Не прекратился.
— Мне кажется или кто-то еще слышал? — спросил Стигвуд.
— Что за впечатлительная публика подобралась! — произнес Петров. — Вечно что-то мерещится!
— А тебе? — прошипела Сабрина. — Сам ты ничего не слышал, Серджио?
— Что я должен был слышать? Вы тут шушукались и разбудили меня.
Сабрина обратилась к Джулии и Стигвуду:
— А вы? Вы слышали смех? Детский смех? Пол? Джулия?
Они переглянулись.
— Это были слуховые галлюцинации, — пробормотал Стигвуд.
— Вот как? — воскликнула Сабрина. — У всех сразу? И сны одинаковые, да?
Она была готова заплакать.
— Прекрати истерику! — прикрикнула на нее Джулия. — Только этого нам не хватало. Нужно соблюдать хладнокровие, вот и все. Мы взрослые, сильные, здравомыслящие люди. Нас пятеро. У нас есть цель. Давайте не будем впадать в панику. Это контрпродуктивно.
Сабрина прерывисто вздохнула и стала укладываться. Голову она пристроила на груди Быкова. Больше в ту ночь никто кошмаров не видел.
Глава одиннадцатая. Зло на свободе
На шестой день похода, условным утром, экспедиция остановилась перед черным прямоугольником бокового хода.
— Смотрите! — воскликнула Джулия и подняла с пола флягу, металлическую, мятую, поцарапанную. — Пустая! — провозгласила она.
— Как же иначе, — сказал Быков. — Она здесь, должно быть, долго пролежала.
— Больше двухсот лет, — сказал Петров, беря флягу из рук Джулии. — Я уверен, что ее обронил тот, по следам кого мы сюда пришли. Герберт М. Предположительно Герберт Моланд.
— Нерасчетливо с его стороны, — заметил Стигвуд. — Помните то озерцо, что нам попалось на пути позавчера? Напиться Герберт напился, а воды набрать ему некуда было.
— У него была пустая консервная банка, — сказал Петров, заглядывая в проем с фонарем в вытянутой руке. — Как мы знаем, этого было достаточно. От озера до колодца оставалось пройти три дня. Герберт это расстояние преодолел.
Быков тоже заглянул в коридор.
— Как мы потащим здесь вещи? — пробормотал он. — Тележки еле пройдут, но ведь ход может сузиться. И что тогда?
— Оставим ненужное и пойдем налегке, — решил Петров.
— У нас есть несколько катушек лески, — напомнил Стигвуд. — Будем тянуть ее за собой, чтобы можно было найти дорогу обратно.
— Усыпальница там? — спросила Джулия, приподнимаясь на цыпочках, чтобы видеть через плечи мужчин, сгрудившихся у входного отверстия.
— Много усыпальниц, — поправил ее Петров.
Свет фонаря упал ему на лицо, и Быков поразился преображению этого человека. Его длинные волосы стояли торчком, глаза блестели, ноздри раздувались, лицо помолодело на добрый десяток лет. Было видно, что его переполняет кипучая энергия.
— Пора, друзья! — воскликнул Петров и (о, неслыханное дело!) собственноручно принялся поднимать вещи с пола и засовывать их в проем.
— Погоди, Серджио, — остановил его Стигвуд. — Так не пойдет. Ты загромоздишь проход. Кто-то должен стоять наверху и принимать вещи.
Дело пошло веселее. Минут через десять нагруженные мужчины стояли в галерее гуськом. К ним присоединилась Джулия с рюкзаком и мотком лески. Сабрина осталась внизу.
— Давай же! — Джулия протянула руку.
— Я не пойду. — Сабрина помотала головой.
Прижав Стигвуда и Джулию к стене, Быков протиснулся к входу.
— Нельзя оставаться одной, Сабрина, — произнес он увещевающе. — Ты не выдержишь. Сойдешь с ума или натворишь глупостей. Неизвестно, сколько дней мы пробудем внутри. Собираешься ждать нас в темноте? Это безумие.
— Безумие идти туда. Он там. Он только и ждет, чтобы мы предстали перед ним.
— Прекрати! — взвизгнула Джулия. — Ничего не желаю слышать об этом! Если боишься сама, то необязательно запугивать остальных.
— Мы уходим! — предупредил Петров из глубины галереи. — Никто никого уговаривать не будет. В контракте четко указано, что каждый сам несет ответственность за свою жизнь и здоровье. Делай что хочешь, Сабрина. Нам некогда возиться с тобой.
— Пойдем, Сабрина, — мягко произнес Быков. — Я буду рядом с тобой, обещаю. Не оставлю тебя одну, что бы ни случилось. Все будет хорошо.
Она посмотрела ему в глаза и протянула руку навстречу.
— Все готовы? — крикнул Петров, возглавляющий колонну. — Тогда вперед! Джулия, ты надежно привязала леску?
Подергав, она откликнулась:
— Порядок. Не развяжется и не оборвется. Леска прочная. Было очень предусмотрительно запастись ею перед походом.
Петров уже не слушал ее, продвигаясь по коридору, который, поднявшись на несколько метров вверх, теперь уходил вниз так круто, что путешественникам приходилось семенить и идти в полуприседе, чтобы не съехать по наклонной каменной поверхности.
— Египтяне были сообразительные ребята, — пробормотал Быков. — Если бы не подъем в начале, то подземелье заливало бы при заполнении канала. А так мы в полной безопасности. Даже если тот завал в тоннеле размоет окончательно.
Он сказал это, чтобы подбодрить Сабрину, которую пропустил вперед себя. Вынужденная идти вместе со всеми, она, казалось, забыла о своих страхах.
— Уровень моря изменился со времен фараонов, — сказала она, пыхтя. — Я где-то читала, что сейчас оно разлилось сильнее, чем в древности. Причиной тому послужил Суэцкий канал. Так что подъем при входе нас вряд ли защитит.
— Сабрина, — прошипела обернувшаяся Джулия, — ты можешь говорить на какие-то отвлеченные темы? Почему ты постоянно нагнетаешь обстановку?
Итальянка умолкла. Быков тоже сосредоточился на ходьбе. Судя по наклону, главная галерея продолжала уходить все глубже и глубже. Местами ее частично загромождали обломки камня, оторвавшиеся от потолка и стен галереи. Большая часть скального массива была изрезана трещинами, в которых поблескивали кристаллики гипса.
Быков, ожидавший увидеть многочисленные ответвления от основной галереи, был приятно удивлен. Путь все время шел прямо, без развилок и поворотов. Было довольно просторно, никому не приходилось пригибаться или протискиваться с рюкзаками сквозь узкие места. По всей видимости, когда-то галерея служила для прохода к подземному каналу. Если Петров был прав насчет того, что души умерших фараонов или их родственников пускали отсюда в последнее плавание, то коридор служил для переноски необходимой утвари и сопроводительных атрибутов. Не могло обходиться и без гребцов, ведь в подземелье под парусами не поплаваешь…
Пятнадцатиминутное путешествие завершилось на небольшой площадке, где сходились сразу три галереи одинаковых размеров.
— И куда податься? — задал Быков вопрос, волновавший всех.
— Попробуем сюда, — сказала Джулия и, не дожидаясь разрешения начальника экспедиции, свернула за угол слева.
Почти сразу она вышла оттуда, пятясь, и сообщила, что там лежит человеческий скелет. Стигвуд нашел в черепе отверстие и предположил, что его проломили киркой или каким-либо другим похожим предметом.
— Кости еще достаточно крепкие, — сказал он. — И, судя по обуви, принадлежали они вполне современному человеку.
— Мужчине, — уточнила Джулия, поднимая серебряные часы на цепочке. — Такие носили в девятнадцатом веке.
— И в начале двадцатого тоже, — сказал Петров. — Все сходится, друзья. Перед вами, полагаю, доктор Р. собственной персоной. Тот самый, который упал в ловушку для грабителей пирамид.
— Откуда упал? — не понял Быков.
— В том-то и дело, что ниоткуда, — ответила Сабрина. — Его убил напарник, когда они не поделили остатки воды. Это и был тот самый Герберт Моланд, путь которого мы пытаемся восстановить. Он и доктор очень долго блуждали в этом лабиринте.
При свете направленного на нее фонаря она выглядела постаревшей и изможденной.
— Вы хотите повторить их судьбу? — спросила Сабрина в наступившей тишине.
Товарищи молчали. Дышать было трудно. В ноздри бил кислый запах пота. В тесной каменной нише было жарко.
— Мы не будем блуждать, — объявил Быков, пройдя с фонарем вдоль стены.
— Ты знаешь дорогу? — недоверчиво спросил Петров.
— Здесь есть указатели. — Быков направил луч света на стрелку, нарисованную карандашом или угольком. — Кто-то вышел сюда, оставляя метки, видите? Очень может быть, что это был тот самый Герберт Моланд, или как там его… Побродив по лабиринту, он догадался отмечать путь, чтобы не ходить по кругу.
— Точно! — обрадовался Стигвуд. — Достаточно следовать в направлении, противоположном тому, куда указывают стрелы.
— Так идемте! — заторопился Петров.
— Минутку! — сказала Джулия. — Сперва нужно закрепить леску, чтобы потом найти выход.
Отыскав камень, она обвязала его нейлоновой нитью и положила на пол.
— Готовы? — спросил Петров, успевший свернуть за поворот. — За мной!
Прежде чем отправиться на зов, Сабрина перекрестилась. В таком месте, как это, хотелось верить в существование светлых сил. Очень хотелось.
Не прошло и десяти минут, как пятеро путников остановились возле высеченного в каменной толще дверного входа, преграждавшего галерею. Самой двери не было. Только каменная кладка, выглядевшая весьма толстой и прочной. И все же было ясно, что за ней что-то есть. Петров не мог скрыть ликования.
— Мы стоим на пороге усыпальницы! — объявил он. — Туда можно заглянуть. Видите?
Он указал на вынутый из кладки верхний камень. Мужчины поочередно подставляли спины, давая товарищам возможность забраться на них, чтобы посмотреть в отверстие. Когда настал черед Быкова и он посветил в дыру фонарем, то перед ним предстало волнующее зрелище: в середине грубо высеченной комнаты на каменном постаменте бледнел саркофаг небольшого размера. Его верхняя часть, разрисованная определенным образом, повторяла очертания тела, находящегося внутри. Стены помещения тоже были покрыты рисунками и письменами. Куда ни обращался взгляд Быкова, всюду он видел блеск золота, расставленного вокруг постамента. Теперь ему стало понятно, почему, заканчивая осмотр, остальные не делились своими впечатлениями. Он и сам онемел от потрясения.