные из стражи, младшей дружины и доукомплектованные самыми крепкими парнями от Варро наверняка бесславно получат на орехт от бойцов и Ивви, и Фионы, особенно в подобном «палочном» бою, где, как минимум, на равных с умением держать боевой порядок важна и личная удаль.
Хелдор взял слово, поднявший на небольшой помост, построенный ранее – без него было уже никак:
- Что же, одно вы усвоили отлично – бой нужно навязывать в нужное для себя время, поэтому вы и собрались раньше, чем я от вас ожидал. – Его речь встретили сдержанным хмыканьем – но все же, испытание будет не самым простым – вам очень быстро станет тяжело, жарко, а пыль начнет выедать ноздри и глаза. Некоторые из вас наверняка сегодня угодят к Джеремусу на прием - однако, полагаю, что тому, кто боится пыли, разбитых носов и переломов тому нечего делать в нашем отряде. ВЕРНО?!
Бойцы старательно загудели в ответ.
- Правила очень простые-сражаетесь, пока можете. Как долго вы сможете сражаться и сколько в вас достанет воли для того, чтобы в пятый, в десятый раз встать и продолжить бой – будет зависеть не только от вашей воли, но и от сержантов, что будут присматривать за вами. Это испытание и для них – многое будет зависеть от того, какие решения они будут принимать. Я и сотники сегодня будут обычными бойцами. Сегодня у какого-нибудь сержанта будет шанс дать мне пинка под зад, если я замешкаюсь! – последн