Потом все устроились в гостиной. И отец, поняв, что дочь не в настроении говорить, стал читать Библию, пока Ронни перелистывала «Анну Каренину», книгу, которая, как уверяла мать, должна ей понравиться. Хотя книга действительно казалась интересной, Ронни никак не могла сосредоточиться. Не только из-за Блейз и Маркуса. Из-за того, что отец читал Библию. Хорошенько подумав, Ронни решила, что впервые видит нечто подобное. Впрочем, может, прежде она просто не обращала внимания.
Джона закончил строить свое сооружение и объявил, что идет спать. Она дала ему несколько минут в надежде, что, когда придет, он уже будет спать, после чего отложила книгу и поднялась.
— Доброй ночи, солнышко, — окликнул па. — Знаю, тебе пришлось нелегко, но рад, что ты здесь.
Она помедлила, прежде чем подойти к нему. Нагнулась и впервые за три года поцеловала его в щеку.
— Спокойной ночи, па.
Войдя в спальню, Ронни села на кровать. Она была совершенно опустошена, и хотя не собиралась плакать, все же не могла сдержать внезапный наплыв эмоций.
Она прерывисто вздохнула.
— Плачь, не стесняйся, — прошептал Джона.
Здорово! Как раз то, что ей сейчас нужно.
— Я не плачу, — заверила Ронни.
— Судя по голосу, плачешь.
— Вовсе нет.
— Ладно, меня это не беспокоит.
Ронни шмыгнула носом, пытаясь взять себя в руки, и сунула руку под подушку, где спрятала пижаму. Прижав пижаму к груди, она встала и направилась в ванную, но по пути взглянула в окно. Луна поднялась уже высоко, посеребрила песок, и, посмотрев в ту сторону, где находилось черепашье гнездо, она вдруг заметила быстро мелькнувшую тень.
Понюхав воздух, енот направился к гнезду, защищенному только желтой лентой.
— О черт!
Ронни отбросила пижаму и вылетела из спальни. Пробегая через гостиную и кухню, она едва услышала оклик встревоженного отца, но ответить не успела. Выскочила на улицу и принялась кричать и махать руками:
— Нет! Уходи! Убирайся!
Енот поднял голову и поспешно удрал, затерявшись в высокой, росшей на дюне траве.
— Что происходит? Что случилось?
Повернувшись, она увидела стоявших в дверях отца и Джону.
— Они не поставили клетку!
Уилл
Двери «Блейкли брейке» открылись всего десять минут назад, но Уилл увидел, как девушка пробегает по вестибюлю и направляется прямо в сервис-центр.
Вытерев руки полотенцем, он направился к ней.
— Привет! Не ожидал увидеть тебя здесь.
— Спасибо за заботу! — отрезала она.
— Ты о чем?
— Я просила тебя сделать простую вещь: позвонить и попросить, чтобы поставили клетку! Но ты даже этого не удосужился сделать!
— Что... что случилось? — недоуменно моргнул он.
— Я же говорила, что видела енота! И что он слонялся вокруг гнезда!
— Гнездо разорено?
— Можно подумать, тебе не все равно! Что? Или тебе мячом отбило все мозги?
— Я только хотел узнать, что с гнездом все в порядке. Она продолжала сверлить его злобным взглядом.
— Угу! В порядке. Только тебя благодарить не за что!
Она повернулась и ринулась к выходу.
— Эй! Подожди! — крикнул он.
Она даже не обернулась. Потрясенный, Уилл словно прирос к месту, глядя вслед убегавшей девушке.
— И какого черта все это значит?
Уилл обернулся. Сзади стоял озадаченный Скотт.
— Сделай мне одолжение, — попросил Уилл.
— Что тебе?
Уилл нащупал в кармане ключи и направился к припаркованной на заднем дворе машине.
— Прикрой меня! Нужно кое о чем позаботиться. Скотт поспешно шагнул вперед:
— Подожди! О чем ты?
— Я вернусь, как только смогу. Если придет па, передай, что я вышел ненадолго. Можешь пока начинать работу.
— Куда ты? — удивился Скотт.
На этот раз Уилл не ответил, и Скотт направился к нему:
— Брось, старина, я не хочу делать все это в одиночку! У нас куча машин, которые ждут ремонта.
Но Уиллу было совершенно все равно. Он уже шел к машине.
Час спустя он нашел Ронни у дюны. Она по-прежнему была также зла, как в мастерской утром.
— Что тебе нужно? — рявкнула она, подбоченившись.
— Ты не дала мне договорить. Я звонил.
— Ну да, конечно.
Он осмотрел гнездо.
— Вроде все нормально.
— Нормально. Только не твоими молитвами.
Уилл раздраженно поморщился:
— И в чем проблема?
— Проблема в том, что прошлой ночью мне снова пришлось спать здесь, потому что енот вернулся. Тот самый, о котором я тебе говорила.
— Ты спала на улице?
— Ты вообще слышишь, что я тебе говорю? Да, мне пришлось спать на улице. Две ночи подряд, потому что ты не выполняешь свои обещания. Если бы я случайно не выглянула в окно, енот добрался бы до яиц! Он был всего в паре футов от гнезда, когда я наконец спугнула его. Пришлось остаться здесь, потому что он обязательно вернулся бы. Поэтому я и просила тебя первым делом позвонить в «Аквариум». Надеялась, что даже бездельник вроде тебя помнит свои обязанности!
Она смотрела на него, словно пытаясь уничтожить смертоносным взглядом. Он не смог устоять:
— Пожалуйста, еще раз, чтобы как следует уяснить все как следует: ты видела енота, просила меня позвонить, потом снова увидела енота. И поэтому провела ночь на улице. Это так?
Ронни открыла рот и тут же закрыла, после чего развернулась и направилась к дому.
— Они приедут утром! — крикнул он вслед. — И чтобы ты знала, я звонил. Дважды! Один раз сразу после того, как обмотал колышки лентой, второй раз после работы. Сколько раз мне повторять, прежде чем ты станешь слушать?
Она все же остановилась, но не обернулась.
— Сегодня после твоего ухода, — продолжал Уилл, — я по шел прямо к директору «Аквариума» и лично с ним поговори Он пообещал, что гнездо будет их первой остановкой завтра же утром. Сказал, что они бы пришли сегодня, но в Холден-Бич нашли еще восемь гнезд.
Она медленно обернулась, пытаясь решить, правду ли он говорит.
— Но вчера это мало чем помогло моим черепашкам, верно?
— Твоим черепашкам?
— Да, — подчеркнула она, — моим. Мой дом. Мои черепашки.
И с этими словами она вернулась в дом, не заботясь о том, остался ли он у гнезда.
Она ему нравилась. Вот и все.
По пути на работу он все еще не совсем понимал, почему она ему нравится, но ни разу не бросил работу, чтобы побежать за Эшли. При каждой новой встрече ей удавалось удивить его. Нравилось, что она всегда говорит прямо, что у нее на уме. Нравилось, что она не вешается ему на шею. И как ни удивительно, ему еще предстояло произвести на нее хорошее впечатление. Сначала он пролил на нее газировку, потом она увидела, как он едва не ввязался в драку, а сегодня утром уверилась, что он либо лентяй, либо идиот.
Но какое, собственно говоря, ему до этого дело? Она не его ДРУГ, и он почти ее не знает.
Но какова бы ни была истинная причина, ему есть дело до того, что она о нем думает. И как ни глупо это выглядит, он хочет произвести на нее хорошее впечатление. Хочет ей понравиться.
Ощущения были странными, новыми для него, и остаток дня в мастерской — пришлось работать в обед, чтобы наверстать упущенное время, — Уилл то и дело возвращался мыслями к Ронни. Он видел искренность в ее словах и поступках. И как бы она ни ершилась, в ней чувствуются доброта и забота о людях. И хотя он пока что только расстраивал ее, но такая, как она, всегда даст шанс исправиться и стать лучше в ее глазах.
***
Вечером он нашел ее точно на том месте, где оставил. Она сидела на пляжном стуле и читала книгу при свете маленького фонаря.
Услышав шаги, она подняла глаза. Ему показалось, что она не обрадована и не удивлена.
— Так и знал, что ты здесь, — кивнул он. — Твой дом, твои черепашки и все такое.
Не дождавшись ответа, он отвел взгляд. Было не очень поздно. За занавесками маленького дома, в котором она жила, двигались тени.
— Енот не появлялся?
Она молча перевернула страницу книги.
— Погоди. Дай подумать. Ты не хочешь со мной водиться, верно?
На этот раз она вздохнула.
— Разве тебе не следует быть с приятелями? Дружно любоваться собой в зеркале?
— Смешно, — ухмыльнулся он. — Нужно будет запомнить.
— Я вполне серьезно.
— Это потому, что все мы такие красавцы?
Вместо ответа она вновь углубилась в книгу, но Уилл видел, что это больше напоказ. Поэтому он уселся рядом.
— «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему», — процитировал он, показывая на книгу. — Это первая строчка «Анны Карениной». Я всегда считал, что в ней много правды. А может, это утверждал мой учитель английского. Точно не помню, прочитал книгу в последнем семестре.
— Родители должны гордиться твоим умением читать.
— Так и есть. Они купили мне пони и много еще чего, когда я пересказал «Кота в шляпе».
— Это было до или после того, как ты похвастался, что читал Толстого?
— Так ты меня слушаешь? Это я чтобы удостовериться. Он протянул руки к горизонту:
— Прекрасная ночь, верно? Я всегда любил такие. Есть что-то успокаивающее в шуме ночного прибоя, не находишь?
Она закрыла книгу.
— Это массированное наступление?
— Люблю людей, которые любят черепашек.
— Так иди пообщайся со своими дружками из «Аквариума». О, погоди! Ты не можешь. Потому что они спасают других черепашек, а остальные твои приятели красят ногти и завивают волосы, так что у них нет времени, верно?
— Возможно. Но мне показалось, что ты не против побыть в компании.
— Мне и одной хорошо, — отрезала она. — А теперь иди.
— Это общественный пляж. Мне здесь нравится. - Так ты останешься?
— Думаю, да.
— Тогда ты не будешь возражать, если я уйду в дом?
Уилл сел прямее и почесал подбородок.
— Не знаю, такая ли уж это хорошая идея. Откуда ты знаешь, что я останусь на ночь? А с этим нахальным енотом...