чь, которая ласково пыталась закрыть мне глаза. А еще Воронку, возле которой когда-то вышибла одной знакомой Твари передний зуб. И теплый свет, где промелькнула чья-то смуглая, крепкая, подозрительно знакомая рука, за которую я бессознательно ухватилась, как за родную, и вместе с ней, наконец, выбралась из мрака.
– Держись, Гайдэ… держись и ничего не бойся: я не позволю тебе упасть!
Глава 19
– Гайдэ… Гайдэ, вставай… открой глаза…
– Я слышу, брат, – прошептала я, с трудом поднимая чугунные веки. – Слышу. Я в порядке.
– Вставай, – настойчиво позвал «Гор», легким холодком обдувая мою щеку. – Ничего еще не закончилось. Ты должна встать. Пожалуйста, Гайдэ, очнись и подними голову. Дангор еще жив.
Что? Кто? Ах да, этот чертов демон…
Огромным усилием я заставила себя моргнуть, а потом со стоном перевернулась на бок. Черт… больно. Такое впечатление, что меня жестоко переломали во всех местах, а потом склеили заново и велят теперь плясать на чужом празднике. Оу-у-у… мама… как же все болит! Будто меня долго и упорно били цепями. Хотя, может, оно и правильно, потому что грохнуться с такой высоты…
Внезапно вспомнив о важном, я охнула и испуганно села.
– Лин!
А потом увидела его и чуть не вскрикнула.
– Лин… господи, Линкхард!
Он лежал совсем недалеко – мой храбрый, самоотверженный, бесконечно преданный демон, который никогда не умел выбирать между мной и собой. Он выглядел страшно – изломанный, исковерканный падением, с одним левым крылом, нелепо задранным кверху. Второе лежало неподалеку – жестоко оторванное и измятое, как старая тряпка.
Он тяжело дышал, со страшными хрипами выдавливая воздух из искореженной груди. Мощные нагрудные пластины от жуткого удара вмялись внутрь. Сильные лапы измученно вытянулись, огромные когти на них обломались у самого основания – видимо, еще в тот момент, когда мстительно впивались в плоть высшего демона. Лин был покрыт густыми потеками крови с головы до ног. Она сочилась отовсюду, даже из ноздрей. И только глаза у него оставались по-прежнему ясными. Невероятно большие, теплые глаза, которые неотрывно смотрели на то, как я с плачем ползу к нему на четвереньках.
Наверное, я тоже выглядела не ахти: порванная куртка, разодранные на коленках штаны, потерянный где-то в полете пояс. Погнутые от удара и располосованные чьим-то острым когтем ножны. Шлема нет – свалился куда-то и безнадежно затерялся. Маска съехала на бок, портя обзор. Сзади на ней появилась огромная дыра, откуда топорщатся когда-то светлые, а теперь покрытые пылью волосы. Вся одежда в разводах «синьки», в пятнах запекшейся крови… моей и его… но он все равно смотрел с облегчением. И в его глазах было столько нежности, что даже жутковато изменившийся, хриплый от боли голос не сумел их затмить.
– Живая… – Лин с усилием сглотнул и прикрыл тяжелые веки, когда я все-таки доползла и с жалобным всхлипом обняла его окровавленную морду. – Это хорошо…
– Лин! Зачем?!
– Потому что я тоже тебя люблю, – совсем неслышно прошептал демон и, коротко вздохнув, внезапно обмяк. А потом вздохнул еще раз, словно только и ждал этого мига, бессильно вытянул натруженные лапы и нового вдоха уже не сделал. К моему вящему ужасу и невыносимой мысли о том, что я его все-таки потеряла.
Громадное тело моего хранителя застыло. Кожистые веки чуть приоткрылись, золотые радужки погасли и помутнели, шершавый язык, наполовину вывалившийся наружу, перестал подрагивать, и дыхания из приоткрытой пасти больше не вырывалось. Один лишь камешек громко скрипнул под внезапно потяжелевшим телом. Да холодный ветер дохнул в спину, приоткрывая на мгновение границу между мирами.
– Лин… нет! Не смей этого делать! – в отчаянии прошептала я, чувствуя, как вскипают на глазах непрошеные слезы. – Не умирай!
У него даже веки не дрогнули. Только изуродованное крыло тихо сползло по израненному боку и осело на землю, накрыв бывшего демона рваной простыней.
У меня потемнело в глазах.
Нет… так не бывает, чтобы демоны умирали. По крайней мере, не он. Не здесь. Не рядом со мной, когда я смотрю на бездыханное тело и с ужасом понимаю, что ничего не могу изменить. Только не Лин… не сейчас, в конце концов! Ему надо помочь… надо что-то придумать… он не может просто так погибнуть… ему когда-то помогало одно средство. Правда, у меня его нет в таком количестве…
Уже не соображая, что делаю, я рванула распоротый острым камнем рукав на левой руке, оторвав его до конца, а потом поднесла туда правую ладонь и хрипло велела:
– Режь!
Ладонь послушно засветилась и выпустила наружу кончик Эриола. Совсем чуть-чуть, словно клинок эаров отчаянно не желал выполнять мой приказ. Причем так явно и осознанно, что я уже не сдержалась и рявкнула во весь голос:
– А НУ, РЕЖЬ, СВОЛОЧЬ, А ТО ВЫКИНУ К АЙДОВОЙ МАТЕРИ!
И вот тогда он высунулся наружу еще ненамного. Вполне достаточно для того, чтобы я распорола предплечье, а оттуда на морду обездвиженного Лина начала медленно, просто-таки издевательски медленно капать густая, тускло светящаяся в темноте «синька».
– Живи, Лин! – утерев слезы, прошептала я. Но потом убедилась, что крови все равно мало и почти вся она остается снаружи, и решительно раздвинула черные губы дракона. После чего надавила первым попавшимся клыком на рану и, понимая, что от Эриола мало толку, с силой рванулась назад.
От стегнувшей по руке боли на миг снова потемнело в глазах. Я чуть не упала сверху, болтаясь на массивном теле, как жалкая букашка. Лин все еще был огромен. Он все еще был в чужом облике. И возвышался надо мной чудовищной горой, в которой уже не теплилось жизни. Но он будет жить! Я все сделаю для того, чтобы он вернулся!
– Живи, Лин! – прошептала я, засовывая руку в приоткрытую пасть и с облегчением чувствуя, как все быстрее и быстрее бегут по предплечью горячие струйки. – Бери мою силу! Бери все, что нужно, только живи! … ЖИВИ, ЛИНКХАРД! ТЫ СЛЫШИШЬ?! ЭТО – ПРИКАЗ!
– Бесполезно, – внезапно с нескрываемым удовлетворением пророкотало у меня за спиной. – Даже Иште не вернуть Тень, когда она отправилась туда, где ей и положено быть. А ему там самое место – предатель не заслужил даже Подземелий.
Вздрогнув от неожиданности, я быстро обернулась и с неожиданной яростью уставилась на медленно выбирающееся из ближайшей расщелины существо.
Дангор…
На этот раз он был двуногим. И руки у него имелось тоже всего две – могучих, покрытых до самых плеч густой черной шерстью. Еще был такой же могучий и почти необъятный торс, явно имеющий сходство с человеческим. Широкие ладони, с силой упирающиеся в землю. Не менее широкие ступни, на пальцах которых матово поблескивали острые, загнутые вниз когти. Темная кожа, словно выкованная из бронзы. Толстая шея. Мощная спина, где между лопаток еще виднелся костяной обломок, оставшийся от изувеченного крыла. И массивная уродливая голова, на которой, как на теле демона недавно, бесконечно плыли и стремительно менялись лица… такие же уродливые, как он сам и его мстительная, полная злой радости улыбка.
– Теперь ты один, – пророкотал преобразившийся Дангор, выпрямляясь во весь рост и возвышаясь надо мной, как Эйфелева башня. – Тебе больше некому помочь. Вся твоя армия – ничто по сравнению с моими созданиями. Все твои люди издохнут, став пищей для их тела и разума. Они помогут мне вырастить немало новых шейри. Особенно маги, которых ты так кстати привел с собой.
У меня сжались челюсти.
Ах, вот почему он так долго тянул и не трогал нас, хотя мог бы одним махом закончить. Выходит, просто давал время собраться ВСЕМ, чтобы затем отдать на прокорм Тварям и, воспользовавшись моим царским подарком (а где бы он еще нашел ТАКОЕ количество свободных душ?), превратить простую нежить в настоящих демонов?
Значит, Лин правильно сказал? Старших демонов от младших и высших от старших отличает лишь сила? И количество сожранных душ, служащих им неким протеиновым коктейлем? Который, чем больше выпьешь, тем круче становишься?
А у Дангора теперь есть целое плато, битком забитое смертными. Теперь у него в кои-то веки появился шанс обрести настоящую армию. Да не обычных Тварей, не бездумных исполнителей, а поднявшихся по иерархической лесенке, обретших разум (ведь когда-нибудь, по закону диалектики, количество должно перейти в качество?) и ставших еще более опасными существ. Демонов. Шейри. Многие из которых, если им не помешать, способны дорасти сразу до старших. Сегодня. Этой же самой ночью. Просто потому, что я позволила этому случиться.
Но тогда получается, что Дангор прекрасно знал, где и сколько соберется народу? Получается, что Невирон с его Пирамидами – это всего лишь приманка? Дразнящая, высоко подвешенная, правдоподобная, но все-таки приманка? И на самом деле ему было нужно от нас ВОТ ЭТО?! Всего лишь достаточное число душ для огромного количества почти готовых к новому витку эволюции Тварей?! Поэтому нам никто не помешал, не пытался разбить поодиночке, дали время собраться, увериться в собственных силах, а потом…
У меня аж мороз продрал по коже от этой мысли.
А когда я с дрожью повернула голову и увидела, с каким остервенением обезумевшие Твари прут на щедро оголившееся Плато, на котором сейчас десятками и сотнями погибали верные мне люди… то вдруг почувствовала, как в душе поднимается холодная ярость. И как глаза застилает непонятная, непривычная, но такая же холодная пелена, сквозь которую мое будущее, как ни странно, просматривалось гораздо лучше, чем мгновение назад.
Значит, армия?
Значит, тебе нужны эти души?
Говоришь, использовал меня, как марионетку на ниточке? Ведь это я привела сюда этих людей. Я подумала и решила, что мы сильнее. Я не сумела предугадать твои планы. И это я стала причиной того, что мои друзья сейчас умирают, оставшись без помощи.
У меня из горла вырвалось глухое рычание, а пальцы сами собой сжались в кулаки.
– Ну как, нравится моя задумка? – гулко расхохотался Дангор, высоко запрокинув голову. – Я вижу, что да! Мне тоже… ха-ха… понравилось смотреть на то, как мой древний враг издыхает у моих ног! Осталось забрать его силу и лишить тебя Знаков. Но это уже совсем просто. А дальше я найду, где их использовать. Повелитель будет доволен!