Он произнес это вслух, и Филх ответил ему:
— Неужели от угара при посадке у тебя свихнулись мозги? Дикие участки можно найти на многих планетах. И если существо внизу не знает более сильных созданий, чем оно само, это еще ничего не доказывает...
Зинга смотрел на отдаленную равнину и холмы.
— Зеленые холмы, — пробормотал он. — Зеленые холмы и река, полная великолепной добьии. Дух Космоса еще раз улыбнулся нам. Ты хочешь задать вопросы нашему другу рыболову?
— Нет. И он не один. Кто-то пасется за той группой остроконечных деревьев. И есть еще другие. Они боятся друг друга, живут по закону когтя и клыка.
— Примитивная жизнь, — заключил Филх и великодушно добавил: — Может, ты и прав, Картр. Возможно, на этой планете не господствуют ни люди, ни бемми.
— Не верю. — Зинга поднял до предела внешние и внутренние веки. — Хочу сразиться с разумным чудовищем...
Картр улыбнулся. Почему-то ему всегда казалось, что мозг Зинги, унаследовавший особенности его предков-рептилий, ближе к человеческому по мыслительным процессам, чем холодная отчужденность Филха. Зинга погружался в жизнь с интересом и энергией, а тристианец, несмотря на физическое присутствие, все же оставался сторонним наблюдателем.
— Может, мы сумеем найти в тех холмах поселок твоих разумных чудовищ, — предположил Картр. — Как, Филх, попробуем добраться туда?
— Нет. — Филх указал на счетчик. — У нас ровно столько горючего, чтобы добраться до корабля.
— Если мы все задержим дыхание и будем толкать... — пробормотал закатанин. — Ладно. А если горючего не хватит, мы пойдем. Нет ничего лучше, чем чувствовать горячий песок меж пальцами ног... — он томно вздохнул.
Аэросани поднялись, испугав мохнатого рыболова. Животное сидело, подняв передние лапы, с которых капала вода, и смотрело им вслед. Картр уловил его изумление, но оно не боялось. У него мало врагов и совсем нет летающих по воздуху. Когда аэросани развернулись, Картр послал мысль с призывом доброй воли, обращенным к примитивному мозгу. Он оглянулся. Животное встало па задние лапы и стояло, как человек, опустив передние лапы и глядя им вслед.
Они так низко пролетели над водопадом, что брызги окатили их. Картр прикусил нижнюю губу. Характер Филха, или действительно машине не хватает мощности? У него не было желания задавать этот вопрос открыто.
— Возвращаться по реке значит сильно удлинить путь, — заметил Зинга. — Если мы полетим прямо над пустыней, то наткнемся на корабль...
Картр кивнул:
— Как, Филх? Будем держаться воды или нет?
Тристианец сгорбил плечи: это у него служило эквивалентом пожатия.
— Да, быстрее. — И он повернул нос аэросаней направо.
Они покинули нитку реки. Под ними лежал ковер деревьев, затем показалась поляна, поросшая кустарником. На ней паслись пять рыжевато-коричневых животных. Одно из них подняло голову, и солнце сверкнуло на мощных длинных рогах.
— Интересно, бывают ли у них ссоры с нашим другом у реки, — пробормотал Зинга. — У него были такие когти. А эти рога — вовсе не украшение. А может, у них договор о ненападении...
— Если так, то большую часть времени они проводят в смертельных схватках, — заметил Филх.
— Знаешь, ты очень полезный бемми, мой друг. — Зинга смотрел на затылок головы с гребешком. — С тобой не нужно ожидать худшего: ты уже все сформулировал. Что бы мы делали без твоих предсказаний будущего?
Деревья и кусты внизу становились реже. Все в больших и больших количествах появлялись скалы, участки голой обнаженной земли и странные изогнутые растения, характерные для пустыни.
— Подожди! — Картр схватил Филха за руку. — Направо, вот там!..
Аэросани послушно нырнули и опустились на ровную площадку. Картр выбрался и, раздвигая кустарник, вышел на край того, что увидел с воздуха. Остальные присоединились к нему. Зинга опустился на колено и коснулся белой поверхности. «Искусственное», — вынес он заключение.
Песок закрывал эту поверхность. Лишь по какой-то прихоти ветра часть ее обнажилась. Покрытие, искусственное покрытие.
Зинга пошел направо, Филх — налево. Пройдя примерно по 40 футов, они присели и начали копать почву. Через несколько секунд оба обнаружили твердую поверхность.
— Дорога! — заключил Картр. — Транспортировка по поверхности. Давно ли это было, как вы думаете?
Филх пронустил сквозь пальцы-когти песок.
— Тут сухо и жарко, а бури, я думаю, бывают не часто. К тому же растительность, как в дикой местности. Может быть, и 10 лет, и 100, и...
— ...и 10 тысяч! — заключил за него Картр. Но его внутреннее возбуждение все росло. Здесь была высшая форма жизни! Люди... или какие-то существа построили эту дорогу для передвижения. А дороги обычно ведут к...
Сержант повернулся к Филху.
— Как ты думаешь, на корабле хватит топлива, чтобы мы вернулись сюда с установленным следоискателем?
Филх задумался:
— Возможно... Если топливо не понадобится для чего-нибудь другого.
Возбуждение Картра спало. Конечно, горючее понадобится для другой работы. Если они оставят корабль, нужно будет перевезти командора и Мириона, припасы, все необходимое для лагеря в более пригодную для жизни холмистую местность. Он с сожалением пнул участок мостовой. Раньше его долгом и наслаждением было бы проследить за этой нитью к ее началу. Теперь его долг — забыть о ней. Картр тяжело пошел к аэросаням. Все молчали, когда машина поднялась в воздух.
Глава 3МЯТЕЖ
Огибая разбитый корпус «Звездного пламени», они увидели у носа человека, машущего им рукой. Когда они приземлились, их ждал Джексен.
— Ну? — хрипло спросил он, не дожидаясь, пока опадет песок, поднятый посадкой.
— К северу плодородная открытая местность с изобилием воды, — доложил Картр. — Дикая животная жизнь...
— Съедобные водные существа! — прервал Зинга, облизывая губы при воспоминании.
— Признаки цивилизации?
— Погребенная в песке старая дорога, больше ничего. Животные не знают высшей формы жизни. Мы вели запись, я могу прокрутить ее для командора...
— Если он захочет...
— Что вы имеете в виду? — Тон Джексена насторожил Кар-тра, он остановился с зажатой в руке катушкой записи.
Ответ Джексена звучал холодно и резко.
— Командор Вибор считает, что наш долг — оставаться на корабле...
— Но почему? — недоуменно спросил сержант.
Ничто больше не поднимет «Звездное пламя». Глупо не понимать этого и строить планы на другой основе. Картр сделал то, на что редко осмеливался раньше: постарался прочесть поверхностные мысли офицера. Беспокойство и еще что-то — удивительное и удивленное негодование, когда Джексен думал о нем, Картре, или о других рейнджерах. Почему? Неужели из-за того, что сержант не дитя Службы, воспитан не в одной из семей Патруля в тесных тисках традиций и обязанностей, как другие человеческие члены экипажа? Неужели потому, что он в дружеских отношениях с бемми? Он воспринял это исследование как факт, запомнил его и отложил в ячейки памяти, чтобы извлечь в будущем, когда нужно будет сотрудничать с Джексеном.
— Почему? — повторил офицер вопрос Картра. — Командир несет ответственность... даже рейнджер должен понимать это. Ответственность.
— Которая принуждает его умереть с голоду в разбитом корабле? — вмешался Зинга. — Бросьте, Джексен. Командор Вибор представляет разумную форму жизни...
Пальцы Картра сложились в старый предупредительный сигнал. Закатанин увидел его и замолчал, а сержант быстро продолжал, чтобы заглушить последние слова Зинги:
— Он, несомненно, захочет просмотреть катушку с записями, прежде чем строить планы на будущее.
— Командор ослеп!
Картр застыл:
— Вы уверены?
— Смит уверен. Может быть, Торк сумел бы помочь ему. У нас нет нужных знаний, его раны слитком серьезны для умеющих оказывать лишь первую помощь.
— Все равно я доложу. — Картр двинулся к кораблю, чувствуя, как будто свинцовая тяжесть навалилась ему на плечи.
Почему, спрашивал он себя в отчаянии, пробираясь через люк, он чувствует себя так угнетенно? На него не падает ответственность и руководство. И Джексен, и Смит превосходят его по званию. Как сержант рейнджеров, он находится на самой границе Службы. Но все эти соображения не уменьшали его беспокойства.
— Картр с докладом, сэр! — Он вытянулся перед человеком с забинтованным лицом, лежащим в кают-компании.
— Докладывайте... — это требование звучало механически. Картр даже подумал, действительно ли командир слышит его, а если слышит, то понимает ли.
— Мы разбились у края пустыни. На аэросанях разведочная группа продвинулась к реке на север. Из-за ограниченного запаса горючего мы не смогли уйти далеко. Но район к северу выглядит пригодным для разбивки лагеря...
— Признаки жизни?
— Много животных разнообразных видов и форм на низком уровне развития разума. Единственный след цивилизации — участок дороги, занесенный песком, что указывает на его длительное бездействие. У животных не сохранилось воспоминаний о контактах с высшей формой жизни.
— Вы свободны.
Но Картр не уходил.
— Простите, сэр, но я прошу разрешения на использование запасов топлива для организации проверки...
— Корабельные запасы? Вы не в своем уме? Конечно, нет! Поступите в распоряжение Джексена для участия в ремонте...
Ремонт? Неужели Вибор искренне верит, что есть хоть малейшая возможность восстановить «Звездное пламя»? Сержант рейнджеров заколебался у выхода из кают-компании и наполовину обернулся, прежде чем выйти. Но, сообразив, что дальнейший разговор с Вибором бесполезен, он поспешил в помещение рейнджеров, где нашел остальных. Маленькая фигура у двери оказалась Смитом. При виде Картра Смит встал.
— Ну что, Картр?
— Велел участвовать в ремонте. Великие Крылья Космоса, что он имел в виду?
— Вы можете не поверить, — ответил связист, — но он имеет в виду то, что он сказал. Нам приказано подготовить корабль к старту...