— Ты уходишь?
— Сегодня вечером я ужинаю с семьей Ронни.
— О... прекрасно.
— Тебе бы понравилось. Ронни вегетарианка.
— Вот как? Это правда?
Она так пристально смотрела на Ронни, что та словно уменьшилась под ее взглядом.
— Интересно, — заметила Сьюзен, но Ронни видела, что ей ничуть не интересно.
Уилл словно не замечал холодного приема, оказанного его подружке.
— Ладно, я наверх — через несколько минут вернусь.
Хотя Ронни так и подмывало попросить его поторопиться,
она молча кивнула.
Уилл в два шага подскочил к лестнице, оставив Ронни и Сьюзен наедине. Ронни остро сознавала, что, несмотря на все различия, сейчас одинаково неловко и гостье, и хозяйке. Ронни хотелось придушить Уилла. Мог бы по крайней мере ее предупредить.
— Итак, — начала Сьюзен, натянуто улыбаясь. — Это за твоим домом нашли черепашье гнездо?
— За моим.
Сьюзен кивнула. Очевидно, ей больше нечего было сказать, поэтому Ронни постаралась заполнить неловкую паузу.
— У вас прекрасный дом, — заметила она, обводя рукой холл.
— Спасибо.
Теперь уже и у Ронни не нашлось слов. Обе молча смотрели друг на друга. Позже Ронни со страхом думала, что случилось бы, продолжай они оставаться наедине. Но к счастью, к ним подошел мужчина в брюках «докере» и рубашке поло.
— Мне показалось, что кто-то пришел! — воскликнул он, подходя к ним. На лице играла дружелюбная улыбка.
— Я Том, иначе говоря, отец Уилла, а ты Ронни, верно?
— Рада познакомиться, — вежливо ответила она.
— И я рад познакомиться с девушкой, о которой Уилл постоянно говорит.
Сьюзен нервно откашлялась.
— Уилл собирается ужинать с семьей Ронни.
— Надеюсь, вы не станете готовить что-то очень уж сложное. Парень живет на пицце с пепперони и бургерах, — обратился Том к Ронни.
— Ронни вегетарианка, — сообщила Сьюзен таким тоном, словно Ронни была террористкой. А может, все не так? Трудно сказать. Уилл должен, должен был предупредить ее о том, что ее ожидает. Тогда она могла бы подготовиться. Но Том, как и Уилл, казалось, ничего не замечал.
— Правда? Здорово! По крайней мере хоть для разнообразия попробует здоровую пищу.
Он немного помедлил.
— Конечно, ты ждешь Уилла, но я хотел кое-что тебе показать.
— Вряд ли ее заинтересует твой самолет, — запротестовала Сьюзен.
— Не знаю. А вдруг заинтересует? Ронни, ты любишь самолеты?
Ну конечно, почему бы такому семейству не иметь самолет? Только этого недоставало! И весь этот ужас — вина Уилла. Она обязательно убьет его, как только выберется отсюда. Но что же ей поделать?
— Разумеется, — сказала она. — Конечно, я люблю самолеты.
Ей представлялся «лирджет» или «Гольфстрим», стоящий в личном ангаре, на дальнем конце участка, но картинка была весьма расплывчатой, поскольку до сих пор она видела частные самолеты только на фотографиях. Оказалось, это вовсе не то, что она ожидала. Старая радиоуправляемая игрушка, с воем пронесшаяся над деревьями, спустилась ниже, пролетев над Береговым каналом.
— Я всегда хотел что-то в этом роде и наконец разорился и купил себе игрушку. Вообще-то это второй самолетик. Первый по несчастной случайности утонул.
— Какая жалость! — посочувствовала Ронни.
— Да, но это научило меня в следующий раз сначала читать инструкции.
— Вы его разбили?
— Нет, кончился керосин. Хочешь попробовать?
— Не стоит, — отказалась Ронни. — Я не слишком хорошо разбираюсь в подобных вещах.
— Это не так уж сложно, — заверил Том. — Модель для чайников. Правда, первый тоже был таким же, и о чем это нам говорит?
— Что сначала следует прочитать инструкции?
— Верно! — кивнул Том. В эту минуту он ужасно походил на Уилла.
— Вы со Сьюзен говорили о свадьбе? — спросил он. Ронни покачала головой:
— Нет, но Уилл о чем-то упоминал.
— Сегодня мне пришлось провести два часа у флориста, разглядывая цветочные аранжировки. Ты когда-нибудь скучала два часа у флориста, выбирая самый лучший букет?
— Нет.
— Считай, повезло!
Ронни хихикнула, радуясь, что оказалась в таком приятном обществе. Но тут подошел Уилл: только что из душа, одетый в чистые шорты и рубашку поло. И то и другое — из дорогого магазина, но этого и следовало ожидать.
— Прости моего па, он иногда забывает, что давно стал взрослым, — хмыкнул Уилл.
— По крайней мере я честен. И не видел, чтобы ты мчался домой, помочь с флористом.
— Играл в волейбол.
— Ну конечно, веская причина. И вот что я скажу: Ронни куда красивее, чем ты описывал.
Ронни довольно улыбнулась. Уилл поежился.
— Па...
— Это правда, — быстро добавил Том, — так что не смущайтесь.
Снова запустив самолет, он оглядел Ронни.
— Вечно Уилл конфузится. С детства был самым застенчивым в мире малышом. Не мог даже сесть рядом с хорошенькой Девчонкой, не покраснев. Уж такой он скромник.
Уилл потрясенно уставился на отца.
— Поверить не могу, что ты говоришь это, да еще при ней!
— А в чем проблема? — удивился Том. — Ронни, это тебя тревожит?
— Ничуть.
— Вот видишь! — воскликнул Том, хлопнув Уилла по плечу. — Ей все равно.
— Спасибо и за это, — поморщился Уилл.
— А для чего существуют отцы? Эй, хочешь попробовать развернуть эту штуку?
— Не могу. Нужно везти Ронни домой на ужин.
— Послушай меня: если там приготовят баклажаны на турнепсе с тофу, съешь все, что дадут, и потом поблагодари за вкусный ужин, — наставлял Том.
— Скорее всего будет просто паста, — ухмыльнулась Ронни.
— В самом деле? — разочарованно протянул Том. — Это он
съест.
— А ты не хочешь, чтобы я ел?
— Всегда интересно узнавать новое. Как дела в мастерской?
— Об этом я и хотел с тобой поговорить. Джей упомянул о каких-то проблемах то ли с компьютером, то ли с программой, но все напечатанное дублируется.
— Только в главной мастерской или везде?
— Этого я не знаю.
— Видимо, мне следует самому все проверить, — вздохнул Том. — При условии, конечно, что я смогу посадить эту штуку. Желаю хорошо провести время.
Когда они уже сидели в грузовике, Уилл позвенел ключами, прежде чем завести двигатель.
— Извини за все это. Отец иногда говорит совершенно безумные вещи.
— Не извиняйся. Он мне нравится.
— Кстати, не таким уж я был застенчивым. И никогда не заливался краской.
— Ну конечно!
— Я серьезно. Отец преувеличивает.
— О да, я в этом уверена, — кивнула она, похлопав его по колену. — Но послушай, насчет сегодняшнего вечера. В моей семье есть странная традиция...
***
— Лжешь! — завопил Уилл. — Ты врала весь вечер, и меня тошнит от этого!
— Даже не начинай! — крикнула Ронни в ответ. — Это ты лжешь!
Посуда давно уже была убрана: па приготовил спагетти в соусе из морепродуктов, и Уилл честно очистил тарелку. Они сидели за кухонным столом, играя в покер лжецов. Уилл прижимал ко лбу бубновую восьмерку, Стив — пиковую тройку, а Джона — пиковую девятку. Перед каждым громоздились горы мелочи, а чаша в середине стола была переполнена монетами.
— Вы оба лжете! — добавил Джона. — Никто из вас слова правды не сказал.
Уилл обратил к Джоне свое «покерное» лицо и потянулся к рассыпанной мелочи.
— Вот этот четвертак говорит, что ты сам не знаешь, о чем говоришь.
Отец укоризненно покачал головой:
— Неудачный ход, молодой человек. Поднимаю ставку до пятидесяти центов.
— Принимаю! — воскликнула Ронни. Джона и Уилл немедленно последовали ее примеру.
Все настороженно оглядывали друг друга, прежде чем выложить карты на стол. Ронни поняла, что все они проиграли Джоне. Снова.
— Вы все лжецы! — объявил он. Он выиграл в два раза больше, чем каждый из них, и, видя, как братец тянет к себе горку мелочи, Ронни решила, что по крайней мере в этом отношении вечер прошел очень неплохо. Она знала, чего ожидать, когда привела сюда Уилла, поскольку впервые знакомила с отцом своего парня. Захочет ли отец оставить их вдвоем и скроется на кухне? Или попытается подружиться с Уиллом? Сделает или скажет что-то такое, что сконфузит его?
По пути к дому она уже принялась обдумывать планы отступления, которые следовало бы воплотить после ужина.
Но стоило им переступить порог, как на сердце Ронни стало тепло. В доме прибрано; Джоне, очевидно, был отдан приказ не приставать к Уиллу и не допрашивать его как прокурор. Отец встретил Уилла рукопожатием и веселым «рад познакомиться».
Уилл вел себя идеально и отвечал на вопросы «да, сэр» и «нет, сэр», что показалось Ронни очень милым южным обычаем. Беседа за столом текла непринужденно. Отец расспрашивал Уилла о работе в мастерской и «Аквариуме», а Джона зашел так далеко, что положил свою салфетку ему на колени. И, что лучше всего, отец не сказал ничего бестактного, и хотя упомянул о том, что был учителем в Джульярде, все же не проговорился, что Ронни когда-то играла в «Карнеги-холле» и что почти до последнего дня не желала иметь с ним ничего общего. Когда Джона, доев спагетти, попросил печенья, Ронни и Стив расхохотались. Уилл удивленно смотрел на них, не понимая, что тут смешного. Вместе они убрали со стола, и когда Джона предложил сыграть в покер лжецов, Уилл охотно согласился.
Он был именно из тех парней, которые нравились матери: вежливый, почтительный, умный и, главное, без татуировок и пирсинга. Жаль, что мамы тут нет. С другой стороны, она, вероятно, так обрадовалась бы, что либо тут же попыталась усыновить Уилла, либо потом постоянно твердила Ронни, какой это милый молодой человек. От всего этого у Ронни возникло бы единственное желание — поскорее забыть об Уилле, прежде чем ма окончательно увлечется. Отец ничего подобного не сделает. Он, видимо, предоставляет Ронни свободу выбора и готов позволить ей принимать собственны