-Что там за чертовщина? Ты – толкнул он одного из телохранителей, закованного в латы. – Иди узнай, что к чему.
Несколько мгновений, и латник вернулся, затем, дрожащими руками подняв забрало, доложил:
- Это… Вернулись наемники с плена.
- А что они воют, как потерпевшие?
- Ну... Собственно...
Пленники, продолжая подвывать, прошли мимо, привлекая к себе внимание все большего числа людей. Зрелище было пугающим. Отпущенные брели небольшой группкой — не больше дюжины, едва держась на ногах и опираясь друг на друга. Их плечи, предплечья, ноги, спины — были словно изрезаны пилой. Кисти был изуродованы, пальцы вывернуты под неестественным углом, а то и вовсе были отрублены — но все они были живы, и могли бы прожить еще долго... Но сражаться больше им уже было не суждено.
Наемники, собравшиеся на шум, качали головами, поглядывая на свои двуручные мечи с волнистыми клинками. Послание было услышано, посему больше таких мечей наемники с собой в бой не брали – воинская удача изменчива, а противник может за себя постоять… И мстит довольно изощренно.
Варро стоял, опершись на мантилет. Погребальные костры за его спиной догорали — они тут он уже довольно долго. Начальник ополчения возглавлял заслон — мало ли по ту сторону реки горячих голов. Бойцы менялись, сам командир ополчения был здесь с момента окончания схватки, не доверяя свой пост никому другому.
Его вояк тут было с две сотни, и не атаковали их, быть может, только потому, что в наступившей темноте, и за осадными щитами их нельзя было сосчитать. Из-за них едва-едва тускнели жаровни, которые никоим образом их не демаскировали. Проходка искалеченных пленников еще пуще остудила буйные головы.
- Командир, может, того, по домам – с надеждой спросил Кастер.
- Чу! Слышишь, работают. А мы стоим, пьем и едим – оптимистично сказал Варро. – Пусть еще поработают, желательно до утра, а там и…
Начальник ополчения вдруг замер и умолк.
- Что, господин? Господин? – помощник тихонько потряс его за плечо.
- Ой – Варро вздрогнул. - Что такое?
- Вы изволили задремать, опершись на мантелет.
- Уф, перебрал я вина тут на холоде… Сморило. – Дай-ка колбаски той, заем…
-Дело не в вине, и не в закуске. Вы с раннего утра на ногах - укоризненно сказал Кастер – отправляйтесь спать.
- Мхм… Ладно… Будь за старшего. Незаметно отводи людей, уходя последним – оставь гореть жаровни, да оставьте обломанные пики и щиты - пусть думают, что мы еще здесь.
- Будет сделано, Варро! Вы – прикрикнул Кастер на десяток ополченцев – проводите командира до города. Мало ли кто в кустах притаился.
Варро отмахнулся, но десяток все равно пошел за ним. Не последнему человеку, задействованному в обороне города, совсем не пристало шататься впотьмах одному, тут его помощник был абсолютно прав.
Бойцы шумно дышали, потирали ладони — явно застоялись у реки. Ему в латах, которые пару раз за сегодня спасли ему жизнь, было теплее. А к тому времени, как он дойдет до своего расположения — так и вовсе будет жарко.
Немолодой командир сквозь тихие шаги подчиненных и шум реки, плещущейся о берега, услышал странный звук — не то плач, не то мычание.
Варро, убедившись что они отошли от брода на приличное расстояние, зажег факел и подошел к реке, заметив кого то, кто у самой кромки воды свернулся калачиком. Десяток ополченцев, звеня кольчугами, последовали за ним с оружием наготове.
- Баркли?
- Ммм... Мааа!!!
Командир ополчения отшатнулся назад, увидев его изуродованное, покрытое коркой лицо. Совладав с собой, он повернулся к дозорным:
- Айда по домам, ребята, я тут как-нибудь без вас.
- Мы будем поблизости – ответил десятник – негоже.
- Как знаете — согласился Варро, поняв, что от них не отделается.
Его подчиненные отошли чуть подальше, усевшись в кружок. Забряцала фляга. Бойцы терпеливо ждали, время от времени озираясь то на командира, то на брод, оставленный позади.
- Баркли?
- МММ... кхм...кхм — пикинер чуть успокоился, сел, поджав колени и обхватил их руками. Начальник ополчения положил шлем рядом с собой, машинально поправляя редкие мокрые волосы.
- Я знаю, что случилось...
- М! - Баркли живописно провел замахал руками, изображая петлю, на которой, как он полагал, его должны повесить.
- Нет... Ты и так пострадал достаточно. Мы сейчас проводим тебя в лазарет, и...
- М!! Ээээ! – Ополченец вскочил на ноги, показывая на поле, где они сражались. После этого горестно покачал головой, проведя пальцем по горлу.
- Этим ты их не вернешь. Идем, нечего тут рассиживаться. -Варро поднялся, потягиваясь - Чем скорее тебя осмотрят, тем скорее ты...
Баркли, невнятно зарычал, достал из петли топорик с узким лезвием, после чего, замахнувшись, с двух рук атаковал своего командира. Удар был нарочито долгим, неуклюжим — он подумал, что Варро, спасая свою жизнь, убьет его, и дело с концом.
Начальник ополчения, вспоминая недавние тренировки, поднырнул под лезвие, прикрывая незащищенную голову стальным нарукавником. Древко топора безвредно тюкнуло о доспех, после чего Варро, сблизившись, ударил его по сгибу локтей. Оружие выпало из онемевших рук, а Баркли оказался на земле, пытаясь что -то сказать.
- Со мной такое не пройдет. Эй, скрутите-ка его от греха подальше — крикнул он переполошившимся ополченцам. И в чулан его куда-нибудь, пусть остынет. Оружие, сапоги, пояса — все убрать, чтобы не выкинул чего.
Баркли с ненавистью посмотрел на своего командира.
- Подбил парней на такое дело и теперь решил красиво расстаться с жизнью, сучий потрох? - дал Варро волю гневу, тряханув его. Нет, так дела не делаются. Будешь служить Арн-Дейлу простым ратником, пока я не отпущу.
- Ммм!
- И чтоб общаться научился нормально, чтоб тебя! Мученик сраный... Уф... - Варро украдкой схватился за сердце — уводите этого проходимца, все нервы вымотал — посетовал немолодой воин, ведомый под руку одним из охранников.
Рано утром армия Теодорика переправилась через реку, не встречая никаких препятствий - увидев, что к утру противник сам покинул позиции, плотники долго плевались, понимая, что проработали всю ночь зря.
Прежде чем заняться установкой лагеря, воинам предстояло не самое приятное занятие — убрать окоченевшие своих товарищей. Арн-Дейлцы оставили обобранных покойников так, как они и лежали – лишь там, где проходила дорога, сложили их рядком на обочине.
Работа была не из приятных – ночью ударил мороз, мертвецов было много, а дров и масла на них было нужно еще больше. В скором времени заполыхали погребальные костры. Замерзшие за ночь стюрангардцы украдкой грелись о них, дабы их никто не счел святотатцами.
К тому времени, как воины начали ставить полевые шатры, еще не вся армия пересекла брод — число осаждающих было поистине велико. Однако, работы было немало, и воины, что попроще, не высушив сапог, принимались за дело.
Дозорные со стен города докладывали обо всех действиях врага, гадая, сунутся ли недруги сегодня или нет. По ту сторону реки заметили всадника, двигавшегося по кромке леса — о нем немедленно доложили. Скорее всего, нес сообщение северянам. Тут на стороне Арн-Дейлцев было преимущество — Теодорик не знал, что их бойцы видели лагерь морских разбойников и, мало того, успели устроить тем небольшой погром.
Хелдор всю ночь провел в госпитале. Он сидел в углу комнатушки, где находился тяжело раненый. Тот дышал с хрипом и надрывом, а командир пикинеров смотрел сквозь него, бормоча что-то - словно пытался запомнить. Под утро он задремал, пока его не разбудил Джеремус. Он принялся осматривать больного, хмуря брови. Командир пикинеров приоткрыл глаза, наблюдая за его действиями. Когда тот ощупывал живот пациента, находящийся в полубессознательном состоянии дружинник тихо застонал. Он осмотрел шов, что-то недовольно бормоча.
После краткого осмотра Джеремус покачал головой, обращаясь к Хелдору.
- Я думаю два дня, может три...
- То есть, он...
-Эти мечи… При таких ранах…- Слышал ты отплатил пленникам той же монетой – неодобрительно уточнил Джеремус.
- Только меченосцам… Поделом.
Хирург нахмурился, но не стал осуждать Хелдора:
- Попади мне он в руки сразу – и то шансы были бы очень призрачны. А тут сначала он долго пролежал в таком состоянии, потом его товарищи затолкали внутренности обратно, заткнули рану какой то тряпкой... Нет, что они еще могли сделать? - Добавил хирург, увидев, как Хелдор зло поджал губы.
- И он... Так два дня и промучается?
- Я вызывал Адель, она как могла... эээ.... - врач замялся — выжгла заражение, но лучше ему от этого не стало. - Джеремус понизил голос — может даже наоборот. - Его лучше...Избавить от мучений. - хирург вздохнул, порылся в инструментах, извлекая с самого дна железный штырь с широкой шляпкой. - Рука хирурга подрагивала.
- Точно сделано все, что можно? - ответил на это Хелдор.
- Раненых будет все больше. Даже если я буду постоянно подле него – это лишь продлит его мучения…
- Я сам. – Хелдор протянул руку к выложенным на столе инструментам.
- Я лучше помогу тебе…
Когда все было кончено, Хелдор на ватных ногах отошел назад, выронив штырь. С оглушительным грохотом он упал на дощатый пол, окропив его кровью.
- Я... Оставлю тебя ненадолго - сказал хирург, видя, как тот еще судорожно сжимал пузырек в руках.
- Спасибо — упавшим голосом произнес он.
Джеремус накрыл тело умершего ветхой, но чистой тряпицей, после чего дверь тихонько затворилась.
Через некоторое время в небольшую комнату зашла Альда:
- Ой... Все-таки...
Хелдор посмотрел на нее, пожав плечами.
- Я ничем другим не мог помочь.
Девушка подошла ближе, оказавшись у него за спиной. Она положила узкие ладони на его напряженные плечи словно принуждая его расслабиться и не брать на себя этот груз.
Со вздохом командир пикинеров откинулся назад, чуть запрокинув голову.
- Ты сделал все правильно, никт