В их лагере и вокруг него слышались команды – быть может, дрогнувших удастся вернуть в чувство, и они ударят по гномам с третьей стороны. Со стен гарнизона посылались редкие стрелы и болты, а потом по самой середине строя ударила снаряженная к бою баллиста.
Гномы оказались упрямыми — они не старались обхватить их строй с трех сторон, они продолжали давить в одну точку -и это им удавалось. Все новые щитоносцы вставали на место павших, прикрывая щитами товарищей — однако, не все были столь отважными и удалыми - то один, то другой ополченец бросал оружие и бежал прочь, расталкивая товарищей. Вилли стоял во втором ряду- то делал шаг назад для выпада, то, громко сквернословя, принимал очередного коротышку на древко, стараясь оттолкнуть его назад, покуда кто-нибудь из бойцов со щитом не приходил к нему на выручку. Тому повезло, что пошел он силой в отца, и был не слабее любого из гномов – хоть и выглядел не очень внушительно.
То один, то другой гном падал наземь, но топоры легко пробивали доспехи ополчения, дробя и ломая кости через набивняки, прорубая кожаные доспехи, тем собирая кровавую жатву. Ополченцев становилось все меньше, но надежда еще была — второй отряд ударил во фланг, напирая, и давление на отряд, в котором был Вилли, ослабло. Часть стрелков развернулась в полусотне шагов от гномов, расстреливая их с другого фланга, а те не решались покинуть строя, не ослабив его при этом. Наконец, порядка двух сотен ополченцев, прикрывшись щитами, вышли, отставив в сторону рогатки, из лагеря, намереваясь атаковать и тыл бородачей.
- Неужели подгорный народ разучился воевать! - Услышали все — и гномы, и люди, громоподобный вопль — почему они еще не бегут прочь! Гномы, руби их! Руби! Командир гномов вновь очутился в первом ряду, круша головы и щиты, взяв топор в обе руки. Его воодушевление — а, может, уязвленное самолюбие — повлияло и на остальных гномов. Их отряд стал в два раза меньше, а теперь его и вовсе намеревались уничтожить, задавив числом. Взмах топора — два щитоносца только что не разлетелись в разные стороны от чудовищного удара. Ополченцы пятились назад, и лишь волосок отделял их от панического бегства.
Рядом с Вилли стоял паренек, который вчера отказался вчера от выпивки — он, кажется, пробил сегодня немало кольчуг, и был уверен в своих силах — он, как и Вилли, понимал, что гномов можно и нужно бить. Наконечник и древко были в крови, шлем был потерян в горячке боя, а некогда светлые волосы слиплись от крови. В один момент он со своим товарищем оказался один напротив вожака гномов. Его друг сделал выпад, но наконечник копья соскользнул по чешуйчатому доспеху, и ополченец споткнулся. Гном, который был ниже него на голову — но раза в полтора шире — нанес удар по затылку, и голова храброго парнишки лопнула, словно арбуз.
- Суука! - в отчаянии завопил Вилли, и, забыв обо всем, треснул убийцу копьем.
Шлем от сильного удара слетел, а сам гном пошатнулся, хватаясь за ушибленную голову. Воспользовавшись моментом, Вилли разжал холодеющие пальцы друга, забирая его оружие взамен сломанного. Бой отдалился от них — все ополченцы вокруг него пали, остатки отступали назад, а гномы чуть ли не с ленцой отмахивались от отрядов, которые угрожали им с фланга и тыла — настолько нерешительно они действовали.
Несколько мгновений стояли они друг напротив друга — такие разные. Вилли, в помятом кожаном шлеме и стареньком кожаном доспехе — и командир гномов — сильный, широкоплечий, с длинной ухоженной бородой. Лицо и абсолютно лысый череп были украшены множеством татуировок, а в руках — страшных размеров выщербленный топор — сколько сегодня душ он им загубил — не счесть.
Не только внешность была разной — были разными и причины, по которым они тут находятся. Вилли хотел защитить свой дом, но понимал, зачем граф отправился сюда — и теперь он не жалеет, что он попал в этот отряд. Так бы до последнего боялся гномов, дрожа за крепостным валом, но нет, он уже дерется с ними - здесь и сейчас. Гном просто любил победы, любил военную добычу, любил убивать, в конце концов. И он запросто насытит кровью молодого паренька и стальное чудовище в своих руках.
Гном, сделал осторожный шаг вперед, пытаясь сбить копье со средней линии. Вилли ушел чуть в сторону, ударив гнома в бок, пользуясь длиной своего оружия. Пара чешуек слетела, но глупо было бы надеяться, что от этого доспех бы развалился. Увернувшись от второго взмаха, он ударил еще раз, метя в горло. Гном едва успел отклонить острие древком топора, а копейный наконечник чиркнул его по лысине, оставляя глубокий порез. Получив столь обидную рану, бородач взвыл, и крепко насел на молодого ополченца. Собрав волю в кулак, Вилли, вместо того, чтобы продолжать бегать, сблизился с врагом, подставил копье под топорище и ловко ударил противника древком в висок. Гном упал навзничь, а Вилли, с воинственным возгласом занес копье для удара и, поставив ногу на грудь поверженного противника, пронзил ему горло. Командир гномов зашелся в предсмертном хрипе и вскоре затих.
- Я... Я.…Их командир мертв! Командир гномов мертв! Бейте их! Бейте!!!
Гномы замерли от ужаса, видя распростертое тело своего предводителя, а ополченцы, воспрянув духом, набросились на остановивших наступление гномов. Да, они понесли большие потери, но теперь на каждого бородача насело двое или трое Арн-Дейлцев, и те падали под градом ударов. Коротышки были слишком храбры и упрямы для того, чтобы отступить, и гибли один за другим. Вилли, теперь не боясь никого и ничего, бросился в бой с новыми силами, нанося удары налево и направо, убивая гномов секирой их же командира. Страшное оружие теперь было в его власти, и теперь гномы ответят за его погибших товарищей. Гномы гибли молча, сжав зубы, стоит отдать им должное. Минутное затишье, и тут уцелевшие ополченцы закричали:
- Вилли! Вилли! Ты сделал это! - его однополчане бросились к нему, пожимая ему руку, хлопая по спине и плечам. Наконец, каждый прикоснулся к отважному парню, который убил главаря гномов, и тем самым обратил вспять исход битвы.
- Эй, поздравляю, ты победил его!
Вилли обернулся. Тот самый его белобрысый друг.
- Жак! Жак! - я думал... Он тебя убил.
- Да нет, что-ты, голова у меня крепкая. Всего лишь ушиб. Я и о притолоку в деревне сильнее бился, там потолки низкие, знаешь ли.
- А то как же...
- Пойдем, нам пора.
- Куда?
- Граф и дружина сражается без нас, нам пора идти к нему на выручку.
- И то верно. Идем.
Вилли и Жак вошли в ущелье, а за ними, признавая его лидерство, двинулись остальные ополченцы — их ждем еще одна битва, и куча гномьих сокровищ… Неожиданно его товарищей словно сдуло ветром, сложились, как карточный домик, стылые скалытены. Он оказался один, в чистом поле, как вдруг он услышал знакомый, приторно-сладкий голосок.
- Милый, не забудь про меня…
- Ресква? Это ты? Как ты здесь оказалась?
- Я ждала тебя, мой герой! Скорее, отделай этих мелких бородачей и задай трепку мне, ммм? С этими словами деревенская девушка ослабила горловину сорочки, белая ткань скользнула по плечам, после чего он вновь увидел ее изумительно крупные, белоснежные груди… Они слепили его своей красотой, белизна от них все ширилась, заполняя весь мир вокруг него, пока это теплый, нежный свет не захватил его всего…
- Вас довольно долго не было — как бы вскользь произнес предводитель гномов, поднимаясь с земли.
- Мы думали ты сам, как обычно. Ты Крому в тот раз выбил четыре зуба, когда ты в поединок вмешался.
- Там рыцарь был, а не этот — гном, потирая ушибленную голову, плюнул на лежавшего ничком ополченца.
- Да ладно, не повезло и все тут, бывает. Мы все равно неподалеку были.
- То есть это я вам еще спасибо сказать, троглодитовы дети? Ай - Тот досадливо махнул рукой — сам виноват, недооценил противника. Одет то в обноски.
- Не то слово — один из его тэнов склонился над телом — вроде бы обычный селянин, - с этими словами тэн ухватил тело за плечо и перевернул.
Гном удивленно отшатнулся, отмахиваясь, словно отгоняя нечистую силу.
- И какого кобольда он улыбается?
- Хха, я же его со всего маху по затылку огрел. Я бы посмотрел на твое выражение лица, если бы ты мозги по всему шлему расплескал... Мда, люди — тупицы, кто еще догадался делать шлема из кожи. Ни черта ж не помогают.
Бородач вновь нахлобучил шлем и, поигрывая секирой, указал на новую цель:
- Вот, лагерь, обоз, и эти придурки! Вперед, размажем их, братья!
Гномы с ревом бросились на укрепленный лагерь… Завязалась серьезная, упорная сеча. Один из командиров сумел сплотить товарищей и те не давали упрямым гномам прорваться ни к лагерю, ни к обозам.
Вилли всего этого увидеть уже не мог - широкая улыбка навечно застыла на его лице. В глазах отражалось чистое весеннее небо.
Глава 12
Глава 12
Хелдор с неприязнью смотрел на своего противника:
- Вивьен… видишь ли…
- Вивьен фон Гешл…
- Я еще тогда сказал – мне наплевать. Я вижу, что наши павшие не преданы огню. Как и ваши. И у нас нерешенная куча дел – которых не может не быть после такой сечи… И немало того, что нам необходимо обсудить - Хелдор проводил глазами пожилого князя, что быстро шел в их сторону.
- Что за шум, Вивьен? Не могу поверить, ты задираешься с командиром наших союзников?
- Мой князь! Этот человек – один разбойников, что напал на карету. И это их мы преследовали через половину княжества! Именно этот человек взял меня в плен!
Послышался удивленный ропот. Воины Фахро, смущенно гомоня, на всякий случай положили ладони на мечи и топоры. Увидев это, Фиона громко свистнула, и дружинники, встрепенувшись, схватились за пики и начали строиться кучнее. Альберт, находившийся поодаль, пусть не зная и не понимая, что происходит, приказал стражникам быть начеку. Где-то в задних рядах глухо зарычали взводимые арбалеты.