снова не взяли след. Выходит, он так и бежал по дороге, что было очень странно. Не пытаясь вдуматься в эту чертовщину, егеря подумали, да и отпустили пятерых собак — четырех самых шустрых гончих и одного мастифа, который мог заломать медведя, не то что какого-то воришку. За гончими здоровяк едва поспевал, но уж если он догонит беглеца — тому не выбраться.
… Чтобы провернуть такое, Рену следовало перестать мыслить — или даже существовать. Он начал бежать быстрее, словно слившись с прокладным ночным ветром воедино. Рен воздвиг барьер от мыслей, просящихся в голову - и так бежал, бежал. Однако так долго скрываться от самого себя непросто- да и опасно. Как только поток мыслей ворвался в его голову, с него словно спала пелена — он не узнавал окружающую местность, но, по крайней мере, он не свернул в таком состоянии с дороги. Он двинулся дальше, но после такой пробежки мышцы изрядно болели. Через несколько минут он с удивлением услышал лай, но тут же понял, что он не столь многоголосый, и погоня приближается быстрее. Значит, Егеря спустили собак с поводков. Он сошел с дороги, выбрав неплохую позицию для встречи гончих — он взобрался на огромный пень-выворотень — под таким наверняка какая-нибудь средних размеров зверюга могла бы устроить нору.
Псы выбежали из-за поворота и мгновенно определили, где он, сходу бросившись на него. Первая стрела уже была на тетиве. «Щелк!» - самую резвую гончую отбросило назад, и она упала под ноги своим товаркам. «Щелк!» - падает вторая, что перепрыгивала лежащее у ее лап тело. Третья одним прыжком оказалась возле него — они было гораздо проворнее людей — он выстрелил ей точно в пасть. В этот момент четвертая гончая, разминувшись с выпущенной стрелой, вскочила на пень и ухватила его за плащ, потянув вниз. Рен, не ожидая такой прыти, упал навзничь. Псина целилась ему в пах, бросившись еще раз, но Рен отшатнулся, и та схватила его за поясную сумку, в которой был алмаз. От нее оторвался изрядный кусок кожи, и алмаз укатился под выворотень. Рен ударил псину луком, словно посохом, в район горла — та согнулась, стараясь отдышаться. Пока та приходила в себя, беглец выхватил короткий меч, и быстрым молниеносным ударом ткнул ее в нос, едва ли серьезно его задев, после чего, вскочив на ноги сделав короткий замах, ударив по голове. Сталь ударила по кости, прорубив шкуру, собака завизжала от боли.
Во время этой заминки к нему подскочил мастиф. Рен пожалел о том, что он не пристрелил его первым — считая его слишком неуклюжим для серьезного противника. Тот вцепился в его правую руку, и только невероятная сила воли не дала ему выронить меч. Мастиф не пытался как гончая — укусить — отскочить — снова укусить. На то он и мастиф. Он сейчас будет держать его, подавляя его волю, пока сюда не придут остальные. Он не переложил — выронил меч в левую руку. Мастиф ловко поменял хват, приблизившись к локтевому суставу — стоило ли говорить, что не будь у него кожаного нарукавника на руке — он бы давно лежал перед этим демоном в собачьем обличье, корчась от боли. От замахнулся и неумело, левой рукой, ударил пса. Он лишь рассек ему шкуру, но тот и не думал ослабить хватки. Второй удар — он попал ему в глаз, и из глазницы потекла кровь. Рен невольно проникся к псу уважением — тот лишь сжал челюсть еще сильнее. Положение было отчаянным, тогда Рен, держась из последних сил, ударил мастифа по носу. Тот чуть дернулся, тайный лучник припал на колено и ударил его в горло.
Пес, на свою беду, оказался очень живуч - он хрипел, продолжая сжимать руку и не отпуская беглеца. Рен, словно обезумев, наносил удары по его голове, пока тот вконец не ослаб и не отцепился. Его рука повисла плетью, и он едва мог шевельнуть ей. Он и посмотрел, на, пожалуй, самого отважного и упрямого противника в своей жизни. Он растерянно погладил его по короткой шерсти, словно жалея о содеянном.
-Прости, друг. Либо ты, либо я.
Он осмотрелся, в поисках потерянного трофея – его нигде не было. Под выворотнем оказалось небольшое углубление и, как назло, проклятая блестяшка была именно там, в земле, под сплетением корней. Погоня приближалась, и он решил не рисковать — чего доброго, его тут и схватят, словно жирного барсука, застрявшего в норе – тем более что он на правую руку не мог даже опереться, заглядывая под пень.
Теперь еще и из лука не постреляешь — оставалось бежать, что было сил. Алмаз можно постараться забрать и потом — ее вряд ли кто догадается там поискать. Он слегка потряс сухие корни, чтобы комья земли присыпали его импровизированный схрон. На большее времени не было, иначе алмаз будет ему уже без всякой надобности.
В предрассветных сумерках он увидел пограничный столб у небольшого деревянного моста через реку. Несколько раньше, чем он думал. После этого он припомнил, что Майсфельд, поссорившись в свое время с Ястребом, быстро захватил старую водяную мельницу, на которой вполне успешно бревна превращались в доски. Сейчас такую было сложно построить, так что эта фактория была бесценна. Поста в этом месте не было, через мост можно было пройти спокойно, но вообще вдоль реки были заметны засеки. Видимо, со временем, тут еще и сторожка появится, а дорога будет перегорожена.
Однако, сама мельница по левую руку от него сейчас походила на небольшую крепость. Работы там сейчас не велись, реку у берегов начинало сковывать льдом, талый снег сделал реку сытой, ленивой, и она едва могла вращать мельничное колесо. Оставив по правую руку от себя сонный поселок, он двигался вдоль полей, оставленных под снегом. Кажется, трудолюбивые крестьяне, недовольные природным снежным покровом, разбрасывали снег с крыш, дорог и своих подворий.
Погоня была все ближе, он слышал раздраженные голоса егерей и лай собак из-за реки. Вся надежда была лишь на то, что они не решатся нарушить границы. Отбежав на приличное расстояние, он понял, что егеря несколько увлеклись погоней и готовы уже пересечь мост. Шоссы, кажется, промокли уже до самых колен и мешали бежать. Надо было свернуть в деревню и укрыться там, теперь же….
В этот момент Рен услышал громкий топот из-за небольшой рощицы. Он машинально схватил лук, хотя навряд ли смог бы его натянуть сейчас, и увидел выскочивших на дорогу всадников – теперь они неслись галопом, раскидывая комья снега и грязи. В предрассветных сумерках, да на фоне белого полотна – всякий нарушитель границ был как на ладони.
Пограничная стража, наслышаны. Он видел, как те держат копья наготове, а сами были одеты в открытые шлемы, кольчуги и какие-то странные, покрытые сукном доспехи. Они с гиканьем приближались и Рен, не быдь дураком, закинул лук за спину, а колчан и меч в ножнах бросил как можно дальше от себя, подняв руки вверх. Всадники сначала навертят на копья, а потом уже спросят, кто идет. Его обступило два десятка всадников, подняв копья и остановившись – не бравируя, не угрожая и не устраивая «карусели», и на том спасибо. К нему подъехал, вероятно главный. Не давая тому раскрыть рта, Рен решил поубавить внимания к своей скромной персоне — и показал в ту сторону, откуда он пришел.
- Там... за мной... двадцать человек, пересекают реку.
Главный осторожно зыркнул из-под сервельера в сторону, думая, что это какая-то уловка.
- Дьюни, бери своих и гони их к чертям отсюда. – Сказал он одному из товарищей. Дернутся — втопчи в земли.
- Так точно, маршал!
Означенный всадник поскакал навстречу нарушителям, увлекая за собой полтора десятка всадников. Возле Рена сидел в седле воин, названный маршалом и еще четверо.
- Маршал в пограничном дозоре? - хмыкнул Рен.
- Надо будет, так у нас и лейтенант будет зерно молотить. Но гораздо более подозрительным мне кажется парень с таким луком, но без сапог, за которым гонятся черт знает откуда два десятка человек. Ты не попытаешься это объяснить?
- Вы мне все равно не поверите.
- Я постараюсь. - Всадник протянул ему флягу. - сначала согрейся немного... Ой, да ладно тебе, - осклабился он, когда Рен с подозрением посмотрел на фляжку - конечно же я взял с собой в патруль отраву и ждал, когда бы предложить ее выпить одинокому путнику.
Рен несколько пристыдился своей подозрительности и выпил что-то, пробравшее его до костей. И правда, стало чуть теплее. Эти воины даже оружие наготове не держали — попросту не считали его врагом. Рен, решив, что так сможет наладить контакт — протянул им котомку с провизией.
- Опа! - Всадник начал нарезать на всех мясо, простецки уперев в покрытый сукном нагрудник.
- Я вор. – от такого честного признания всадник чуть не выронил нож из рук - Из Гильдии. Меня подставили и послали на это задание. Едва я проник в нужную комнату — меня едва не схватили. Я бежал всю ночь.
- Гильдия… Тайных лучников? - тот многозначительно глянул на его лук.
- Уже, кажется, не очень тайных.
- Ну а кто еще на «дело» с такой дурой за плечами полезет.
- Увы рука меня слушается мало, иначе я бы тебе показал, что это делается не зря. Тем более выгораживать тех, кто меня подставил, я не собираюсь.
Всадник протянул Рену руку:
- Маршал Альберт, командир городской стражи, к твоим услугам. Я знаю пару местечек, где тебе будут рады.
- Рен. Просто, кажется, Рен. -он пожал руку капитану. Я бы не отказался от такого места. Особенно если мне там дадут новые сапоги.
Альберт рассмеялся, как и его товарищи.
- Полезай-ка, сейчас отправимся в город. - Рен не запрыгнул — вполз на круп лошади, подобрав меч и колчан, а Альберт заботливо подтащил его за пояс. Как странно, эти незнакомцы внушали ему больше доверия, чем те люди, что окружали его лет двадцать — а попал он к ним, когда еще был мальчишкой. Но они его предали. А эти... Они запросто приняли его за своего. Ничего не требуя, и ничего особо не обещая. Если в Арн-Дейле все такие, то этим людям надо помочь.
- Вернулся Дьюни со своими молодцами — он почувствовал, как спина Альберта напряглась, но тут же он словно выдохнул — когда увидел, что его бойцы вернулись в полном составе.
- Жалкие трусы — Дьюни — на вид совсем мальчишка, игрался топором, подбрасывая его вверх. - Задали такого стрекача, что один чуть в столб не вписался.