- Когда мы ходили на крепость Аррена, с нами в обозе было уж очень много всяких… Лишних людей. Они разлагали наше войско и замедляли нас. Поэтому никого в лагерь из подобных любителей наживы я не буду пускать.
Майсфельд немного помолчал, побарабанив пальцами по столешнице:
- Ты прав, Хелдор, то была ошибка. И что ты предлагаешь?
- Ограничивать число… ммм… Обслуги... Я читал, что некто Филиппо Страцци, он с юга Империи, даже повелел лишних лицедеев и проституток… Того…. Утопить.
- В самом деле?
- Это излишняя жестокость, но, тем не менее…
- Спасибо, Хелдор. Мне теперь есть над чем подумать. Ах, да. Пока казначея нет - вот, немного серебра на расходы. Я знаю, что ты собрался брать все траты на себя, но, в конце концов, мои офицеры должны быть сыты, обуты и снаряжены – не делай этого себе в ущерб.
- Благодарю Вас!
-Тем более, я теперь знаю, что деньги не пойдут куда не надо.
- Разрешите идти?
- Конечно, полагаю, у тебя дел не меньше моего.
Командир пикинеров пошел к дверям:
- Хелдор?
- Да, Ваша Светлость?
- Только ты там никого не топи, ладно? – широко улыбнулся Майсфельд. В ответ на эту шутку лицо Хелдора немного разгладилось, а шрамы, казалось, стали менее заметны.
Когда дверь закрылась, граф не преминул поделиться своими впечатлениями:
- Из простых воинов выходят неплохие командиры. Если бы каждый торгаш или дворянин, просящий у меня аудиенции был хотя бы вполовину лаконичен и целеустремлен, как он — все было бы гораздо легче.
- Многим солдатам нелегко будет с торговлей и подсчетами. Так что не надо увольнять тех, что есть.
Майсфельд засмеялся шутке Лекса - кажется, телохранитель впервые позволил себе сострить в его присутствии.
А повод для веселья, что ни говори, был. Когда Лекс увидел Хелдора в новом качестве, в нем проснулась гордость — его бывший ученик не только справился с такими злоключениями, что ему и не вообразить, но и после этого не сломался и нашел себя в новом.
Все поручения командира были старательнейшим образом выполнены — колья вбиты, стойки для оружия были сколочены. Особенно хорошо смотрелись на них пики. В свете заходящего солнца те поблескивали отточенными наконечниками. Сотники позволили солдатам отдохнуть, было время ужина. Те увлеченно резались кто в кости, кто в шахматы, кто-то прихватил с собой карты.
Неожиданно заскучавшие часовые закричали, показывая на дорогу, ведущую из города. Хелдор ехал верхом на Сивке, за ним старательно скрипело две повозки. В них, помимо самого необходимого, имелись вино, пиво, медовуха, а также свежий хлеб, колбасы, копченое мясо.
Солдаты радостно принялись за разгрузку привезенного добра. Когда телеги опустели, и возницы поспешили обратно, Хелдор хотел было взяться за сигнальный рог, но дружинники все так же, не теряя порядка, стали строиться перед ним.
- Завтра с вас сойдет семь потов — пообещал Хелдор. Три недели будет вас ждать тяжелая работа, вам это известно, но мы, в конце концов, покажем Маркграфу то, чего мы умеем и на что способны мы с вами. Но хорошая работа будет вознаграждена. Когда вы вернетесь в город, вас будет ждать ваше жалование за двадцать с лишним дней... – До Хелдора донесся одобрительный, но не очень уверенный гул. Ну а то, как часто вы будете находить на подводах всякие маленькие радости- командир указал на бочки, будет зависеть только от вас. Сотники, сержанты! Распределить смены так, чтобы каждый сегодня выпил, полакомился и отдохнул! Разойтись!
…Хелдор, обойдя все посты, вернулся в шатер, где теперь был в гордом одиночестве. Крисс удалился – тренировал молодых, которым предстояло стать адъютантами и посыльными, донося до их сведения основные обязанности. Серьезный парень, все, что надо он похоже выучил наизусть. Когда он проходил мимо, отроки слушали его, открыв рты - они хотели быть как Крисс, с мечом, в стеганке и в шлеме черепнике, и, если для этого нужно было делать что-то не совсем героическое и даже немного нудное – пусть так. Сейчас он слышал, как паренек, старательно повторяя его интонации, повествовал молодым об их правах и обязанностях.
Хелдор поставил на невысокий стол подсвечник, зажег еще несколько свечей, после чего накинул на плечи старый плед, который был ему безнадежно мал. Что бы такого почитать…
- Мой офицер, вы спите?
Знакомый голос. Правда, не такой, как на плацу. Напомнил собой тихое мурлыканье.
- Заходи, Флера.
Воительница вошла внутрь, плотно закрыв за собой полог.
- По какому вопросу? – спросил он, с легким сожалением поглядывая на так и не открытый томик «Гладиатории».
- С меня выпивка, вы помните?
- Но… строго говоря, это моя выпивка, боец – заметил он, отодвигая лавку.
- Отнюдь. Ставленой медовухой господин офицер нас не потчует – вздохнула Флера, достав из сумки-сухарки, висевшей у нее на плече, две пузатые стеклянные бутылки. Хелдор с любопытством повертел их на свету. Кажется, они были из-под очень недешевого вина, но теперь там было некое «народное творчество». Из ее родной деревни, не иначе.
- Какая жалость… - Выдержав театральную паузу, Хелдор продолжил - хмельные напитки дружинникам тащить самостоятельно в лагерь запрещено – Хелдор хитро улыбнулся. При неверном мерцании свечей его ухмылка, должно быть, была совсем жуткой, но Флера, того не заметив, спросила, подыграв:
- И как мы с ними поступим?
- Ну… Я их конфискую. А конфискат… Немедленно уничтожу – посредством приема внутрь – добавил он, пытаясь на глаз оценить чистоту двух кубков – один был жестяной, а второй Крисс добыл медный – такой тяжелый, что им, пожалуй, можно и убить – ну а Вы мне в том деле поможете, чтобы неповадно было - Хелдор указал на лавку.
- Готова понести это суровое наказание – ответила Флера, брякнувшись рядом.
Когда первая бутылка была по законам военного лагеря казнена, Хелдор начал разговор:
- И как вся ваша шайка оказалась в дружине? Вас четверо?
- Было пятеро – грустно сказала девушка. Одного в начале штурма убило камнем…Вот только он стоит передо мной и… И все. - Она поставила локоть на столешницу, подперев голову. - Проклятье, теперь лейте еще.
- А оказались то как?
- Вы тогда конными в нашу деревню приезжали, еще тогда заметила Вас. С парнями я все время играла, то в охотников, то в разбойников, и никаких этих кукол со страше-е-нными глазами, ни этих вот пеленочек из старых полотенец даже в руки брать не хотела, фу…Тятя за то ругал. Говорил, за мельника кривого замуж выдаст. Хорошо, хоть тот кочевряжился долго, рыжих мол не любит. Так ему для меня в довесок трех ярок предложила и тот… - Флера отпила из кубка. - А есть чего… спасибо. И этот старый хрыч сказал, мол, подумает, - она стала сосредоточенно жевать кусочек копченого мяса - но сначала, видите ли, должна я лоскутное одеяло простегать нам, для нашего ложа… тьфу…
- Что, невкусно?
- Нет, нет, спасибо, это я… как вспомню. Брр… Чуть лапать меня один раз под столом не начал, гад.
Хелдор терпеливо ждал продолжения.
- Ну, вот тут и вы пожаловали, сказали, мол, надо добровольцев, стояли вы у нас в деревне, я стегала это одеяло, как можно медленнее, портила… Все думала, как взять жердину, да со своими дружками, да потренироваться. У вас там крикливый такой был, все ему не так мои товарищи дреколье держали.
-Лекс?
-Вот так его и звали. Ну а когда вы, наконец, привезли те стеганки, башмаки, шлемы, да копья со щитами и топорами, то я переоделась в порты, рубаху, под чепцом белым волосы спрятала... Потом стеганку и прочее на себя нацепила и была такова – аккурат тех, что вы тренировали, вы отправили к какой-то крепости… ну и я с ними. Ну а там уже разобралась, жалование получила, все-такое. Обратно в город уже с дружиной ушла.
- Ловко, ловко – искренне восхищался проделанным Хелдор. – Ну и как, не жалеешь?
- Нет, ничуть. Все, как и хотела. Женщин немного в дружине, но есть, никто не задирает, ну а если кто… Так я могу и по морде. Как Фиона троих селюков жердью побила… Эх, я также хочу!
- Обязательно научишься. – Сказал Хелдор, подливая.
- Ну а ты… Ой… Простите, Вы.
- Не поверишь…
Где-то к концу эпопеи с волколаком, медовуха оказалась выпита. А где-то в лагере заиграла флейта, лютня и, подумать только, барабан!
- Так… - Хелдор, чуть шатаясь, поднялся – кажется, какой-то непорядок.
- И что в таком случае, господин офицер?
- Ну, я обязан… Проверить… Блю… Бляс…То есть, блюсти моральный облик бойцов, чтобы не пели похабных вирш и… Вот все это.
-Здравая мысль, командир. Идем?
Повеселевшая, румяная девушка протянула ему руку. Она широко улыбалась, капюшон был опущен, а коса, перекинутая через плечо, чуть растрепалась.
- Я боюсь, не поймут, если я пойду с Вами за руку, не то что бы я… Но скажут, что, я… Вы…
-Ну, а хотя бы пока никто не видит, командир?
Хелдор взял ее за теплую, чуть мозолистую руку. Рывком она вытащила его из шатра, и они двинулись на звуки музыки. Крисс, который уже боги весть сколько гулял возле шатра, не решаясь войти, недовольно фыркнул и юркнул под полог.
Глава 5
Глава 5.
- Бакх?! Бакх!!!– Почти с мольбой говорил Ревер.
- Ну что такое?!
- Ты обещал, что как будем на месте, то мы сразу того… кабак, бордель…
- Завали, чертов идиот! – Шикнул на него Урс. – Ты помнишь, да, делай дело – гуляй смело?
- Мы через эти проклятые Пустоши перлись через снег, три недели кряду! Я задницу всю стер в седле! А нам еще обратно, также!
- Лучше куда-то долго ехать, чем нас бы опять перекинули на Фахро или, боги упаси, Ястреба за перья дергать! Заткнись и не ной! – Бакх шумно сплюнул, тем осквернив вполне себе ухоженную мостовую.
Город Одландбург – самый что ни на есть фронтир. Близость к Пустошам вынуждала его держать в порядке крепостные стены и содержать небольшой, но боеспособный гарнизон. Однако, город давно разросся за пределы укреплений- потому как близость к местности, где царило беззаконие и разбой, оказалась вдруг благом.