– Да. Номер на имя Мавраноса.
– Хорошо. – Фритс откинулся в кресле и улыбнулся. – Будем на связи. Спасибо, что пришли.
Крейн подался вперед, придав лицу подчеркнуто хмурое выражение.
– Послушайте, может быть, это стандартная процедура, эти… угрожающие полунамеки, эти инсинуации, но если вы действительно считаете, что я причастен ко всему этому, то лучше бы вы сказали об этом прямо, чтобы я мог объяснить какие-то недоразумения. Я не…
Фритс сочувственно кивал ему на каждое слово, а тут вскинул руки ладонями вперед, и Крейн остановился.
– Спасибо, что пришли, – повторил Фритс.
После непродолжительного колебания Крейн поставил кофейную чашку на стол.
– М-м… благодарю вас. – Он выбрался из кресла и покинул кабинет.
Мавранос ждал его в автомобиле.
– Быстро тебя отпустили, – сказал он, когда Крейн забрался в кабину и захлопнул дверь. – А Диана и Оззи там?
– Нет, – ответил Крейн. – Думаю, он поговорил с ними раньше. Жалко, что Оззи разогнал нас всех по разным углам, и мы не смогли хотя бы в общих чертах обсудить, о чем говорить и как. А тут… я, дескать, случайно встретил Оззи на Бальбоа, мы бросили все дела и рванули прямиком в Вегас! А как этот детектив с тобой говорил?
– В общем-то, чисто формально. – Мотор «Сабурбана» завелся, и машина затряслась. – Я просто пересказал ему все, что говорил ночью. А что, к тебе цеплялся?
– Да, немного.
– Хм… Но, по крайней мере, ты остался на свободе.
Мавранос провел свой синий грузовичок через стоянку к выезду на Стрип.
– Послушай, я хочу заглянуть в зал спортивного тотализатора в «Цезарс» – там есть здоровенная, как ангар для самолетов, комната с доброй сотней телеэкранов на стенах, и отсветы от изображений на экранах гуляют по зрителям, как ветер по пшеничному полю. Не исключено, что там мне подвернется ключик. Как ты хочешь – пойдешь со мною, или высадить тебя где-нибудь?
– Да, пожалуй, высади меня возле первого попавшегося гадателя на картах.
Мавранос не без удивления взглянул на него.
– Так ведь Оззи вроде бы считал, что тебе нужно держаться подальше от таких вещей.
Крейн потер лицо, невольно подумав, выглядит ли он настолько же измученным, насколько ощущает себя.
– Это в том случае, если я буду только бегать и прятаться. А вот если я захочу… сделать что-нибудь, то, пожалуй, нужно повернуться и встретить… это, этих, что бы там ни было… лицом к лицу.
Мавранос вздохнул и потрогал бандану, повязанную на шее под самым подбородком.
– «Разве нет гробов в Египте, – негромко, будто обращаясь к самому себе, произнес он, – что ты привел нас умирать в пустыне?»
– Опять твой любимый Элиот?
– «Исход». Знаешь, Пого, в Библии много чего хорошего написано.
Крейн мотнул головой.
– Оззи советовал мне не браться за толстые книги.
Глава 24Фрагменты Книги Тота
К середине дня Бетси Рикалвер позвонила Трамбиллу уже добрую дюжину раз, спрашивая, появлялись ли Диана или Крейн, и жаловалась на все на свете, начиная от боли в суставах и кончая дурными раскладами карт, выпадающими ей в пасьянсах.
Во время последнего звонка, после того как Бетси в очередной раз потребовала от Трамбилла не упустить Диану Райан, он услышал по телефону звук дверного звонка и громкий лай Лашейна.
– Что, Ньют, наконец, явился? – спросил Трамбилл.
– Дай мне хотя бы дотащить свои усталые старые кости туда, где я смогу увидеть экраны. – Он услышал, что она задышала натужнее, а звук в переносной трубке телефона сделался глуше, что значило, что она миновала дверной проем.
Трамбилл подумал, что положение станет легче, когда новая игра закончится, и душа Джорджа Леона обретет хороший выбор свежих тел, в которые можно будет вселяться – тех, которые были присвоены и оплачены в 1969 году.
Парню, должно быть, сильно недостает яиц, думал Трамбилл. Двадцать лет – это очень долгий срок для беременности, если тебе нужны дети, особенно если тебе нужно зачать новых, прежде чем ты доберешься до первоначального выводка.
Все-таки жуткое дело – быть таким королем, думал он.
Трамбилл рассудил, что прежний Король-рыбак должен был как раз иметь детей, а не убивать их рассудок и не воровать их тела, – и что такому королю суждено было править в плодородной зеленой стране, а не в бесплодной пустыне, – и что он делил свою власть с королевой, – и что он общался с великими древними сущностями, которых именуют архетипами или богами, лицом к лицу, а не издалека, посредством медитации над ужасными картами.
Он услышал, как Рикалвер недоуменно хмыкнула.
– Боже мой! – воскликнула она. – Вон, это тот парнишка, Ал Фьюно! И он какой-то встрепанный – небритый и помятый. – Трамбилл услышал в трубке щелчок переговорного устройства. – Да?!
А потом раздался голос Фьюно, искаженный прохождением через два динамика:
– Миссис Рикалвер, мне необходимо поговорить с вами.
– Назначь встречу, – сказал Трамбилл. – Назови место, где мы сможем встретиться с ним.
– Э-э… – громко сказала Рикалвер в переговорное устройство, – мы могли бы встретиться… снова в «Линди», во «Фламинго»…
– Мне нужно поговорить с вами немедленно! – прозвучал голос Фьюно.
– Нет, – мгновенно отозвался Трамбилл.
Раздался щелчок переговорного устройства.
– Вон, если я откажусь от встречи, он уйдет! А ведь он – единственная связь с Дианой! Она не вернется в дом, за которым ты наблюдаешь, не такая уж она дура; ты только попусту теряешь время, сидя там, как жаба какая-то! Мне приходится все делать самой, скажешь, нет?
– Бетси, перейди в Ханари, прошу тебя. Этот Фьюно – псих и…
– Он повернулся и уходит… – Трамбилл услышал громкий стук и понял, что она положила телефонную трубку на столик около входной двери. Снова щелкнул переключатель переговорного устройства. «Ладно, – услышал Трамбилл, – заходите». Громыхнул отодвигаемый засов.
В пустой квартире, выходящей на Винус-авеню, Трамбилл поднялся с кресла, его изукрашенное многоцветными татуировками брюхо заколыхалось перед окном.
– Возьми хотя бы пистолет! – крикнул он в телефон. – Черт возьми, Бетси, возьми пистолет!
В следующий момент он услышал в трубке лай Лашейна и безошибочно опознаваемое «бам» близкого выстрела. Через мгновение – снова «бам». Собака затихла.
– Дрянь! – пробормотал Трамбилл, нетерпеливо уставившись на дуплекс на противоположной стороне улицы и крепко сжимая в руке телефонную трубку. – Бетси! – взвыл он. – Бетси, ты цела? Немедленно ответь, или я звоню 911! – Он точно знал, что если она каким-то образом услышит его, то подключится к линии и прикажет не делать этого.
Пока что он слышал в трубке лишь фоновый шум включенной линии связи.
– Бетси! – снова крикнул он. С той стороны оконного стекла на него пялилась безлюдная улица. – Бетси, что случилось?
Он бросил на пол флакончик «Бана» и выключил оба вентилятора, чтобы лучше слышать любые звуки с той стороны линии.
В конце концов раздался щелчок, как будто подключился отводной телефон, и молодой женский голос произнес: «Пять-пять-пять три-восемь-один-ноль, говорит оператор. Ричард Лерой с номера пять-пять-пять три-пять-девять-три просит экстренного соединения. Вы согласны освободить линию?»
– Да, – выговорил он сквозь стиснутые зубы.
Снова щелкнуло, и послышался резкий мужской голос:
– Вон, это я. Я в Ричарде. – Ричард тяжело дышал. – Господ-ди, он застрелил меня! – Он сделал паузу, чтобы откашляться, и Трамбилл молча порадовался, что ему звонит не тело астматика Бини. – Этот самый Фьюно. Я истек кровью и умер прямо на пороге не более чем через десять секунд после того, как он застрелил меня и удрал. – Какое-то время Трамбилл слышал только, как он пыхтел, но потом Ричард продолжил: – Merde! Вон, труп Рикалвер лежит в открытой двери головой на улицу!
– Где ты находишься?
– Где тело Ричарда? Сам не знаю – какой-то вестибюль с телефоном. Полагаю, библиотека колледжа, я взглянул только мельком, чтобы найти телефон. Сейчас я вижу только через Бини. В Бини я подзываю такси около «Фламинго»; так я попаду домой быстрее, чем если побегу через кампус к автомобилю. Проклятье! Надеюсь, никто не догадался сообщить о стрельбе и вообще, может быть, злополучное тело еще не заметили!
– У старины Ньюта хватит ума втащить его внутрь?
– О! Ньют. Отличная мысль. Может, и хватит; он уже тридцать лет как задолжал мне свою душу и вряд ли захочет связываться с полицией. Конечно, если он увидит его с улицы, то вполне может проехать мимо.
Трамбилл тяжело вздохнул.
– Думаю, мне лучше остаться здесь.
– Да, конечно. Когда я говорил, что Диана сюда не явится, это была глупость. Оставайся на месте и убей ее; я не могу допустить, чтобы здесь ошивались червовые дамы, когда у меня осталось всего лишь три тела. Буду работать через Ричарда и Бини.
Трамбилл знал, что старик не хочет без крайней необходимости трогать тело Арта Ханари; это его шедевр, каким был в свое время Ричард. Он захочет сохранить Ханари в идеальном состоянии, чтобы в его образе принять игру в «присвоение».
Внезапно голос Ричарда воскликнул:
– Ренессанс-драйв, угол Тропиканы и Восточной! – Послышался отбой.
Трамбилл понял, что последние слова были невольным эхом того панического распоряжения, которое старый Бини дал таксисту перед «Фламинго»; оно дошло до Трамбилла через Ричарда, находившегося в университетской библиотеке.
Войдя в комнату и закрыв за собой дверь, Крейн увидел, что окна задернуты шторами с крупными узорами. Над книжными полками и витринами, стоявшими у задней стены, светились люминесцентные лампы, но основное освещение давала черная железная лампа, стоявшая на большом круглом столе.
Хрупкий седобородый мужчина отложил книгу и встал, и Крейн увидел, что он одет в синюю шелковую мантию. По крайней мере, умело нагнетает атмосферу, нервно подумал он.