- Вздор, это просто крестьяне. От них нельзя было ожидать… Да, от них нельзя было ожидать того, что сделал Баркли с товарищами – и что сделали те, кто сегодня погибли, прикрывая наши тылы.
- Ну… Рад служить – сказал тот – ну и все такое…
- Вот что, Баркли… повысить тебя может только Варро – о чем я буду ходатайствовать. Но раз уж взялся, то слушай приказ – всех павших предать огню, гномов обобрать. Завтра с обозами выдвигаетесь в ущелье.
- А там как…Всех побили?
- Кого надо, того и побили – терпеливо ответил маркграф. Там будут гномы, но они наши.
- Как наши?!
- Так получ… то есть… - растерялся вдруг уставший Маркграф под молодцеватым напором – Выполняйте!
- Будет сделано! - Баркли, став словно выше ростом и шире в плечах, отправился раздавать распоряжения.
- Сэр Лонгарм, одного вестового к Карви, сообщите, что все… Скажем так, могло быть хуже, а завтра будут подводы. Оруженосцы пусть вместе с уланами поищут дезертиров… Нет, не убивать! Вернуть назад, пусть работают, бездельники!
Стоит ли говорить, что маркграф не хотел рубить сплеча и наказывать бежавших, как дезертиров. Демонстративное повешение нескольких загнанных, едва живых от страха ополченцев вряд ли бы подняло боевой дух кого бы то ни было.
Гномы за собой живых оставили немного, ибо их тяжелое оружие было поистине фатальным для легкой брони ополченцев. Для павших пришлось сложить костер в разы больший, чем в горах. Когда души павших вознеслись в иной мир вместе с огнем, дымом и искрами, был уже поздний вечер. В наступивших сумерках невероятных размеров погребальный костер смотрелся зловеще и предостерегающе.
Арн-Дейлцы честно исполнили обещанное князю Фахро – вдоль кромки леса, насколько хватало глаз, была организована приличных размеров засека. Чуть поодаль, в паре полетов стрелы от нее, были еще и вкопанные рогатки, и мантелеты. Эта линия укреплений будет опираться на два форта – один воины Фахро собирались срубить заново, для другого выбрали живописные и неплохо сохранившиеся руины – аккурат недалеко от каменного карьера.
Лес был тщательно исследован, но ни одного живого гнома или налетчика там обнаружить не удалось – Впрочем, отвоевать все земли назад нечего было и думать – как выяснилось позже, ныне покойный Стюрангардский генерал неплохо закрепился в крепости, которую Хуме пришлось оставить в самом начале вторжения – да и все оставленные крепости в дне пути от нее были заняты немногочисленными, но гарнизонами. Граница в результате так и легла по той реке, через которую когда-то переходил вброд Хелдор и Орден в почти полном составе. Никаких перемирий не объявлялось – видимо, Теодорик и Свен добились некоторых результатов, которые их устроили, а у Хумы теперь недоставало сил, чтобы их оспорить.
Добыча в том сражении была немалой, так что воины Арн-Дейла грузили добро не только на подводы, что перегнали сюда ополченцы, но и часть раскладывали по котомкам. Быть может, лишняя кольчуга в личных вещах и была кому-то в тягость, но каждый понимал, что это может в будущем спасти жизнь иному защитнику города. Позаботились и о раненных – таковых среди пикинеров и стражников тоже было немало. Конечно, союзники предложили оставить их в Фахро, но все изъявили желание вернуться домой – а еще желательно, чтобы их осмотрел Джеремус с учениками.
На сборы и помощь в работе ушел остаток дня, весь следующий день и половина дня третьего – теперь было необходимо отдохнуть перед завтрашней дорогой. Хума передал Хелдору несколько свитков и писем для Майсфельда – он сразу оставил их Альберту, потому как ему предстояло еще одно дело. Вряд ли он боялся Вивьена и предстоящего поединка, но, тем не менее, нельзя было быть слишком самоуверенным. Испытания и стычки наверняка закалили молодого рыцаря, да и раньше он слабаком не был: приставить кинжал к уже упавшему не значит победить, а потому, как здраво рассуждал Хелдор, фон Гешлаген мог знать пару неприятных, буквально опасных фокусов.
Бой должен быть произойти на небольшой, утоптанной площадке – между городом и лагерем Арн-Дейлцев. Сейчас бойцы из соседних земель, беззлобно друг над другом подтрунивая, готовили ограждение для пешего поединка – квадрат десять на десять шагов, с обеих сторон две небольшие секции ограждения снимались, чтобы бойцы могли войти внутрь. Влажная земля была немного присыпана песком, вокруг ставились лавки, но было очевидно, что мест хватит не всем. Кто-то, предвкушая развлечение, начал располагаться на крепостной стене, а особо любопытные – взбирались и на деревья. В Фахро давно не было рыцарских поединков. Да и вообще, строго говоря, один из участников таковым не являлся.
Зрителей собиралось все больше, почетные места, ближе к ристалищу, заняли Хума, Гектор и, судя по всему, прочие родственники княжеской фамилии, в основном женщины. Словно им в противоположность, со стороны Хелдора рассаживались его сотники и сержанты, и Альберт вместе со своими младшими командирами.
Хелдор в своем шатре еще раз проверил каждый ремешок на своих доспехах, прислушался к гулу снаружи. В шатре стало темнеть - Крисс пригасил часть свечей, и доспехи командира пикинеров загадочно поблескивали в полумраке – налатник надевать поверх лат он на сей раз не стал. Навершие меча находилось весьма удобно, под рукой, а рядом с ним и кинжал. Основным оружием у него будет полекс – а Вивьен, как было оговорено, противопоставит оному двуручный топор с массивным обухом.
- Крисс, ради всех богов, что ты там копаешься?
- Я хотел… Это… Наполнить ваш кубок.
- Друг мой, боюсь…
- Но... Как там было написано – Крисс наморщился и стал тереть лоб – оруженосцу должно стоять по правую руку от господина и наполнять его бокал на пирах и перед турнирами.
- Ну, дабы соблюсти традиции и серьезно отнестись к твоим обязанностям – плесни. Только не до краев, и можно я уже не буду снова присаживаться…
Хелдор принял тяжелый кубок и немного пригубил, прислушиваясь к ощущениям после чего, махнув остатки залпом, вернул его своему «виночерпию».
- Ты вспоминай там то, что читал в своих книжонках на сон грядущий – настраивал его Халдык – но не забывай прислушаться к своим инстинктам. К крови, стучащей в ушах. Это иногда полезнее.
- Всенепременно. - Вино приятно обжигало нутро, и волноваться он стал немного меньше - Ладно, выходим – он надел шлем, оставив забрало открытым, у горла щелкнула кнопка, и шлем, как две половинки гротескно большого моллюска, громко захлопнулся. Выйдя из шатра, даже сквозь плотный подшлемник он услышал приветственные крики своих товарищей – определенно, они верили в него. Позволь он себе поражение или, того хуже, бесчестный удар – это, наверное, будет сродни смерти.
Трубадур и еще один боец, из десятка Флеры, сдвинули перед ним пролет ограждения, приглашая на ристалище. Всего десять шагов до деревянного забора и песка, но они показались ему дневным переходом. Прежде чем он перешагнул незримую черту, его чуть задержала Фиона, сказав так, чтобы слышал только он:
- Постарайся сегодня быть Хелдором… Сам понимаешь… Хуунре этому храброму юноше не по зубам.
- Он мне не враг, Фиона. – лязгнув металлом, пожал плечами Хелдор - Надеюсь, что он тоже об этом знает.
Два шага по песку, остановился. Его противник был уже напротив. На Вивьене был бацинет с приклепанным назатыльником и горжетом – выглядело это так, словно их приделали недавно, специально для пешего поединка. Поверх кольчуги, наплечников и наручей была красно-синяя котта, обшитая по краям серебром. Такого же цвета был при нем щит в тот злополучный день, когда пал глава Ордена, Кевин. Латные ноги на нем не имели задних створок, но голени и бедра были прикрыты кольчужным полотном.
В руке был топор – широкое острое лезвие, но в таких латах он мог лишь опасаться, что ему удастся перерубить им ремешки – однако у оружия был массивный обух, мало уступающий тому, что был на его полексе, а еще навершие было снабжено внушительной пиковиной. Меча при Вивьене не было, тот, зацепленный гардой, висел на ограждении – однако был примерно на две ладони длиннее того, что был у Хелдора и имел контргарду, что могло дать сопернику некоторое преимущество.
Хума чувствовал себя уставшим, потому слово взял Гектор, призывая бойцов быть честными, не жестокими, но умелыми. Кроме того, он добавил, что не лишним будет, в случае победы, не добить противника, а стребовать с него выкуп. О правилах сказано ничего не было, лишь призывалось не наносить ударов, что были ниже рыцарского достоинства – весьма и весьма размыто.
Загремели барабаны, после чего резко, где-то на середине удара, оборвались… Пора было начинать. Хелдор решительно сдвинул забрало и мир уже сжался до узкой смотровой щели. Зрение привычно подстроилось, и противник стал виден через дыхательные отверстия. Вдох. Выдох. Сосредоточиться. Теперь, казалось, что он видит противника целиком. Покрашенный изнутри металл стал влажным от судорожного дыхания.
Вивьен долго ждать не стал. Он замахнулся топором, поворачивая его обухом к противнику и с подшагом ударил. Хелдор вскинул свой полекс вверх, идя навстречу. Сухо стукнула древесина, командир пикинеров сдвинул свое оружие, намереваясь зацепить оружие противника углом топора. Вивьен, будучи более легким и быстрым, чуть разорвал дистанцию и пнул оппонента в живот – кажется, рукопашным боем рыцарь тоже занимался - после чего отскочил назад, готовя новый замах. Хелдор устоял на ногах, и теперь, будто в растерянности, держал оружие перед собой, горизонтально земле. Вивьен взмахнул топором второй раз, намереваясь закончить начатое, но Хелдор, хоть и был менее искусен в поединках - быстро учился, а значит, ему уже было, что ответить. Едва Вивьен собрался шагнуть, опуская обух, тот сделал рывок вперед, ударив выставленным вперед древком по рукам. Атака была сорвана, Хелдор поспешно ударил полексом, чиркнув лезвием по шлему, после чего, выбрав удачный угол для удара, что было сил добавил древком в правый висок. Вивьен, оглушенный, помотал головой и Хелдор, развивая успех, перехватил его древком за шею, потянув на себя, затем дернул, намереваясь надавить ему на спину локтем, после чего уронить, но Вивьен сам, не потеряв самообладания, схватил Хелдора за коленный сгиб и выпростал голову из-под древка, что давило ему на затылок. Тот был вынужден податься назад, напоследок рубанув оппонента полексом почти вслепую. Судя по всему, добился он этим лишь того, что роскошная котта молодого рыцаря стала расходиться по швам.