Не знаю – то ли это присутствие скаронов так благотворно подействовало, то ли его величество применил какую-то особую магию, то ли священнослужители помогли справиться с тревогой, однако довольно быстро смутное волнение в войсках улеглось, а затем и совсем исчезло. От былой неуверенности не осталось и следа. Люди стояли ровно, дышали спокойно и лишь изредка переступали с ноги на ногу, когда подземные толчки становились особенно сильными.
Заметив, что впереди начало что-то меняться, я подобралась и сузила глаза. Источаемый братом холодок по-прежнему помогал держать чувства в узде. Страха не было. Совсем. Волнения я тоже никакого не ощущала, хотя зрелище медленно выбирающихся из-под земли Тварей было способно напугать кого угодно.
Как я и предполагала, их было не просто много, а ОЧЕНЬ много. Сотни тысяч… миллионы… десятки миллионов… и с каждым мгновением все больше и больше. Такое впечатление, что некроманты подняли всех, кто только был в огромной Степи. Всех, кто смог услышать их Зов. Всех, кто откликнулся. Всех, кто был голоден. И просто всех. Без исключения.
От их жестких, закованных в хитиновые панцири тел Степь в считанные мгновения покрылась сплошным черным налетом. Она разом ожила, встрепенулась, зашлась в тихом, безнадежном крике, когда миллионы лап в едином порыве вспороли ее твердую землю. Она застонала в последний раз и затихла, смирившись с неизбежным, а потом горько, безнадежно заплакала, не в силах ни остановить рождение этого чудовищного зверя, ни задержать его, ни просто успокоить.
Поднявшиеся на ноги Твари глухо урчали, рыская голодными глазами по пустой земле. Недовольно порыкивали, старательно принюхивались и жадно озирались в поисках добычи. Голодные, слегка растерянные и очень недобро настроенные к чужакам. А потом, наконец, заметили молчаливый людской строй, ждущий их с копьями наперевес. Увидели приглушенный в ночи блеск адароновых кольчуг, неяркие блики на остроконечных шлемах, матово-серые лица тех, кто пришел сюда за смертью. Наконец, неестественно ровные ауры, равномерно раскрашенные в радужные тона; спокойные взгляды, в которых почти не было ненависти… и недовольно заворчали. Заколебались. А потом едва не попятились, не желая связываться с непонятными чужаками. Едва не нырнули обратно в свои берлоги – досыпать, как не вовремя потревоженные звери. После чего разочарованно засопели, недовольно отвернули чуткие носы и…
Я даже дыхание затаила, с надеждой уставившись в темноту.
Ну же… я ведь знаю, что мы вам не нужны. Знаю, что в наших аурах вы не видите страха. Здесь нет тех, кто вам нужен. Нет пустых душ и нет тех, кто ненавидит вас без памяти. Здесь только живые, а не мертвые. Живые и сильные духом, чьи эмоции вам неприятны. Никакой вкусной пищи, которую вам сегодня наобещали. Никаких Теней, сладкой добычи и просто обычной, привычной для вас еды. Здесь только люди – преданные, уверенные в себе и во мне люди. Только воины, которым привычно смотреть в ваши голодные глаза. Так давайте же… смотрите глубже… и поймите, что мы уже не враги! Или зря я по вашим подземельям лазала? Зря эксперименты на себе ставила? Зря полдня сегодня голову ломала или просто так просила братиков рассредоточить невозмутимых скаронов вдоль всей линии фронта?
Я напряглась, подавшись вперед всем телом.
А нежить, оглядев молчаливое людское море, действительно забеспокоилась. Она растерялась, замешкалась. Не видя признаков страха, заволновалась еще сильнее. Она даже начала ощутимо пятиться, полностью подтверждая мою теорию…
Но следом за этим над Степью пронесся холодный ветер угрозы, и у Тварей снова вспыхнули багровыми огнями глаза, а когти с новой силой вспороли несчастную землю. Так, как если бы вместе с ветром к ним пришел откуда-то четкий приказ, и чья-то невидимая воля вдруг навесила на их шеи тугие ошейники. Заставила остановиться. Развернула снова на восток. Показала врага. Недвусмысленно надавила, демонстрируя силу, и властно спустила с поводка, позволяя лавине взбешенных дикарей сорваться с привязи, как обезумевшим псам.
– Твою мать… – тихо охнула я, когда первые ряды нежити неохотно, но все-таки сделали шаг в нашу сторону.
«Невирон держит их слишком крепко, – сухо заметил Лин, неестественно спокойно изучая сдвинувшуюся с места лавину. – Там находится их Хозяин. Поэтому ты не сможешь их больше отвлечь. И не сумеешь использовать свою уловку – амулет для этого слишком слаб».
– Проклятье…
Я на мгновение прикрыла глаза, машинально подсчитывая, сколько людей останется в живых после этой первой атаки. И сколько из них сумеют вернуться домой, если нам удастся одолеть такую прорву изголодавшихся Тварей. Да, я честно попыталась воспользоваться полученными мною знаниями. Я попыталась спрятать самых неуверенных наших союзников за неизменным спокойствием скаронов. Я даже добилась того, чтобы мне поверили, послушали, вняли. И к чему это привело? Какая-то сволочь одним движением бровей взяла и все испортила. Ведь Твари видели: нам нечего с ними делить. Мы для них сейчас – не пища. Просто чужаки, невесть зачем явившиеся на порог их нового дома. Вставать на нашем пути – неразумно. Выступить против такого количества смертных – чистой воды самоубийство, и они это хорошо понимали. Более того, даже согласились уступить нам Степь на эту ночь…
Но потом пришел Зов, и все сразу изменилось. Потом от Пирамид донесся какой-то звук, и они как с цепи сорвались. Их глаза снова стали пустыми и безжизненными, а в душах… если, конечно, там хоть что-то было… не стало больше ничего, кроме холода, голода и вечной Пустоты.
Черт!
Я так надеялась, что вдали от Невирона этого не случится! Думала, что с такого расстояния сумею отделить ИХ от НЕГО! Сумею обвести его вокруг пальца, разорву эту связь. Испорчу хотя бы ее, раз уж у меня не вышло развалить Пирамиды по камешку. Однако мой таинственный враг как-то смог досюда дотянуться. Через всю Степь, будто откуда-то понял, что именно я задумала. Будто шел за мной по пятам, незаметно следил за каждым моим шагом, а потом подобрался каким-то образом вплотную, увидел, что происходит, и тут же испоганил мне все планы.
Ведь если бы только я смогла… если бы только я сумела их разобщить… если бы умудрилась отделить Тварей от их Хозяина… все было бы по-другому. Я смогла бы их остановить. Сумела бы уговорить вернуться в свои норы. Мы спокойно прошли бы поверху, обогнули все ямы, провали и овраги. Спокойно подошли бы к подножию гор, а уже там маги смогли бы нейтрализовать действие того купола и заново открыть проход… я даже братьям об этом не говорила, чтобы они не сочли меня ненормальной! Только Лин знал! И Тень!
А теперь все полетело в тартарары. Теперь мне надо срочно придумывать что-то новое, чтобы не отягощать свою совесть тысячами убитых и сотнями тысяч искалеченных судеб. И чтобы не просыпаться по ночам с новыми криками при виде тех кошмаров, которые станут мучить меня после этой бойни.
– Проклятье…
– Держать строй, – нечеловечески спокойным голосом сказал Ас, чуть прикрывая глаза и мысленно отыскивая своих Алых посреди огромного человеческого моря. – Держать до последнего. Максимум усилий – в центр. Прикройте Валлион. Дайте сигнал в горы. Аро…
Дальше я не стала прислушиваться – хотелось задрать голову к небесам и громко завыть.
«Успокойся, Гайдэ, – все так же ровно посоветовал Лин, неотрывно следя за приближением Тварей. – Ты больше ничего не можешь сделать».
«Успокоиться? – горько ответила я, с трудом заставляя себя поднять голову и взглянуть на стремительно чернеющее пространство перед первыми рядами воинов. – Лин, да их сейчас просто сомнут! При таком напоре даже скароны не устоят, хотя бы ты обвешал их адароном с головы до ног! Лоб в лоб… на такой скорости… это хуже, чем танк на пути мчащегося на всех парах локомотива! От тех, кто стоит в первых шеренгах останутся одни куски! А это – тысячи! ТЫСЯЧИ людей!»
«Ты можешь это изменить?»
«Нет», – убито прошептала я.
«Тогда не думай. Они знали, на что шли. А твое время еще придет».
«Когда?! – я чуть не до крови прикусила губу. – Когда тут будут горы трупов? Или вышедшая из них энергия смерти шарахнет по мне отдачей? Когда, Лин? И что я могу сделать, если у меня больше нет никаких идей?!»
Услышав о смерти, Лин содрогнулся всем телом.
О да, конечно же, он не подумал, что я не просто так паникую. И не просто так столько времени изыскивала способ, как добраться до Невирона, не потеряв никого из своих. Но я-то хорошо помню, что такое энергия смерти. Его величество не дал мне об этом забыть. И я хорошо знаю, что раньше она меня не касалась лишь потому, что рядом со мной никто, кроме Тварей, НЕ УМИРАЛ. Мы всегда справлялись. Всегда выживали. Никто из моих спутников еще не отправился кормить Тень своей необычной дейри. Рядом со мной даже Ас с братьями стали почти живыми! Все они! ВСЕ! Но это ведь и есть свойство Ишты – дарить жизнь и приумножать ее.
А что будет, если эта жизнь вдруг иссякнет?
Я ведь не зря некоторое время назад отказалась от мяса. Не зря так резко изменила свои пищевые пристрастия. Мысль о смерти доставляет мне почти физическое неудобство. Мысль о том, что на моей Равнине все равно день за днем кто-то умирает, отнюдь не приносит покоя. Да, я знаю, что это – лишь круговорот душ, и что умирание так же неизбежно, как новое рождение. Но мысли – одно. А то, что я чувствую при этом – совсем другое. И пусть я могу многое стерпеть, точно зная, что мои соседи с удовольствием поедают свежезажаренную курицу, пусть я могу спокойно принять тот факт, что где-то в деревне молодой мясник хладнокровно режет на продажу корову… это не избавляет меня от печали по поводу данного события. Не боли, не отчаяния – просто печали. Лишь потому, что я – Ишта. И потому, что мне назначено оберегать всякую жизнь.
Вот только здесь жизни больше не будет. Здесь очень скоро разверзнется настоящий ад. И даже та жизнь, что еще упруго билась в молодых сердцах наших воинов, скоро угаснет. Ведь если я даже погибшую Степь научилась каким-то чудом ощущать… то что со мной станет, когда на этом огромном кладбище полягут многие тысячи?