Теодорик встал, начал мерять зал шагами:
- Скорее бы кончилась эта проклятая зима… Ястреб продолжает укрепляться за Мрачными Рощами, ожидая нас, хоть бы Хума за это время не успел ничего пронюхать...
- Он стар и слаб, мой князь. Бойтесь его сына – Гектора, а еще его родича.
- А это еще кто?
- Вивьен фон Гешлаген. Насколько знаю, женился на внучатой племяннице Хумы.
- И зачем я должен о нем знать? – С некоторым раздражением спросил Теодорик.
- Он опасный воин. Если он и его Летучий Отряд настигает наших налетчиков – то он вешает почти всех, а одного возвращает назад, с отрубленными пальцами.
- Вот это да... И почему я слышу об этом впервые? – он зло воззрился на придворных, которые начали что-то мямлить в свое оправдание.
- Мой князь! - решился сказать мужчина средних лет, кланяясь – именно его мы отдали за выкуп... Часть из которого и пошла на оплату наемников.
- Вот как – призадумался князь… И как он у нас оказался?
- Забрали у разбойников, которые захватили его в плен…
- Это тех самых, что наводили шорох в Арн-Дейле?
- Так и есть – подтвердил Азофель.
- Ох - Теодорик присел в кресло… Голова кругом… Подайте вина!
В считанные мгновения у него было наполненный до краев бокал, который он тут же залпом опорожнил:
- Неисповедимы пути богов – подытожил он, немного помолчав, после чего сделал жест рукой, давая понять, что все могли быть свободны.
Бойцы учились не только на плацу – после захода солнца отправлялись по окрестностям лагеря патрули, бойцы учились готовить секреты в лесу - чтобы и незаметно, и удобно было следить за врагом. Само собой, в проходах стояли часовые, которые кутались в плащи и тоскливо смотрели вдаль — стоит ли говорить, что никаких происшествий за неделю не произошло? Там же установлены бревна, на которые крест-накрест были наколочены заточенные жерди. К ним были прибиты малозаметные скобы, которые позволяли быстро отодвинуть их от прохода -например для того, чтобы все бойцы вышли к вытоптанной площадке возле лагеря.
По периметру почти достроены сторожевые вышки, скоро их займут лучники. При их строительстве немало советов давал Рен — лучником, кажется, он был весьма незаурядным. На стрельбище ему даже казалось, что он стрелял нарочито медленно, и, даже, по заверениям Ядвиги, порой брал дугу на пол-пальца ниже чем следовало, чтобы выстрелить не так точно, как он мог на самом деле. Странный тип. А когда подсказал, как нужно строить ограждение на вышке, и как должны быть установлены столбы — выдал себя. Даже, кажется, не заметив этого. От кого же он бежал? Рука висела чуть ли не плетью, одежда порвана… Его травили собаками? Что он такого натворил?
Хелдор прогуливался перед сном, заодно проверяя посты. Подольше он решил задержаться у прохода, после чего заметил в полутьме такой знакомый ему тусклый отблеск. То стоял Конрад с его алебардой – как положено, не границе света, чтобы не был виден его силуэт на фоне жаровен, к огню не поворачивается, чтобы глаза медленно привыкали к черно-серой хмари. Черный шлем- салад был сдвинут на затылок, чтобы не мешать обзору.
Командир пикинеров поздоровался с ним, дал отпить из фляги, а сам невзначай взял у него из рук глефу, задумчиво водя по древку ладонью. Затем, спохватившись, сделал вид, что пробует ногтем лезвие, хотя оно по-прежнему было безупречным.
- Ваше благородие. Это ваше оружие. Вы можете забрать его в любой момент. Кузнец сможет сделать такое… Похожее оружие, пусть немного хуже. Когда я взял его в руки, никто и не надеялся увидеть вас жив…
- Конрад... - сказал тогда Хелдор, осматриваясь. - Дело не в том. Просто… Я особо не говорю, что я пережил там, но…
Конрад, затаив дыхание, был готов слушать. Едва ли он многим людям рассказывал хоть что-то о своих потусторонних злоключениях, а тут… Его напарник, тихонько звякая кольчугой, подошел к одному из ограждений, оперся на него, как бы бдительно вглядываясь, но на деле попросту грея уши.
- Во время моего путешествия я видел свое оружие... - Конрад склонил голову набок, внимательно слушая. - Точнее, оно повсюду сопровождало меня. И теперь я смотрю... И не могу понять, здесь, в твоих ли руках осталось настоящее, или там, где я боролся за то, чтобы вернуться…
Конрад замер, задумался на минуту, но, кажется, попросту вывихнул пару извилин, пытаясь это переварить:
-Я думаю, Кварт в любом случае дал мне глефу не из прихоти. Просто хотел, чтобы такое оружие служило людям.
- Звучит разумно. Это, наверное, единственное, что осталось у меня в ущелье целого… Меч выщерблен, доспех в клочья… Да и я сам…
- Говорят, там было страшно — сознался вдруг Конрад... Там оказаться я бы... Не знаю. Когда мой отец, сопровождавший там маркграфа рассказывал о том, что он видел, я думал, что не хотел бы там оказаться...
- Но? - Конраду тоже, кажется, хотелось выговориться.
- Но я смотрю на то, что происходит в лагере... Мне кажется, начни мы тренироваться летом, то мы бы задали жару! - Конрад воинственно сжал кулаки. Я корю себя за прошлую нерешительность и лень.
- Но сейчас ты делаешь успехи. Сотник говорит, на тебя можно положиться. Мол, ты то точно все сделаешь, как надо. - Хелдор протянул Конраду оружие. - Это уже не моя глефа. А твоей она будет, когда ты поймешь, что она без тебя бесполезна, а ты — бесполезен без нее.
Молодой воин принял ее из рук командира. Хелдор хлопнул его по плечу, собираясь уходить:
- Продолжай в том же духе — и мы зададим им всем трепку.
- Доброй ночи, командир.
- Ты еще успеешь поспать тоже, не беспокойся – Хелдор повернулся к Конраду. Его фигуру в суконном упелянде выгодно подсвечивала жаровня – алебардисту показалось в один миг, что его командир стал шире, выше, а полы и широкие рукава походили на крылья. Когда странное наваждение прошло, он стал вновь старательно пялиться в темноту, все также старательно пытаясь заметить, хоть какое-то движение.
- Может, хоть бы кошка пробежала – зевнув, поделился он своими мыслями с напарником.
Халдык наблюдал за лагерем Хелдора с безопасного расстояния — и не без удовольствия. Редко кто сейчас на ровном месте возводит подобные укрепления. Земляные валы уже был едва ли не с рост человека, а импровизированный ров под валами становился только шире и глубже. Вбитые колье выглядели надежно, рядом с ними располагались стационарные щиты.
Особенно хороши такие укрепления были против конницы и пехоты — через ров и колья пикинеры вполне себе могли ударить. А возможные штурмующие, которые такими не располагали - нет.
Хотя лагерю вряд ли угрожала какая-либо опасность — пограничная стража, разъезды – все они исправно несли службу даже глубокой зимой - но часовые были на своих местах — четверо на вышках, и еще по шесть человек у каждого из проходов. Металлическая жаровня освещала проход и прохаживающихся взад-вперед солдат.
Орк медленно спустился с раскидистого дерева, и крадучись двинулся к одному из постов. Интересно, а готовы ли бойцы Хелдора к неожиданной тревоге? Было достаточно поздно, но, кажется, далеко не все бойцы отошли ко сну — то там, то здесь, полыхали костры.
Орки, несмотря на внушительные габариты, довольно неплохо умели красться и выслеживать врагов. Ну а Халдык, как вождь объединенных кланов, не имел права уступать даже лучшим из своих воинов. Вот и сейчас — он лишь в пятнадцати шагах от круга света, но те не выказывали совершенно никакого беспокойства. Хелдор побеседовал с часовыми… Хм, помотало же парня…Теперь ушел. Дружинник с алебардой посмотрел буквально на затаившегося орка в упор, сказав что-то про кошек. Интересно… Их тут принято есть?
Ладно, стоит упростить им задачу. Никто из живущих здесь людей с орками не сталкивался, и, возможно, они заметили бы его не раньше, чем столкнулись бы с ним нос к носу, потому...
После того, как часовые снова стали скучать, даже не перекидываясь короткими фразами, боевой клич его родного клана сотряс окрестности. Парочка, что находились к нему ближе всех, подскочила от неожиданности — видимо, подобный звук, похожий не то на вой, не то на рев — был для них совершенно невозможным здесь, в прямой видимости крупного города. На посту, похоже, на этот раз были сплошь новобранцы — он наблюдал за ними уже пару часов, и это казалось орку очевидным. Он предполагал, что те в лучшем случае закричат, предупреждая остальных и спрячутся с пиками за сколоченными крест-накрест кольями, расположенными в проходе.
Один из бойцов побежал и что есть дури ударил по самодельному гонгу, который находился за валом, а другие пятеро, ничуть не растерявшись, похватали головни из жаровни. Импровизированные факелы полетели в его сторону, оставляя в воздухе огненные росчерки. Головни продолжили гореть — не очень ярко, но достаточно для того, чтобы осветить его могучую фигуру.
На земляном валу появились стрелки, он услышал скрип взводимых арбалетов. Там же противников высматривали солдаты с пиками и алебардами. Воины –кто-то даже, судя по их виду, повыскакивав из-под одеял, по тревоге распределись по своим местам, оговоренным заранее — еще до того, как офицеры в центре лагеря отдадут какие-либо распоряжения.
Из-за частокола появилось еще пять пикинеров, теперь одиннадцать бойцов, во главе с десятником, уверенным шагом двинулись в его сторону.
К счастью для него, хотя в основном для них самих — те не атаковали сходу, а взяли его в полукольцо, угрожая пиками и медленно подкрадываясь. Похвально, не пугала их ни темнота, ни неожиданность всего происходящего – ни даже его размеры нежданного гостя, которых люди редко, когда достигали.
Халдык довольно хмыкнул, поднимая руки так, чтобы их видели.
- Ладно-ладно, уели — проговорил он, глядя на испуганные глаза солдат — однако же, пики в их руках не дрожали, а вполне себе уверенно целились в грудь и горло. - ведите меня к главному, я, вообще-то, к нему.
Что за шум? - Хелдор вскочил с лавки, едва не своротив стол и положив ладонь на рукоять меча. Многострадальной «Гладиатории» все никак не было суждено быть прочитанной. Командир с тоской посмотрел на рисунок, на котором было изображено, как один латник захватывает голову противника подмышку и, судя по всему, неизбежно прижимает к земле.