Последняя песня — страница 35 из 56

Как-то ночью, в начале августа, Уилл согласился взять Ронни на пляж поохотиться на морских пауков.

— Я же сказала, что терпеть не могу морских пауков! — виз­жала Ронни, ухватившись за руку Уилла.

— Они такие смешные! — уверял он. — И вовсе не куса­ются.

Ронни наморщила нос.

— Они как неприятные ползучие жуки из космоса.

— Ты забываешь, что охота была твоей идеей.

— Не моей, а Джоны! Он сказал, что это весело! И так мне и надо за то, что слушала кого-то, кто изучает жизнь по мультикам!

— А я-то думал, что человек, скармливающий выдрам скольз­кую рыбу, не боится безвредных крабиков.

Он повел лучом зажженного фонарика по песку, освещая шнырявших повсюду крабов, называемых морскими пауками.

Она по очереди поднимала ноги, боясь, что крабик прыгнет на кроссовку.

— Во-первых, их здесь тучи. Во-вторых, если бы я знала, что творится по ночам на пляже, заставила бы тебя все ночи прово­дить у черепашьего гнезда. Так что я немного сердита на тебя за то, что скрывал все это. И в-третьих, пусть даже я работаю в «Ак­вариуме», это еще не означает, что должна радоваться, когда кра­бы бегают по ногам!

Он изо всех сил сдерживал смех, но ничего не вышло. Она все поняла.

— И перестань ухмыляться. Не смешно!

— Ужасно смешно... тем более что сейчас на пляже не менее двадцати ребятишек и их родителей делают то же самое.

— Не моя вина, что их родители лишены здравого смысла.

— Хочешь вернуться?

— Нет, не стоит. Ты уже заманил меня сюда, в самую гущу этого безобразия. Мне придется с этим мириться.

— Но ты же знаешь, что в последнее время мы часто гуляли по берегу.

— Знаю. Так что спасибо за то, что принес фонарик и испор­тил мне настроение.

— Прекрасно! — фыркнул он, выключая фонарик.

Ронни вонзила ногти ему в руку.

— Что ты делаешь?! Немедленно включи!

— Но ты ясно дала понять, что свет тебе не нравится.

— Если ты выключишь фонарик, я их не увижу!

— Верно.

— А это означает, что они, возможно, прямо сейчас окружа­ют меня. Включи! — взмолилась Ронни.

— Когда-нибудь, — засмеялся он, включая фонарик, — я обязательно тебя разгадаю.

— Вряд ли. Если не сделал этого сейчас, значит, не удастся никогда!

— Вполне возможно, — кивнул он, обнимая ее за плечи. — Ты так и не сказала: собираешься прийти на свадьбу моей сес­тры?

— Это потому, что я еще не решила.

— Я хочу, чтобы ты познакомилась с Меган. Она супер!

— Меня беспокоит не твоя сестра. Просто не думаю, что тво­ей ма понравится мое появление.

— И что? Это не ее свадьба. Моя сестра тебя приглашает.

— Ты говорил с ней обо мне?

— Конечно.

— И что сказал?

— Правду.

— Что, по-твоему, у меня лицо пастозное?

— А ты все об этом думаешь? — прищурился Уилл.

— Нет. Совсем забыла.

— Ладно, отвечаю, — смилостивился Уилл. — Я не сказал, что у тебя лицо пастозное. Я сказал, что раньше у тебя лицо было пастозное.

Она ткнула его локтем в ребра, и он притворился, что молит о милосердии.

— Я шучу... шучу... я никогда бы такого не сказал.

— Так что же ты сказал?

Он остановился и повернул ее лицом к себе.

— Правду. Что ты умная, веселая, красивая и что с тобой легко.

— Ну тогда ладно.

— Не собираешься сказать, что тоже любишь меня?

— Не уверена, что можно любить нищего, — поддела она. — И можешь считать это местью за то, что позволил крабам бегать по моим ногам. Разумеется, я тебя люблю.

Они поцеловались, прежде чем пойти дальше. И уже добра­лись до пирса и собирались повернуть назад, когда увидели Скот­та, Эшли и Касси, приближавшихся с противоположной сторо­ны. Ронни невольно напряглась, когда Скотт пошел наперерез.

— Вот ты где, старина! — воскликнул он, подходя ближе. — Я всю ночь писал тебе эсэмэски!

Уилл крепче обнял девушку.

— Прости, я оставил телефон в доме Ронни. Что-то случи­лось?

Тут он заметил, что Эшли пристально смотрит на Ронни.

— Мне позвонили представители пяти команд, которые должны участвовать в турнире. Все хотят провести предваритель­ные встречи, чтобы подготовиться к схватке с Лэндри и Тайсоном. Куча тренировок, куча игр, есть чему поучиться. Мы дажерешили меняться игроками, чтобы отточить реакцию, поскольку у всех разные стили.

— Когда они приезжают?

— Когда мы будем готовы. Но скорее всего на этой неделе.

— И сколько здесь пробудут?

— Не знаю. Три или четыре дня. Вероятно, до самого турни­ра! — радостно сообщил Скотт. — Конечно, у тебя свадьба и под­готовка к ней, но мы сможем согласовать график.

Уилл подумал о том, что разлука с Ронни не за горами.

— Три или четыре дня?

— Брось, старик, — нахмурился Скотт. — Это как раз то, что нам нужно, чтобы как следует подготовиться.

— Не считаешь, что мы готовы уже сейчас?

— Что на тебя нашло? Знаешь, сколько тренеров с Западно­го побережья приезжают, чтобы посмотреть турнир?

Он бесцеремонно ткнул пальцем в Уилла.

— Может, тебе и не нужна стипендия от волейбольной лиги, чтобы попасть в колледж, зато мне нужна. И это единственная возможность продемонстрировать мою игру.

Уилл поколебался.

— Дай мне подумать, ладно?

— Тебе нужно подумать?!

— Сначала я должен поговорить с отцом. Я не могу отлыни­вать от работы четыре дня без его разрешения. И не думаю, что тебе это позволят.

— Уверен, что все дело в работе? — прошипел Скотт, в упор глядя на Ронни.

Уилл понял намек, но не хотел затевать ссору прямо сейчас. Скотт, очевидно, тоже сообразил, что зашел слишком далеко, потому что отступил.

— Ладно, поговори с отцом. Может, найдешь способ втиснуть игры в свое расписание, — бросил он и отошел не оглянув­шись.

Уилл, не зная, как лучше поступить, повел Ронни домой. Они уже отошли довольно далеко, когда Ронни обняла его за талию и спросила:

— Он имел в виду турнир, о котором ты мне рассказывал?

Уилл кивнул:

— На следующий уик-энд. Через день после свадьбы Меган.

— В воскресенье?

— Турнир длится два дня. Но в субботу играют женщины.

Ронни задумалась.

— И ему нужна стипендия, чтобы поступить в колледж.

— Во всяком случае, это бы здорово помогло, — пояснил Уилл.

— В таком случае найди время для тренировок. Сделай все, что можно, чтобы подготовиться. Он твой друг, верно? Мы най­дем время побыть вместе. Даже если придется просиживать ночи у черепашьего гнезда. Я могу работать и невыспавшаяся.

— Что с нами будет, Ронни, когда кончится лето? — прошеп­тал он, всматриваясь в нее.

— Ты поедешь в университет, — шепнула Ронни отворачи­ваясь. — А я вернусь в Нью-Йорк.

Он взял ее за подбородок и заглянул прямо в глаза.

— Ты понимаешь, о чем я.

— Да. Я прекрасно понимаю, о чем ты. Но не знаю, каких слов ты от меня ждешь. Не знаю, что мы можем сказать друг дру­гу на этот счет.

— Как насчет «не хочу, чтобы все это закончилось»?

Взгляд зеленых, как море, глаз стал нежным. В нем свети­лась просьба о прощении.

— Не хочу, чтобы это закончилось, — повторила она.

Хотя именно это он желал услышать и Ронни была искрен­на, все же Уилл сознавал, что она уже знает: слова не могут из­менить неизбежного. А у них самих может не хватить сил.

— Я приеду в Нью-Йорк тебя навестить, — пообещал он.

— Надеюсь.

— И хочу, чтобы ты приехала в Теннесси.

— Полагаю, что смогу выдержать еще одну поездку на юг, если для этого будет веская причина.

Уилл улыбнулся и повел ее дальше.

— Вот что: я сделаю все, о чем просил меня Скотт, и буду го­товиться к турниру, если обещаешь прийти на свадьбу Меган.

— Иными словами, ты станешь делать то, что все равно дол­жен делать, а взамен получишь желаемое.

Конечно, это не совсем то, что он сказал, но смысл был из­ложен точно.

— Да, — хмыкнул он. — Так и есть.

— Что-то еще? Поскольку ты так яростно торгуешься?

— Раз уж ты об этом упомянула, я просил бы тебя урезонить Блейз.

— Я уже пыталась с ней поговорить.

— Знаю, но когда это было? Шесть недель назад? С тех пор она видела нас вместе, знает, что Маркус тебя не интересует. И у нее было время перебороть свою ненависть к тебе.

— Она все равно не скажет правду, — возразила Ронни. — Потому что тогда ей самой грозит суд.

— Но как? Какое обвинение ей предъявят? Понимаешь, я не хочу, чтобы ты попала в беду за то, чего не совершала. Владели­ца магазина ничего не хочет слышать, окружной прокурор тоже, и я не говорю, что Блейз захочет слушать, но не вижу другого вы­хода, раз тебе необходимо выскочить из этого переплета.

— Ничего не получится, — настаивала Ронни.

— Может, и нет. Но думаю, попытаться стоит. Я давно ее знаю, и она не всегда была такой. Не исключено, что в глубине души она сознает, насколько не права, но ее нужно убедить, что попытаться исправить зло необходимо. Не только для тебя. Для нее самой.

Хотя Ронни и не стала возражать, все же не согласилась с ним. Они молча добрались до ее дома. Из открытой двери мастерской струился свет.

— Твой отец все еще работает над витражом?

— Конечно, — кивнула Ронни.

— Можно посмотреть?

— Почему нет?

Вместе они направились к обшарпанному строению. Пере­ступив порог, Уилл увидел лампу без абажура, свисающую над большим рабочим столом в центре комнаты.

— Его здесь нет, — заметила Ронни, оглядываясь.

— Это и есть витраж? — спросил Уилл, подходя к столу. — Какой огромный!

— Поразительно, правда? Это для церкви, которая отстраи­вается после пожара.

— Этого ты мне не говорила, — выдавил он и понял, что го­лос звучит неестественно.

— Не думала, что это тебя интересует. А это важно? — уди­вилась она.

Уилл вынудил себя не думать о Скотте и пожаре.

— Да нет, — поспешно заверил он, делая вид, будто изучает работу Стива. — Просто не думал, что у твоего отца такой та­лант.

— Я тоже. Да и он сам не думал, пока не начал работу. Но сказал, что это для него очень много значит, так что, может быть, у него поэтому и открылись способности.