вал бы, наверняка, своего речного Элементаля, и тот, разрушив руны подчинения, всей бы мощью обрушился на колдующего. Вот это было бы представление!
Но — что сделано, то сделано. Следовало теперь поскорее исчезнуть из этого приграничного городка, и в Арн-Дейл, увы, ей путь был заказан. Ложа магов и так заинтересуется, что она делала там почти все лето, и смерть единственного в своем роде мага-наемника покажется неслучайной. Но, так или иначе, вряд кто будет плакать по этому ренегату и бунтовщику. Он со своими выходками и продажным характером был самой настоящей паршивой овцой в стаде.
Жизнь в лагере пикинеров продолжала бить ключом – уже утром у отряда были бочки для воды, и бойцы спешили их наполнить водой. От желания набрать воды еще и во фляги избавиться было сложно, поэтому походы к колодцам задержались. Некоторые, не будь дураками, пытались топить снег в котелках, но есть кашу с остатками пепла и сажи, которая неизбежно разлеталась от города – дураков не было.
Хелдор, немного перебрав и переорав знакомых песен, чувствовал себя в сравнении с подчиненными самым медленным и никчемным. Даже покашеварить не удалось - Крисс со знанием дела объяснял новым адъютантам и помощникам, как правильно готовить на костре, давая свои ценные рекомендации. Выглядело это довольно забавно, но Хелдор старался не показывать ухмылки, боясь обидеть паренька.
По лагерю, пока было не очень шумно, сновала Грусса – ее волчата были диковаты и к людям не выходили, но черная волчица помнила, кто ее спас, ласкаясь к Фионе. Хелдор, покуда они жили в лагере, время от времени мог наблюдать некрупные (относительно их матери) долговязые силуэты щенков, а в темноте иногда вспыхивали желтыми искрами их глазки. Волчица перетащила их из города, как только они окрепли, поэтому к людям они теперь не подходили. Быть может, их черное племя теперь сохранится, а Грусса станет вожаком полудюжины невероятно здоровых волчар.
Рано утром Бок, едва позавтракав, отправился забирать пополнение. Аккурат к началу физических упражнений. Воины старательно утаптывали снег, из-под которого выбивалась пожухлая трава, пытаясь сделать подобие плаца. Наиболее сообразительные для этого пользовались бревнами, и дело пошло быстрее. - и к приходу сотни, может, чуть меньше, бойцов, все было готово. Одеты все были одинаково – в новых поддоспешниках, подшлемниках, перчатках – шлемы еще были далеко не у всех, гербовые накидки и подавно. У каждого, тем не менее, имелась либо алебарда, либо круглый или овальный щит в паре с коротким мечом, топором или шестопером.
- Откуда вас перевели? – обратился Хелдор к щитоносцам, державшимся кучкой. Самый бойкий замялся, но подал голос:
- Мы... Я не могу сказать. Нас еще не успели никуда определить. Но мы тренировались!
- Вот как. Оружием учили владеть?
- Н-ну… Было дело.
- Покажи мне защитную стойку.
Новобранец вздрогнул, но послушно поднял щит и выставил меч, положил его на кромку щита — но так, как будто бы он хотел, чтобы ему первым же ударом отрубили предплечье.
- Ужасно — честно сказал Хелдор. - К счастью, сотники у вас довольно опытные. Возможно, придется повозиться с вашей личной подготовкой побольше, а пока старайтесь хотя бы не путаться под ногами.
Кроме того, Бок похоже «выторговал» еще с десяток стрелков, которые были снаряжены самыми простыми арбалетами – к тому же не очень тугими и громоздкими – в меру крепкий воин мог у такого натянуть тетиву, попросту уперев приклад в подмышку.
- Пусть оставят пока щиты и алебарды в лагере и присоединяются – одобрительно кивая, отдал приказ Хелдор. Отлично справились, унтер-офицер.
Бок, ударив кулаком по груди, велел пополнению построиться в две шеренги и проследовал с ними в лагерь.
- Распределим их по отрядам немного позже. - Сказал он так, чтобы услышали остальные сотники. - До тех пор, пока они меч от тяпки отличить не могут – толку то…
Когда все небольшое войско Хелдора выстроилось на импровизированном плацу, он приказал строиться по отрядам компактными колоннами, после чего началась пробежка. Смысл был не в скорости и даже не в выносливости – бойцы должны были учиться держаться вместе – даже во время бега. Бежали все – и он сам, и сотники, каждый у своей колонны. Крисс тоже построил своих подопечных в колонну по два и велел бежать. Мальчишка так разнервничался, что так и был в кольчуге и при коротком мече для пущей важности, однако – в грязь… точнее, в снег лицом не ударил и бежал, обливаясь потом, до тех пор, пока командир не приказал остановиться.
- Сержанты! – Выравнивая дыхание, произнес Хелдор – за оружием к стойкам шаго… Арш! – Бойцы, которые до этого были лишь при личном оружии, пошли за алебардами, вужами, арбалетами и щитами.
- Крисс? – Окликнул он своего подопечного.
- Ваше благородие! – Крисс перестал дышать, как собака, и встал смирно, выравнивая дыхание.
- Полекс мой принеси. И возвращайся. Ты со своими тоже будешь при деле. Возьмите себе колья для, начала, а там посмотрим.
Хелдор заметил, что парочка юных «новобранцев» уже исчезла сразу после пробежки. Кажется, у Крисса подчиненных скоро станет и того меньше – одно дело грезить о дружине, засыпая на печи, другое дело – бегать по снегу, а теперь еще готовиться к новым испытаниям.
- День будет долгий – подумал вслух командир пикинеров, а его сотники согласно закивали.
… До вечера пикинеры, по одиночке, парами или в тройках, учились правильно держать пику, делать подшаги, обводы – кому-то даже было не лишним запомнить, где право и лево. Щитоносцы старались делать так, чтобы щит и меч у них были друг с другом связаны – бьешь в голову – прикрой бедро, бьешь в бедро – прикрой голову. Не закрывай себе обзор. Еще раз. И еще. И так до тех пор, пока разозлившийся сержант не треснет тебя навершием меча по щиту, который ты, решив отдохнуть, положил себе во время выполнения приема на голову.
Алебардисты учились не только рубить врага, словно дровосеки, но и прикрываться древком, бить на отходе, перехватывать древко выше или ниже к наконечнику, торцевать противника, чтобы ударить его из удобной дистанции.
Ядвига, же, полагая, что для арбалетчика это главное, учила бойцов быстро взводить арбалеты и по команде их разряжать в вал, возведенный бойцами вчера – так было проще искать болты. Лучники в это время учились удерживать луки как можно дольше, чтобы дать сдвоенный залп или, напротив, по команде Норки беспрестанно сыпали стрелами в то время, как арбалетчики перезаряжались.
Сначала стражники, дежурившие на стенах, удивленно поглядывали на выросший вдруг за городом лагерь – однако, вскоре привыкли, что там постоянно было шумно, и с ленцой наблюдая за беспрестанными тренировки, кутаясь в шерстяные плащи.
Теодорик, принимая доклад, сидел в резном кресле бывшего хозяина замка. Меланхолично вертя в руках шкатулку, отделанную костью… Кость была треснута, шкатулка покрылась копотью, а содержимого и след простыл. Тем не менее, докладчик нервничал - впавший в такое состояние князь неизбежно взорвется вспышкой гнева – уже всем был известен его крутой нрав. Даже за дельный совет он мог лишить глаза, а если плохие новости…
- Оплата второй части гонорара наемники требуют не за время весенней кампании в Грозде, а сразу до глубокой осени… - Старик с козлиной бородкой, одетый в лиловый молодцеватый черный камзол весь сжался, теперь похожий на сморщенную сливу.
Князь Стюрангарда поднял голову, сверкнув глазами. Вся его свита, кроме гвардейцев, попыталась слиться со стеной:
- Это почему же? – Почти шипя, спросил он, бросив шкатулку в сторону. Та с грохотом ударилась об пол, от нее полетели куски бесценной отделки.
- О-о-они…
- Говори! Говори, или доклад будешь давать в присутствии палача!!!
- Они узнали, что вы ведете переговоры с северными разбойниками с Тюленьих Островов. И… Если, дескать, их ладьи нужны будут возле Города, то и без них уж точно не обойтись!
- Хммм… Князь задумался, скребя подбородок – советник выдохнул, надеясь, что на этот раз обойдется.
- Вторая часть оплаты должна была быть в этой шкатулке, но… Хватит дрожать! Смена, что проглядела начавшийся мятеж, висит на воротах, вывалив языки! Но если ты будешь меня раздражать – ты к ним присоединишься!
Старик, собрав все свое мужество, выпрямился, свернул свиток и заложил руки за спину – так Теодорик не будет видеть, как они дрожат. Конечно, саботаж подстроил какой-то вор, успевший скрыться в Арн-Дейле. Преследовать его уже не представлялось возможным. Интересно, куда он потом его подевал?
- Чтобы оплатить услуги имперцев, используем аванс, собранный для северян. Наши эмиссары потянут время до весны, а мы покамест пощиплем южан и Грозд.
- Это… Мудрое решение, Ваше… - Тут же он умолк, боясь перебивать князя.
- Гусары, ландскнехты и прочая братия на выбивании жалования, что говорится, собаку съели. Если не корову. Но их условия все равно нужно принять – ведь если сейчас у нас не будет наемников – то нам уже не понадобятся северяне в Арн-Дейле… Можешь идти, благодарю за службу, Симайонс. Следующий! Что там в Фахро? Есть вести из Фахро?
Вперед, от дверей зала, подошел рослый воин – он, как и остальные гвардейцы, был закован в черненые латы, только шлем с белым вертикальным пером над забралом покоился на сгибе локтя. Его длинные волосы были забраны в причудливый узел на затылке, а борода заплетена в две косицы. Хотя маршал Азофель судя по всему, только с дороги, и даже не снял доспехов - нашел время привести волосы в порядок. Теодорик задумчиво смотрел на это странное сочетание аскетизма и желания прихорошиться.
- Маршал Азофель, собственной персоной? Решили добраться сами?
- Я проверял отряды, что готовит Свен для атаки на Фахро. Рейдеры уже на своих местах. Как и приказано, начали налеты в другой месте, чтобы держать противника в неведении.
- Очень хорошо. И как же гномы?
- Они ударят по главной твердыне Хумы. Рейдеры, что пойдут с ними, сделают удар молниеносным и неотразимым, и… После этого можно будет спокойно начать делить эти земли с нашими союзниками.