— Что ты делаешь?
В дверях стоял Джона, удивленно глазея на сестру.
— Нужно найти что надеть.
— Ты куда-то идешь?
— Нет. Надеть на свадьбу.
— Ты замуж выходишь? — Джона вытаращил глаза.
— Конечно, не я. Сестра Уилла.
— Как ее зовут?
— Меган.
— Она славная?
Ронни покачала головой:
— Не знаю. Я никогда ее не видела.
— Почему тогда идешь на ее свадьбу?
— Уилл пригласил. Так полагается. Он имеет право пригласить на свадьбу одного гостя. Так что я буду гостьей, — пояснила она.
— И что же ты наденешь?
— Не знаю. У меня ничего нет.
— Но ты нормально одета.
Конечно. Костюм пасхального яичка. М-да...
— Я не могу это надеть на свадьбу. Нужно вечернее платье.
— У тебя в шкафу платье?
— Нет.
— Почему же ты здесь стоишь? — логично спросил Джона.
И то верно.
Она закрыла шкаф и плюхнулась на кровать.
— Ты прав. Я не пойду. Все очень просто.
— Но ты хочешь идти? — с любопытством спросил Джона.
В одно мгновение ее мысли метнулись от «совершенно не хочу» до «вроде бы» и, наконец, «естественно».
— Уилл хочет, чтобы я пошла. Для него это важно. И там очень интересно.
— Почему же ты не купишь платье?
— Потому что у меня нет денег, — пожала плечами Ронни.
— О, это легко исправить, — заверил Джона и направился в угол, где хранилась его коллекция игрушек. Подняв модель самолета, он перевернул ее и отвинтил нос. Когда на постель посыпалось содержимое тайника, челюсть Ронни отвисла при виде солидного количества наличных. Не менее нескольких тысяч!
— Это мой банк, — пояснил Джона, вытирая нос. — Я давно коплю.
— Где ты все это взял?
Джона показал на десятидолларовую банкноту:
— Эту ты дала мне, чтобы я не рассказал па, как видел тебя на фестивале. Эта — за парня с голубыми волосами. А это я выиграл в покер лжецов. Эта за тот раз, когда ты убежала из дому после комендантского часа.
— Понятно. И ты все это хранил?!
— А что мне еще с этим делать? Ма и па покупают мне все необходимое. Стоит только донять их хорошенько, и они идут магазин. Получить все, что я хочу, очень легко. Нужно только знать, как этого добиться. Ма требуется, чтобы я плакал; па — чтобы объяснил, почему этого заслуживаю.
Она улыбнулась. Ее братец шантажист и психолог. Поразительно!
— Поэтому деньги мне не нужны. И Уилл мне нравится. Он делает тебя счастливой.
А вот это совершенно точно.
— Ты очень хороший младший брат, знаешь это?
— Знаю. И ты можешь взять все, но с одном условием.
Вот оно. Начинается.
— Каким?
— Я не пойду с тобой покупать платье. Это тоска зеленая.
— Заметано, — не задумываясь кивнула Ронни.
Она смотрела на себя, с трудом узнавая отражение в зеркале. Наступило утро свадьбы, и последние четыре дня она провела, примеряя все мало-мальски подходящие платья в городе. Прогуливалась туда-сюда в новых туфлях. И часами просиживала в парикмахерской. Почти час ушел на завивку и укладку в стиле, показанном девушкой-парикмахером. Ронни также попросила совета насчет макияжа, и теперь свято следовала данным указаниям. Платье, купленное Ронни, хотя особого выбора не было, несмотря на множество магазинов, которые она посетила, имело глубокий треугольный вырез и отделку из черного стекляруса — нечто совершенно отличное от того, что она привыкла носить. Вчера вечером она сделала маникюр и накрасила ногти, довольная, что не смазала лак.
— Я не знаю тебя, — сказала Ронни своему отражению, Поворачиваясь то так, то этак. — Я никогда тебя раньше не вид ела.
Она поправила платье. Нужно признать, оно неплохо на ней сидит.
Ронни улыбнулась. Определенно она отлично выглядит. По пути к двери она надела туфли и направилась в гостиную. Отец снова читал Библию, Джона смотрел мультики. Все как всегда. Когда па и братец соизволили поднять глаза, вид у них был ошеломленный.
— Черт меня побери! — выдохнул Джона.
— Тебе не следует говорить такие вещи, — строго заметил отец.
— Какие именно? — уточнил Джона.
— Сам прекрасно знаешь какие.
— Прости, па, — смиренно пробормотал Джона, — я хотел сказать просто, «меня побери». Без «черта».
Ронни и отец рассмеялись.
— Что это вы? — удивился мальчик.
— Ничего, — отмахнулся отец.
Джона подошел поближе и стал изучать сестру.
— А где твои фиолетовые волосы? — спросил он. — Исчезли? Р
Ронни тряхнула локонами:
— Временно. Мне идет?
Прежде чем отец успел ответить, вмешался Джона:
— Ты снова выглядишь нормальной, но не похожа на мою сестру.
— Ты чудесно выглядишь! — поспешно заверил отец.
Ронни облегченно вздохнула. К собственному удивлению.
— Платье ничего?
— Само совершенство, — кивнул отец.
— А туфли? Я не уверена, что они подходят к платью.
— Еще как подходят.
— Я пыталась наложить макияж, а мои ногти...
Она не успела договорить. Отец покачал головой.
— Ты никогда не была прекраснее, чем сейчас. По правде говоря, я вообще не знаю, есть ли кто прекраснее в целом мире.
Он говорил то же самое и раньше. Сто раз.
— Па...
— Он правду говорит, — перебил Джона. — Выглядишь потрясно! Честно-честно. Я едва тебя узнал.
Она нахмурилась и притворно вознегодовала:
— Хочешь сказать, что тебе не нравится, как я обычно выгляжу?
Джона пожал плечами.
— Никому, кроме психов, не нравятся фиолетовые волосы.
Она рассмеялась и увидела, как улыбается отец.
— Вау! — Все, что он смог сказать.
Полчаса спустя она с бьющимся сердцем въезжала в ворота поместья Блейкли. Они только сейчас прорвали кордон дорожной полиции, выстроившийся вдоль дороги, чтобы проверять удостоверения личности, и теперь их остановили люди в строгих костюмах, желавшие припарковать машину. Отец пытался спокойно объяснить, что просто подвез дочь, но эти трое, казалось, ничего не слышали и были не в силах осознать того простого обстоятельства, что гостья на такой свадьбе может не иметь своей машины.
А все эти грандиозные переделки...
Ронни была вынуждена признать, что дом напоминает декорации к голливудскому фильму: повсюду цветы, живая изгородь идеально подстрижена, и даже стена, окружавшая поместье, заново выкрашена.
Когда они наконец очутились на кольцевой дорожке, отец уставился на дом, который, казалось, стал еще больше.
Наконец он повернулся к Ронни. Она редко видела, чтобы отец так удивлялся.
— Это дом Уилла?
Ронни кивнула. Ясно, что отец только теперь понял, насколько богата семья Уилла, и сейчас ему очень хотелось спросить, не чувствует ли она себя неловко здесь, в таком огромном поместье. Но он лишь смущенно улыбнулся.
— Какое прекрасное место для свадьбы!
Он вел машину осторожно, стараясь не слишком нагружать старый автомобиль. Собственно говоря, «тойота»-седан принадлежала пастору Харрису и скорее напоминала коробку на колесах, вышедшую из моды в девяностых, почти сразу же как сошла с конвейера. Но она бегала до сих пор, причем довольно резво, что было истинным подарком для Ронни, ноги которой уже ныли. Непонятно, как некоторые женщины способны каждый день носить туфли на каблуках! Даже когда она сидела, туфли казались орудием пытки. Следовало бы наклеить на пальцы пластырь!
Платье тоже не предназначалось для сидения: корсет впивался в ребра, так что свободно дышать возможности не представлялось. Впрочем, она, наверное, слишком нервничала, чтобы дышать.
Па объехал кольцевую дорожку, не отрывая при этом глаз от дома, совсем как сама Ронни, когда впервые сюда попала. И хотя с тех пор должна была привыкнуть, все же это место по-прежнему ошеломляло. А тут еще и гости: она впервые видела такое количество смокингов и вечерних платьев, и, конечно, ей было не по себе. Она действительно чужая здесь.
Стоявший впереди мужчина в темном костюме сигналил машинам, и не успела Ронни опомниться, как настала ее очередь выходить. Когда мужчина распахнул дверь и предложил руку, чтобы помочь Ронни выйти, отец успел похлопать ее по ноге:
— Ты все сумеешь. И повеселись хорошенько, — улыбнулся он.
— Спасибо, па.
Ронни в последний раз посмотрелась в зеркало, прежде чем выйти из машины. Теперь, когда она стояла, дышать стало легче. Ронни одернула платье и направилась к крыльцу, перила которого были увиты лилиями и тюльпанами. Не успела она подняться на ступени, как дверь распахнулась.
Уилл, облаченный в смокинг, разительно не походил на голого до пояса волейболиста, беззаботного парня-южанина, взявшего ее на рыбалку. Сейчас в нем просматривался тот утонченный, сдержанный, успешный мужчина, которым он станет рез несколько лет. Почему-то она не ожидала увидеть такого рафинированного Уилла и уже хотела пошутить насчет того, что он «наконец отмылся», но тут же сообразила, что он даже не поздоровался.
И очень долго смотрел на нее. Ронни запаниковала. Что она сделала не так? Почему у него такой взгляд? Может, приехала слишком рано? Или переборщила с платьем и макияжем?
Она не знала, что думать, и представляла худшее, когда Уилл заулыбался.
— Выглядишь... невероятно! — пробормотал он, и Ронни успокоилась. Не совсем, но все же! Она еще не видела Сьюзен, и выводы пока еще рано делать. И все-таки она довольна: Уиллу понравилось увиденное!
— Не думаешь, что я перестаралась? — осторожно спросила она.
Уилл шагнул вперед и положил руки на ее бедра.
— Определенно нет.
— Все в меру?
— Абсолютно, — прошептал он.
Ронни поправила на нем галстук-бабочку, обняла и объявила:
— Должна признать, что ты тоже неплох.
Все оказалось не так страшно, как она предполагала. Она узнала, что большинство свадебных фотографий уже сделаны еще до прибытия гостей, так что они с Уиллом смогли провести до церемонии немного времени вместе.
Они погуляли по участку, и Ронни не стесняясь глазели на окружающее. Уилл сказал правду: задний двор совершенно преобразился. Над бассейном возвышалась временная крыша, совершенно не выглядевшая временной. Десятки белых стульев были расставлены на крыше, сиденьями к увитой цветами арке, где Меган с женихом будут обмениваться обетами. Во дворе были проложены новые дорожки, ведущие к нескольким десяткам столов под огромным белым тентом, где приглашенные будут обедать. Повсюду цвели гладиолусы и лилии.