вычесанное от репьев животное все равно таковым является. Просто больше не веди себя так.
- А то что? … Пикинер Флера, - добавил он, поняв, что их уже могли слышать.
Девушка пожала плечами:
- Я расстроюсь.
Хелдор ухмыльнулся ей вслед, но потом в задумчивости поскреб подборок. Вдруг он понял, что причина довольно веская.
Поздним вечером Хелдор в кампании Альберта, Фионы и Ивви отдыхал в шатре, неторопливо читая манускрипт. Свечи горели довольно ярко – взяли их с изрядным запасом, да еще и местный бортник так нахваливал свой товар, что Хелдор решил его осчастливить, скупив все, что у него было.
Халдык, дежуривший в это время на улице, заглянул внутрь, явив свою косматую голову:
- Там какой-то шум у моста, я разберусь.
Хелдор, тем не менее, чтение отложил, положил на колени перевязь с мечом, размышляя, что могло произойти. Его товарищи тоже внутренне напряглись.
В шатре очутилась знакомая Хелдору уродливая фигура, затянутая в черное – странные, кривые ноги со стопами, маленькими даже для ребенка, короткие пальцы, непропорционально большая голова, скрытая от любопытных глаз.
- Кажется, это и есть наш вестовой – кивнул Хелдор, откладывая перевязь в сторону. - Давно не виделись, присаживайся – он указал свободный походный табурет. Халдык, позови остальных сотников. – Как видишь, мое положение немного… Хм… Изменилось.
- Когда высоко поднимается голова – потом почему-то больно заднице - предостерегающе прозвучала грубоватая народная мудрость, затем лазутчик сел на табурет.
Сотники пришли очень быстро, теперь они распределились по всему шатру, опасливо поглядывая на пришельца.
- Ну, во-первых, – Хрипло сказал связной – будем знакомы. Меня звать… Розик – Хелдор понял, что это не его имя, но неловкая пауза говорила о многом –видимо, это было имя его товарища. Надо думать, что ныне покойного. И я гнолл - он скинул капюшон и тряпки, обмотавшие его лицо. Круглые уши, на лице пятнистая шерсть, рот, полный длинный зубов… Даже удивительно, как такой звериной пастью он блестяще изъяснялся на их языке.
Голова была небольшой, держалась она на непропорционально мускулистой шее, которую в темной одежде могли принять за горб. На самой макушке торчала грива – видно, что аккуратно подстриженная.
- Ой… Собачка – в полной растерянности прошептал Альберт.
-Тогда уж гиена, остолоп! – Огрызнулся он. - Хелдор, налей вина. Вот в тот кубок. Пошире.
Присутствующие начали испуганно смотреть, как незнакомое им существо не без удовольствия лакает из кубка, что собака из миски.
- Снаружи я буду опять в капюшоне, и лучше помалкивайте, кто я такой, иначе мне придется исчезнуть раньше времени. А я бы не прочь пострелять – по гномам – Назвавшийся Розиком страшно хохотнул, словно привидение, достав из котомки арбалет.
- Хорошая игрушка… Розик – пытаясь наладить контакт, заметила Ядвига.
- Длинные стальные плечи, короткое ложе, и я не вижу взвода – с сомнением прогудел Бок. – Он у тебя точно не для красоты?
Розик сдернул тряпку с руки – черные когтистые лапы, похожие на человеческие ладони, но чуть коротковатые, переходили в поросшее пятнистой шерстью могучей предплечье – что, наверное, у Хелдора был бицепс:
- Можем побороться на руках, или мы начнем стрелять по яблокам на твоей макушке.
- Ладно, ладно – стушевался пристыженный здоровяк – ох и здоровая псина – сказал он шепотом.
- Да гиена! Гиена! - Розик все слышал. - Ну так что, Ядвига? Примешь меня в отряд, да?
Ядвига растерянно почесала нос, затем кивнула.
- Вот и хорошо. Теперь слушайте. Воины Теодорика и Свена осаждали город. Была попытка штурма.
- Уже был штурм?! Тогда почему мы все еще здесь?!
- Спокойно, командир. Появиться своевременно – отдельное искусство… Надо, в конце концов, цену себе набить… А то взяли бы всю работенку на себя, а они вам, мол, что приперлись, что озимые растоптали… Нет уж! Именно этого мы и избежим! Вы, люди, плохо видите в темноте. И обычно спите по ночам, посему….
- Ночной марш? – Сообразил Ивви.
- Ночной марш – ответил тот эхом. Ночи все еще длинные – вы успеете подобраться к городу и даже немножко покемарив в пути, если поторопитесь. Меньше всего после тяжелого штурма налетчики и гномы ждут полторы тысячи Арн-Дейлцев у себя под боком. Лагерь они укрепили лишь со стороны осажденных, не предполагая вылазок извне… Посему – будет, Хелдор, твоим пикинерам раздолье. Не говоря о том, что осаждающие на эдакую баталию вытаращатся, что бараны на новые ворота. На этом до прибытия на место мои полномочия - все. Как минуете брод – забираете влево, как в сторону, где был трактир… ну, Хелдор в курсе. Потом на первом перекрестке прямо, никуда не сворачивая. Той дорогой пользуются редко, и уж тем более там не будет ни одного стюрангардца. Местные подумают, что это опять враги и спрячутся по домам, так что не ждите, что о вас узнают… Так, ну и выдайте мне котту, чтобы на меня меньше косились! В реестр можете не заносить, я не бедствую… - с этими словами гнолл вновь плотно замотал морду тряпками и накинул поверх капюшон.
Лагерь остался на попечении ополченцев и совсем небольшого числа стражи, идти предстояло налегке. Было совсем темно, Факелы четко очерчивали походные колонны, чтобы уж точно никто не заплутал — дорога стала довольно узкой, некоторым пришлось идти по обочине. Хелдор один раз навестил стражников — тем было непросто тащить огромные павезы, но никто не роптал — треугольные и круглые щиты им были предложены, но Альберт предположил, что они вряд ли умели ими пользоваться как следует, а переучиваться перед таким ответственным заданием — весьма глупая и опасная затея. Уланы теперь собрались в два отряда, одни под командованием Дьюни, который стал едва ли не лучшим бойцом Альберта – они ехали в голове колонны, других Альберт вел в хвосте - в такую темень нечего было и думать, чтобы патрулировать окрестности.
Хелдор продолжал время от времени ехать вдоль колонны. Кому-то помогал словом, кому-то флягой у себя на поясе. Марш не задался - кое кто начал спотыкаться, Многие шли, опираясь на пики и алебарды. Он заметил, что Флера натерла левую ногу, и сильно припадала на нее. Подъехав к ней поближе, он спешился и помог ей взобраться в седло, в нужный момент дернув за ремень. Она поблагодарила его и продолжила путь, одной рукой держа уздечку, а другой держа пику параллельно крупу лошади.
Хелдор взял факел у одного из бойцов и, бряцая металлом, прошел вперед — с факелом в одной руке и с полексом в другой.
Факел едва мерцал в темноте, для дружинников в голове колонны, наверное, он выглядел не ярче тусклого огонька вдали.
Хелдор воздел факел в небо, что-то бормоча. Факел едва не погас, а потом резко вспыхнул — на двадцать шагов вокруг было светло, как днем. По рядам пронесся благоговейный вздох, кто-то даже подумал, что начался пожар.
Люди пошли бодрее вслед за Хелдором, кто-то нестройно, но с воодушевлением затянул походную песню. Ее подхватили остальные, да так громко, что Хелдору закралась мысль, не услышит ли их оттуда осадный лагерь – но было все еще далеко.
Мистическая сила командира подняла их боевой дух, идти стало намного веселее. Ну а то, что командир шел наравне с ними и вовсе не могло не придать дружинникам сил. Уязвленные стражники тоже поспешили за пикинерами, некоторые взяли громоздкие щиты в руки, чтобы было легче идти. Обоза, куда можно было скинуть лишнее, сейчас не было. Дружинники меж собой, полные решительности победить, объясняли страже, что телеги и повозки они одолжат у недругов.
Было решено остановиться на несколько часов - войско взяло, в общем-то, неплохой темп и могло позволить себе непродолжительный отдых. Колонна начала расплываться, образуя стихийный лагерь, прямо на дороге или вдоль нее. Хелдор усмехнулся, вспоминая странные ночные тренировки. Он учил людей в абсолютной темноте располагаться на отдых, как можно меньше толкаясь и мешая друг другу. До последнего они считали, что такие странные тренировки – лишь по причине некоторого его самодурства, но сегодня все встало на свои места. Солдаты прямо на земле расстилали скатки, подкладывали шлемы под голову и, утомленные, засыпали почти мгновенно, сворачиваясь калачиками под плащами и одеялами. Пики и алебарды воины аккуратно ставили шалашиком. В это время стражники еще располагались, пихались, сопели, сдержанно бранились, кто-то, теряя пожитки, искал покрывало, неразумно запиханное на дно котомки – словом, времени на отдых у них оставалось все меньше и меньше.
К Хелдору приблизилась Флера, ведя лошадь на поводу.
- Спасибо, Хелдор. Просто обмотки сбились, натирали. Я приведу башмаки в порядок, и дойду без проблем.
- Не за что. Иди вздремни, я постерегу.
- Командир, вмешался Халдык — говорил он вполголоса — кажется почти все дружинники поспешили на отдых — оставь это за мной. Твоя голова должна быть самой свежей. Я вижу хорошо в темноте, и я умею слушать землю. К нам никто не подойдет и на два полета стрелы.
Хелдор согласно кивнул, а орк сел прямо под раскидистым деревом, доставая бубен. Орк начал тихо постукивать, что-то бормоча под нос. Хелдору казалось, что с таким звуком плелась вокруг них легкая, незримая паутина, которая накрывала засыпавших. Когда же Халдык переставал бить по бубну, а лишь мелко-мелко им потряхивал, водя над землей, дружинникам- как они потом делились друг с другом, казалось, будто они слышали, как начинала расти молодая весенняя трава.
Хелдор ослабил пряжки на доспехах, снял кирасу, и с тихим лязгом поставил ее на землю. Поразмыслив, он отвязал латные руки, после чего наконец улегся на своей подстилке.
Через несколько минут он подумал о том, что одеяло все же ему бы понадобилось, и накрылся упеляндом. Возможно, брать с собой в поход шатер неплохая идея, но дабы не прослыть неженкой среди бойцов, можно было бы и разделить с ними все неудобства. Даже пару ночевок, как придется. Или только одну?
Хелдора неожиданно пронзила неожиданная мысль - а что если уже утром он погибнет? Он пойдет в первых рядах -ведь другого не дано. Ему приходилось сражаться по-серьезному вечность назад. Страх ледяным червем вгрызался в его сердце, его разум пытался отражать одну паническую атаку за другой. Начинали болеть те раны, что он получил там, в горах, хоть и не было от них и следа. Неожиданно он почувствовал поток воздуха сверху, а потом на него опустился его плед.