- Ну и боги с ними. Вот как придут воевать, тогда и зададим им трепку. Домой! - крикнул он и слегка пришпорил коня. Рен, стараясь не упасть ухватился за ремень, которым был перехвачен доспех, обитый синим сукном. Он осторожно потрогал доспех – под ним были мелкие пластины, старательно приклепанные к основе. Удовлетворив свое любопытство, он упер лоб в спину всадника и сам не заметил, как задремал.
Хелдор, обливаясь потом, наносил один удар за другим по толстенному бревну. Оно выглядело так, словно его точили обожравшиеся мухоморов бобры — ну или так, будто его целыми днями охаживали тренировочным мечом. Бревно он попросил поставить ему после того, как стало очевидно, что соломенных манекенов на него не напасешься.
Волосы были стянуты в узел на затылке, рубаха сброшена прочь – на нем лишь были низкие сапоги, исподние штаны, да суконные раздельные шоссы, скатанные чуть не до лодыжек.
Все раны, что нанесли ему при жизни – испарились. Ушли даже застарелые шрамы, выбитые зубы вернулись на место… Но взамен он получил на все лицо три жуткие полосы, полученные от демона. Когти, острые, словно ножи, оставили отметины на левой стороне лба, чиркнули по веку и распороли скулу и щеку. Либо он успел дернуться, либо удар был слабый – но еще немного, и быть ему слепым на один глаз.
Эти отметины были настоящей загадкой – заживали они плохо, и, несмотря на все усилия Адель, выглядело все так, словно раны оставили на волю случая, даже толком не обработав… Джеремус, зашедший его однажды навестить, лишь сочувственно цокнул языком, порекомендовав натирать их репчатым луком. Хелдор, полагая, что это была подначка, совету не внял.
Нарочито утяжеленный двуручных меч так и мелькал, а от бревна то и дело отлетала мелкая щепа. Очень долго Хелдор не вылезал из тренировочного зала, где с мечом обычно упражнялся Майсфельд — не то чтобы он брезговал тренироваться со своими дружинниками — но из-за огромного количества дел, не терпящих отлагательств, тренироваться он мог лишь урывками. Хелдор за все свое отшельничество в зале видел его здесь раза три, не больше.
Он, вероятно, не хотел показывать дружинникам, с каким трудом он подтягивается или выполняет отработку ударов. Сначала тот стеснялся и Хелдора – либо до сих пор не мог поверить, что он вновь среди живых. Дружинник же, стараясь вбить науку в свое все еще, как ему казалось, непослушное тело, не обращал внимания на успехи своего сюзерена. Майсфельд пытался в неофициальной обстановке поговорить с ним насчет пикинеров и командования над ними, но тот лишь бурчал, что не готов, продолжая истязать себя упражнениями.
Хелдор опустил меч, давая себе отдых. Он стряхнул с себя прилипшие щепки и древесную труху, и не сел — рухнул на лавку.
Увидев чудесное возвращение Хелдора, Кварт повел себя странно – он часто-часто закивал и заперся у себя в кузнице, на все депеши от сотников, сержантов и прочих либо огрызаясь, либо посылая за всем к подмастерьям. Несколько сотен бойцов теперь уже, формально, принадлежали чудом воскресшему – даже бумаги имелись. Казначей было уже вознамерился вручить ему оные на подпись, но Хелдор заточил себя в этом небольшом и довольно душном, даже в зимнюю пору, зале — а еду ему приносила Фиона.
С этих пор забот прибавилось - в отряд подали прошение еще несколько десятков дружинников – в основном бывшие воины Аррена, с которыми он успел подружиться, и некоторое число новобранцев из города и посада – знакомы они почти не были, но в его воскрешении некоторые почувствовали промысел Верховного отца и хотели «окунуться в его благодать» - как, кривляясь, ему сообщил Ивви.
Сколько он здесь на самом деле? Тренировался он здесь в любое время суток, даже при чадящем свете факелов, падая спать лишь когда совсем выбивался из сил.
Вот и бойцы, что начали в память о нем воплощать его задумки, и новобранцы – все они тренировались сейчас без него. Наверняка делают ошибки выслушивают замечания раздраженных сотников, которые без него там уже с ног сбились, уже, казалось бы, работая по инерции, не понимая, для чего все это. Пока он тут все еще разучивает все премудрости боя, словно он дуэлянт или зачинщик, а не командир отряда.
Хелдор неожиданно вскочил с лавки. Там его ждут люди, которым он нужен. Его знания и умения нужны им не в пример больше, чем ему самому. Что толку, если он отточит свои навыки до бритвенной остроты, но все остальные будут беззащитны и обречены в его громоздком и неудобном, на первый взгляд, построении. Это их он должен научить правильно двигаться, правильно держать пику — чтобы не утянуть за собой более опытных и сильных товарищей.
Он разминал натруженные плечи, поднимая руки вместе с мечом вверх и вниз, вперив взгляд на изрубленное бревно.
«Конечно, Хелдор, ты просто трусишь. – стучалось в его голове - ты боишься их осуждения — вдруг что-то скажешь ты не так, или какой-то из твоих ударов выйдет неуклюжим. А это — пустяки...»
Как сказал демон? Спустился без своих паладинов? Если уж на то пошло, то бойцы, что поверили ему, и есть его паладины - пусть неказистые, в чиненых стеганках, мятых шлемах, бригантинах и кольчугах, а не в сияющих бронзой латах, как в его видениях… Пусть. Если он Хуунре, то он должен быть с ними. Ему дали второй шанс не для того, чтобы он был отшельником.
Молодой воин хищно оскалился, глядя на деревянный столб, словно перед ним был настоящий долгожданный враг из плоти и крови. Медленно шагал вокруг него, следя за постановкой ног. Меч вверх – удар! Меч за левое плечо – удар! За правое – Удар! Опустить меч – подшаг – укол! Отход. Меч в сторону, отразить невидимый удар лезвием, атака! Хелдор поднял меч над головой, лезвием к противнику, словно ожидая ответного удара. Рывок вперед - левая диагональ, правая диагональ — размочаленный столб стал в два раза уже у своей верхней трети — словно не меч у него был в руках, а хороший такой колун. Отскок назад, меч строго перед собой, укол с двух рук - бревно закреплено надежно, едва ли пошатнулось. Снова два мощных замаха — Хелдор разогнал меч еще сильнее, оставив две глубокие диагональные зарубки ближе к его середине. Опять отскок, парировать, удар с разворота — точный горизонтальный удар подрубил столб, и от него отваливается изрядный кусок. Хелдор резко сокращает дистанцию, оказываясь сбоку от снаряда и что есть сил бьет гардой - подрубленный столб пошатнулся, затрещав. Резкий скачок — он зацепляет меч гардой и с оглушительным треском роняет его, падая на него сверху, утверждая свое колено там, где у столба было подобие «головы».
- Вот теперь мне есть, что им показать — произнес Хелдор, бросая вконец погнутый тренировочный меч. Потом лился градом, противно щипля шрамы.
- Неплохо вышло - услышал он голос Фионы, переступившей через порог.
- Как раз то, что хотел. Теперь и солдатам показать не стыдно.
- И где они это сделают? В пикинерском строю? — осуждающе произнесла Фиона - Все дела повисли на мне, Ивви, Фальде и еще нескольких... из старшей дружины. Понимаешь, нам не то чтобы в тягость, но мы и понятия не имеем, что делать дальше.
-Я не мог... Я был очень слаб. Тело… Ну, словно не слушалось меня.
- Ты уже через несколько дней, судя по твоим успехам здесь, был в норме. После… Проведенного ритуала ты был как новенький. Настолько, что к тому надо было привыкнуть. Ни шрамов, ни поврежденных сухожилий, все твои ошибки на первых тренировках, в отрочестве, прощены... Конечно, «подарочек» из потустороннего я учесть никак не могла – Фиона показала на красные отметины.
- Ничего страшного. Ты меня и так здорово починила. Спасибо… мама.
Воительница хмыкнула, пододвинула к нему корзинку со снедью и села рядом.
-С чего ты… Ладно, ладно – поторопилась Фиона исправиться, едва Хелдор скривил уголки губ - другой вопрос – когда ты узнал.
- Мне еще раньше та история, как ты меня нашла, показалась, ну … Странной. Притянутой за уши. Думал бы, что это особенности детского восприятия, но…
- Хелдор. В Орден бы не приняли женщину с ребенком на руках, ты ведь понимаешь? Это было бы как минимум странно.
- То есть этого всего не было?
- Было. И чувства, что ты пережил – реальные. Ты немного пожил в одной крестьянской семье, немного подрос, пока я притиралась в отряде, ну а потом… Потом немного хитрости и магии.
- Хитро. Но реально мне это открылось… Прежде чем я ушел. Я видел, как ты сражалась возле меня, за несколько мгновений до того.
Фиона помолчала, вдруг закрыв лицо ладонями.
- Это был единственный момент, когда я дала своим чувствам волю. – Шмыгнув, сказала она - Ритуал был сложным, и мне было тебя подготовить к нему максимально хладнокровно. Я выплеснула на налетчиках всю свою злость и досаду, чтобы потом уже...
- Ты всегда относилась ко мне как родная мать, поэтому я не думаю, что что-то изменится с этого дня. Я всегда хотел найти ее, хотя бы знать, какая из себя она... И ты не представляешь, как я рад, что ей оказалась ты.
- Этот разговор прошел намного более... Безболезненно, чем я могла себе представить даже в самых смелых предположениях.
- Ну я уже не ребенок, в конце концов. Ахмед говорил, что мне положено уже третью жену подыскивать.
Фиона ухмыльнулась:
- Все же иногда ты ведешь себя как ребенок. Кто с Ивви наперегонки гнал груженую лошадь, проказник?
Хелдор легкомысленно пожал плечами, тянясь к корзине.
- Поешь со мной, если не торопишься?
- С радостью. Твои птенчики отравились к Карви за дополнительными… Знаниями.
-Тумаками, надо думать.
Они сели на лавку возле стены, Хелдор достал нехитрую, но вкусную снедь - сыр, овощи, свежий хлеб — все только что с рынка. Когда Фиона увидела, что ее сын хоть немного насытился и перестал метать всё, практически не глядя, она осмелилась спросить:
- Ты можешь сказать, что ты видел, и почему ты задержался?
- Ну, во-первых, я… ну… земное воплощение Хуунре?
- Отлично, а что-то посвежее?
Хелдор от удивления промахнулся и вместо краюхи хлеба укусил себя за палец: