Девочка оживилась и сказала, но слова, очевидно были обращены к кукле.
- Думаешь, так лучше? - спросила она, показывая кукле альбом.
- Спасибо, но мне кажется, что нужно нарисовать еще облаков, - сказала Лиза и начала старательно выводить облака.
- Тяжелый случай. Будем работать, - сказала психолог, делая пометки в блокноте. Даже ей, психологу, было тяжело смотреть на то, что с детьми сделала война.
***
Евгения Владимировна, зайдя в магазин за хлебом, случайно увидела на двери объявление о том, что нужны детские вещи для беженцев. Она аккуратно сфотографировала его и сохранила в телефоне. Детские вещи у Евгении Владимировны были. А вот ребенка больше не было. Ее дочке было всего семь, когда у нее обнаружили неизлечимое заболевание. Они с мужем сделали все, чтобы спасти малышку, но ... Евгения Владимировна сжала губы. Она пообещала себе не вспоминать об этом. В их доме стало пусто и очень одиноко. Семья была на грани развода. Иметь детей Евгения Владимировна больше не могла. И тут ее сердце дрогнуло, при мысли, что какой-то маленькой девочке, потерявшей семью нужна одежда и игрушки. Она быстро расплатилась за хлеб, пришла домой и стала собирать вещи. Каждая вещь отдавалась воспоминанием о белокуром ангелочке, который радостно бегал по дому и кричал: «Мама! Папа! Смотрите, как я могу!». Она села и расплакалась. Евгения Владимировна работала дизайнером, а супруг ее Сергей Вадимович держал небольшое СТО. Они были обеспокоены ситуацией на Украине и внимательно следили за новостями. Казалось только это и роднило, уже успевших стать чужими людей, проживающих в одной квартире. Это была единственная тема, на которую они могли разговаривать. Пока женщина плакала, дверь открылась, и в комнату вошел ее муж.
- Я не позволю! - срывающимся голосом сказал он, - Я не позволю выбросить вещи Саши!
- Я не буду их выбрасывать... Я их просто отдам... Другой девочке! - сказала Евгения Владимировна, - Я отнесу их беженцам. Нам они все равно не нужны, а кто-то будет счастлив! Представляешь, какая-то маленькая девочка будет счастлива, увидев платья, сандалики...
Муж молчал.
- Я просто... просто... - сказала она тихо, - Я просто хочу помочь...
Сергей Вадимович помолчал и отвернулся.
- Поступай, как знаешь... - сказал он, - Если тебе от этого будет легче, то вперед!
- Не будь таким жестоким! - плача сказала Евгения Владимировна.
- Я просто не хочу ничего трогать в этой комнате! Пусть все будет так, как было! - жестко сказал он, хлопая дверью.
- Мы сделали все, что смогли для Саши! Все, что смогли! Ты ни в чем не виноват! Я ни в чем не виновата!- закричала она, словно оправдывая себя.
А потом она застегнула сумку и поняла, что точка невозврата пройдена. Если она решила отдать вещи и перестать мучить себя прошлым, то она сделает это!
- Я беру ключи от машины, - сказала она, захлопывая входную дверь.
***
В холле пансионата было полным-полно вещей. Люди несли все, начиная от посуды, заканчивая одеялами и памперсами. Евгения Владимировна постояла в расстерянности, а потом решила подойти к женщине, которая занималась распределением гуманитарной помощи:
- Извините, тут вещи для девочки, лет семи, куда их складывать? - спросила она робко.
-Детское - там, - кивнула на отдельную кучу волонтер.
- А можно пойти посмотреть, как люди устроились? - спросила Евгения Владимировна.
- Пожалуйста... - пожали плечами ей в ответ.
Евгения Владимировна шла по длинному коридору. Заглядывать в комнаты ей не хотелось. А вдруг кто-то спит? Это напомнило ей студенческое общежитие, только вот в общежитии было всегда весело, а здесь было как-то тяжело и грустно. Люди потеряли все. Дома, квартиры, друзей, знакомых, привычный уклад жизни... Кто-то потерял близких. И теперь они все вместе переживали свое горе. Евгения Владимировна поднялась по лестнице и увидела открытую дверь столовой. В столовой, за одним из столиков сидела маленькая девочка и рисовала.
Евгения Владимировна удивилась, что ребенок сидит один и решила подойти к ней. Что-то непреодолимо тянуло ее посмотреть, что рисует девочка. Это был не профессиональный интерес, а скорее смутные воспоминания из детства. Она сама любила забираться подальше от взрослых и рисовать, рисовать, рисовать... Саша рисовать не любила, чем немного огорчала маму. Зато проявляла интерес к технике, чем радовала папу.
Евгения Владимировна осторожно подошла к девочке и присела рядом.
- Как тебя зовут? - спросила она, обращаясь к ребенку.
Девочка не ответила.
Евгения Владимировна хотела уйти, но взглянув в альбом, увидела что-то похожее на свой детский рисунок. Она тоже рисовала замки в облаках, лес и фей.
Феи у девочки не получались, и было видно, что она переживает. Она постоянно вытирает, а потом рисует снова. И снова вытирает.
Тогда Евгения Владимировна взяла в руки карандаш и стала рисовать фею вместе с девочкой. Глаза девочки расширились от удивления и она, словно зачарованная смотрела, как на рисунке появляется красавица фея, почти как настоящая. Лиза взяла карандаш и стала осторожно ее раскрашивать.
Когда рисунок был окончен Лиза, внимательно посмотрела на руку женщины, а потом перевела взгляд на нее саму.
- Вы тоже видите фей? - спросила она тихо. Взгляд ребенка прояснился.
- Да, я их вижу с детства. Когда я была такой маленькой, как ты и у меня была подружка - фея.
- Это Винкс! - сказала Лиза, показывая куклу, - Она моя подружка. Она тоже фея, но только маленькая.
- Очень приятно, Женя... - сказала Евгения Владимировна, пожимая руку кукле, - А тебя как зовут, Принцесса?
- Лиза... А откуда Вы догадались, что я - Принцесса? - удивленно спросила Лиза.
- О! Мне об этом рассказали феи! - улыбнулась женщина.
- Они привели Вас сюда? - спросила Лиза, разглядывая гостью.
- Да, они показали мне дорогу! - сказала Женя, улыбаясь, - Хочешь, я научу тебя рисовать фей?
- Конечно, хочу! Винкс говорит, что у меня немного получается! А как зовут твою фею? - спросила Лиза.
- Мою фею зовут Мелисса. Знаешь, есть такая травка - мелисса. Вот в зарослях этой травы у бабушки на огороде я ее и встретила, когда была совсем маленькой! - сказала Женя. Она почувствовала себя ребенком, который с восторгом вспоминает собственный мир, давно затертый серыми взрослыми буднями.
- Мелисса - красивое имя! - сказала Лиза, - А где она сейчас?
- Она всегда со мной... - ответила Женя, вспоминая как иногда в ее профессии нужно вдохновение, и как она призывает свою детскую фантазию, чтобы создать очередную иллюстрацию или проект.
- Нарисуй мне ее, чтобы я ее тоже увидела! - попросила Лиза, протягивая свой альбом.
Женя взяла в руки альбом и карандаши, перевернула лист и стала рисовать.
- Ух-ты! Какая красавица! - восхищенно смотрела Лиза, глядя, как ловко мелькают карандаши в руках Жени, - А нарисуй свой замок!
Женя нарисовала красивый нежно-голубой дворец и облака.
Изумленная девочка смотрела на рисунок и бережно водила пальцем по контуру.
И тут у Жени раздался телефонный звонок, и она с сожалением взяла трубку. Она снова превратилась в Евгению Владимировну. Звонил муж и требовал, чтобы она вернулась. Ему нужна машина.
- Мне нужно ехать... Я обязательно приду завтра... - сказала Евгения Владимировна, - Знаешь, Лиза, я куплю тебе краски. И новый альбом!
Лиза погрустнела:
- Ты завтра не придешь... Ты уйдешь и больше никогда не вернешься...
- Ну что ты, я обещаю! Клянусь своей феей, что приду! - улыбаясь сказала Женя. Она спустилась вниз, села в машину и подумала о том, что ей бы очень хотелось поговорить с родителями девочки. Но последняя фраза ее зацепила. Женя посмотрела на себя в зеркало и увидела, свои глаза. Они сверкали и сияли, словно она только что прикоснулась к чуду. Женщина завела машину и поехала.
У нее было чудесное настроение, и какое-то странное оживление царило в ее душе.
- Ты чего так долго? - недовольно буркнул муж, забирая ключи.
- Там девочка... - начала Евгения Владимировна, но муж грубо перебил ее:
- Я не хочу это слушать! Ни о каких девочках! - закричал он.
- Хватит хоронить себя заживо! Хватит! Мы уже два года хороним себя заживо! Я так больше не могу! - истерично закричала Евгения Владимировна и заплакала.
Супруг развернулся и ушел в комнату Саши, демонстративно хлопнув дверью.
Евгения Владимировна постояла немного и пошла на кухню. Больше они не разговаривали.
***
На следующее утро Евгения Владимировна отправила эскизы по электронной почте, оделась и стала искать ключи от машины.
- Где ключи, Сергей? - спросила она, заходя в Сашину комнату.
- Я не дам тебе ключи. Съездила раз, и слава Богу, - буркнул муж. На столе перед ним стояли две пустые бутылки из коньяка.
- Я тебе сказала - дай ключи! Я обещала Лизе приехать! - громко сказала женщина , подходя к мужу.
- Никуда ты не поедешь! - жестко сказал Сергей Вадимович, стукнув рукой по столу.
- Что значит, никуда я не поеду? Это что вообще означает? - удивилась и рассердилась Евгения Владимировна, - Опять пьешь? Ты мне обещал больше не пить! Обещал!
- Никому я ничего не обещал. Ключи я тебе не отдам! Закрой дверь и не трогай меня! Слышала?
- Ах так? Ну, хорошо! Я возьму такси! - сердито сказала Евгения Владимировна, набирая номер.
***
Евгения Владимировна купила краски, кисточки, новый альбом, кучу карандашей и фломастеров. А потом на полке с игрушками она увидела фею. Фея была очень симпатичная, поэтому Женя сразу же купила ее. Она расплатилась с таксистом и стала подниматься по уже знакомым ступенькам пансионата. Она снова зашла в столовую, но там никого не оказалось.
- Извините, а где Лиза? - спросила она проходящую мимо женщину с большим тазиком для стирки.
- Лиза-Лиза-Лиза, - задумчиво бормотала женщина, - А! Лиза! Это та молчаливая девочка? Она сидит на подоконнике и рисует. Сейчас покажу где. Тазик отнесу, а то у Машки брала.