- В колонны стройся — отдал приказ гномий командир. У гномов все с этим было просто – за ним больше бойцов, значит, гномами командует он. Да и налетчики признавали главенство гномов, понимая, что именно им наносить первый и, стоит надеяться, смертельный удар.
Тут же приказ был передан по цепочке. Когда налетчики еще только строились в хвосте, широкоплечий рыжий гном двинулся вперед, и первым перешагнул невидимую черту, где начиналось княжество Фахро.
Они шли длинной, позвякивающей железом змеей, по широкой, утоптанной дороге, что петляла меж низких песчаных дюн. До крепости они должны были дойти затемно, когда на дорогах никого не бывает, так что патрули не приметят их очень долго. Деревни, мимо которых они проходили, в страхе гасили огни, и можно было услышать грохот закрывающихся ставен. Леденящий холод от вида почти трехтысячной армии сковывал местных жителей ужасом — те теперь сидели по погребам и подполам, молясь, чтобы те прошли мимо — о том, чтобы послать гонца, или как-то еще случайно привлечь к себе внимание не могло быть и речи.
Пара часов марша, и они неподалеку от главной крепости Фахро — как глупо, видимо Хума никогда не ожидал, что враг явится вот так вот, практически двигаясь в виду океана… Бастион был прост, но с тем изящен - от ворот с мощной башней диагонально отходили пролеты стен, что позволяло обстреливать противника у ворот. Прикрывая бухту, которой уже давно никто не пользовался, стояли две выдающиеся вперед башни – низкие и широкие. Сухопутный вход в крепость был один, но весьма широкий – его и предстояло атаковать, а вместе с ним и куртины, от него расходящиеся.
Когда голова колонны была в трех полетах стрелы от крепости и начала перестраиваться в штурмовой порядок, в окрестностях бастиона загорелись факелы, было замечено движение. Стали видны отблески огня и в самой крепости.
Видимо, Хума был не настолько стар и немощен, чтобы не иметь дозоры и секреты возле своей главной крепости. Счет пошел на минуты. От командира гномов срочно побежал вестовой — с приказом рейдерам разворачиваться и готовиться к немедленному штурму. Ночной штурм с марша — само по себе предприятие не из легких, но теперь противники еще и были предупреждены. Надежда была лишь на то, что бойцы Фахро растеряются. Через несколько минут Грок услышал грохот — то налетчики Теодорика готовили лестницы для штурма. Гномы продолжали идти вперед — прямо к главным воротам. Как сообщали лазутчики буквально перед ночным переходом — опускная решетка не работала, а возможно и давным-давно сгнила, а створки ворот, как ни крути, были деревянными, и могли довольно быстро пасть под ударами топоров и молотов. Гномы шли быстрым шагом, сохраняя силы для прорыва — а налетчики бежали со всех ног — они должны были закрепиться на стенах и взять под контроль башни.
Поднятые по тревоге дружинники Хумы еще только начали обстреливать налетчиков со стен, когда те приставили лестницы к стенам, начав по ним споро карабкаться. Камни, приготовленные для отражения возможного натиска, падали запоздало – пусть калечили штурмующих, но лестницы поразить никак не удавалось.
Колонна гномов почти беспрепятственно подошла ближе к воротам — лишь редкие стрелы летели в них с башен, было слышно, как на стенах завязалась рукопашная схватка. Противники оказались довольно упорными, так что ожидать того, что кто рейдеры прорвутся и откроют их изнутри, не приходилось.
Грок окликнул своих воинов, и через ряды протолкнулись самые сильные его бойцы с двуручными топорами. Как он и ожидал, ворота довольно легко поддавались. Стоит прорубиться к засову - считай дело сделано. Остальные гномы, так и стоя колонной, переминались с ноги на ногу. Неизвестно, сколько у Хумы было здесь воинов, но дрались они сейчас на стенах отчаянно. Возможно, они даже не понимали, какие силы их штурмуют. Грок поглядывал на надвратную башню, думая, не кипятится ли там смола или, по крайней мере, кипяток… Но, возможно, его опасения были напрасными.
Вот, наконец, засов треснул, и створки ворот распахнулись. Что же, это было ожидаемо — ворота были доверху завалены хламом – лавками, бочками, всем, чем попадется под руку. Разметать его за несколько минут ничего не будет стоить. Его воины первыми вошли в небольшой штурмовой коридор — бойниц для копейщиков не было — тут без сюрпризов. Грок отдавал приказы, называя самых могучих своих воинов — им предоставлялась честь разнести эту гору хлама и первыми победоносно войти в крепость. Из-за баррикад в них полетели стрелы, а когда они подошли ближе — дали о себе знать копьеносцы. Другие гномы навалились, подпирая товарищей, чтобы они как можно быстрее пробились через завалы, минуя узкое пространство за воротами. Неожиданно сверху полилось что-то тягучее.
- А ну ка, дурачье, думали нас помоями остановить! - заорал из один из бородачей.
- Эй, вы что, эту дрянь пьете? - прокричал защитникам наверху второй - тьфу, почему шишками какими-то пахнет?!
Сначала с визгом не опустилась – нет, упала, насквозь ржавая и неисправная решетка. Кажется, ее смогли расшатать и в отчаянный момент буквально уронить, загородив проход. Глаза Грока расширились от ужаса:
- Назад, все назад, дурьи ваши головы, отойдите!
Его бойцы удивленно завертели головами, не понимая, что нашло на их командира. В качестве разъяснений они получили несколько факелов, упавших на штурмующих сверху. Грок схватился за голову, не в силах слышать, как кричат от боли и ужаса его лучшие воины. Самые храбрые и отчаянные закончили жизнь, как свиньи, которым после забоя опалили шкуру…
Некоторые откатились назад – но почти полсотни гномов сгорели заживо в этом огненном смерче. Впрочем, остальных подгорных воинов это остановить не могло — скорбная весть передавалась назад, по цепочке, и это приводило гномов в исступление. Пара минут, и вся тысяча гневно стучала мечами и топорами по щитам и шлемам, выкрикивая проклятия в адрес защитников. Их клич по-своему подхватили налетчики — они потеряли уже немало своих товарищей, но прочно укрепиться хотя бы на одном из участков они не могли.
Грок как завороженный смотрел на пламя, отражающееся в глазах его воинов, ввергающих себя в исступленную ярость. Люди сами подписали себе смертный приговор — теперь эту ночь не переживет ни один защитник – и уж тем более никто из родичей Хумы. Баррикады все еще горели, но штурмовую колонну гномов это остановить не могло — они просто пробежали сквозь препятствие — не встречая никого сопротивления, они начали поднимать горячую от жара решетку, подставляя под нее остатки горящих лавок и вообще всего, что могло подойти в качестве упоров, потому как защитники малодушно отошли назад, спасаясь от жара. Немногие, кто зазевался во внутреннем дворе, был изрублен без всякой пощады, однако защитники крепости – щитоносцы и копейщики, построились прямо на широких лестницах, ведущих к главному зданию, по три в ряд, а на куртине стояли готовые к бою арбалетчики, которые хладнокровно взводили арбалеты и целились в белеющие в темноте лица гномов. Гномы навалились сходу на щиты, но тут стояли хорошие воины, которые стояли на ступенях и имели огромное преимущество перед малорослыми гномами. Тем не менее, время от времени падал то один, то другой защитник — от топоров и молотов даже вовремя поставленный блок не всегда помогал, но из задних рядов подтягивались все новые защитники — сходу их построение было не преодолеть. Рейдеры хоть и несли потери, но отчаянно перли напролом прямо к арбалетчикам на башнях, не давая им спокойно вести стрельбу.
Гектор, стоя возле своего отца, спокойно, рассудительно наблюдал за схваткой – чего не скажешь о Вивьене. Молодой воин, то снимавший, то надевавший шлем, громыхал доспехами где-то у них за спиной.
- Отец, мы смогли остановить продвижение врага. Гномы умоются кровью, прежде чем поднимутся по лестнице вверх. На стенах все еще идет бой, но надвратная башня не занята — не могу знать, что там, но надеюсь они смогут развернуть две баллисты во двор...
- Проблема в том, Гектор, что большая часть болтов для них находится в оружейной. Я, старый дурак и думать не мог, что все случиться так быстро, и.… вот результат. Слава богам, что мы встречаем их людно и оружно, но… Мой старый разум уже не успевает… За каждой мелочью – виновато сказал стареющий правитель. – Но надо… Я хотел лишь сказать, что здесь и сейчас все не решится, Гектор. - На одного нашего воина приходится пятеро нападающих — и это при том, что они уже прорвались через ворота. Все что мы можем — заставить их отступить.
- Что ты предлагаешь, отец?
- Почти все наши гвардейцы собрались в соседнем зале. У них доспехи неплохи — не хуже, чем у гномов, уж точно. Выучки тоже не занимать. Они еще не участвовали в бою, но, похоже, враг думает, что на защиту мы бросили все силы. План таков — ты и восемь десятков двигаетесь по стене, надо дать возможность арбалетчикам открыть огонь по толпящимся во дворе гномам. Лестницы должны быть отброшены прочь. А я, с двумя десятками, поддержу тех что на лестнице. - Немолодой князь Фахро, машинально постучал по мечу в ножнах.
Зря отца Гектора считали старым пнем— возможно просто завидовали его долголетию. А трехчетвертные латы, доставшиеся ему еще от своего деда, делали его моложе лет на двадцать. Он был хорошим воином — несмотря на седьмой десяток.
-Господа, а как же я? – Возмутился Вьвьен, который рвался в бой. Не удержи его Гектор – точно бы уже дрался на куртине.
- Ты прикроешь нас. Подбодри отчаявшихся, проверь повязки раненых, вложи меч в дрогнувшую руку. Твоя порывистость была хороша как ответ дерзким рейдам, но сейчас ты можешь погибнуть… И жена твоя меня не простит – проест всю плешь своему немолодому дяде… Эх и вила она в детстве из меня веревки…
- Я не прощу себя, если останусь зд…
- Ты помнишь, почему ты попал в плен…
- Да, мой князь… - Вивьен осекся, виновато склоняя голову.
- Это стоило нам тогда очень дорого. Послушайся меня. – Хума положил руку на плечо поникшему молодому рыцарю – ночь большая, Вивьен. Может статься, что и без тебя будет никак. Твои оруженосцы готовы?