– Это что же, нефритовые туфли украла моя дочь?! – воскликнул император. – Как она это сделала?
Нюх заметил, как через заднюю дверь гостиной пытается улизнуть дворцовый шут.
– Не ваша дочь, о Волшебный Червь Святой Земли, а ваш дворцовый шут, мраморный скунс! Он заказал гипсовые барсучьи лапы, послав за ними одного из садовников-землероек. Надев их, он снял с идола нефритовые туфли и отдал их принцессе Поппичу, в которой души не чает. Несомненно, она постоянно просила его достать их, чтобы как следует нарядить свою любимую куклу-землеройку. Я думаю, о Раковина Бескрайних Океанов, что если преступление и имело место, то совершено оно было только во имя любви! Ваш дворцовый шут не замышлял ничего дурного. – Нюх кивнул в сторону дворцового шута, который стоял опустив голову в ожидании самого худшего. – Для него было немыслимо не выполнить просьбу обожаемой принцессы. В результате расследования мы узнали, что однажды, когда вы намеревались казнить его, принцесса спасла ему жизнь. Она просила вас пощадить его?
– Это верно, – подтвердил император.
– И он остался навеки благодарным юной принцессе!
Император повернулся и когтем указал на мраморного скунса.
– Отрубить ему голову! – пронзительно выкрикнул он, а соловей пропел ужасный приговор. – Принесите ее мне в корзине! Да поживей!
Стражники-циветты схватили несчастного скунса за лапы и потащили из комнаты. Принцесса Поппичу расплакалась и запустила в отца куклой-землеройкой. Великий Панголин, удивленный поступком дочери, что-то сказал жене. Она огрызнулась на мужа и оскалила зубы, словно говоря: «Мне наплевать на твое дурное настроение!» Некоторое время в комнате раздавались крики императорской семейки. Стражники метались между ними, не понимая, окончательно ли решение Великого Панголина. В разгар перепалки появился повар-барсук узнать, подавать ли обед или оставить его на плите. Царил полный хаос.
Наконец страсти улеглись, и император велел привести скунса обратно в гостиную. Несчастного заставили лечь ниц у императорских лап. Началась трехсторонняя дискуссия между императрицей, императором и придворным шутом. Соловей-переводчик счел лишним переводить ее ласкам. В конце концов принцесса вытерла слезы, а мраморный скунс смиренно отполз в угол и принялся играть со своей любимицей. Императрица вернулась к своему вышиванию. Император все еще выглядел взволнованным, но вскоре успокоился и он.
– Что произошло? – спросил Нюх у соловья.
– Дворцового шута помиловали, – ответил тот. – Он обещал никогда больше не делать такого.
– Правда?! – воскликнул Нюх. – Я рад, что его помиловали, но все равно ничего не понимаю.
– Строго между нами! Императрица имеет большой авторитет! Если расстроена ее дочь, императрица выходит из себя! Скунс преданно служит принцессе. Понимаете, к чему я клоню? – доверительно произнес соловей.
– Пожалуй, да. Что ж, хорошо все, что хорошо кончается! – ответил Нюх.
В это время император что-то сказал, и соловей снова защебетал:
– Великий Панголин благодарит вас за найденные нефритовые туфли зеленого идола Омма. Он выпустил эдикт, по которому все изгнанные виверровые могут возвратиться в Катай. Он очень благодарен и спрашивает, какое вознаграждение вы требуете? В его власти дать вам все, что вы пожелаете. Пожалуйста, передайте мне ваши требования, а я переведу ваши слова императору!
– Деньги, – пробормотал Плакса.
– Лекарства, – робко попросила Бриония.
– Книги, – прошептал Грязнуля.
– Вазы! – произнес Нюх. – Две дюжины ваз династии Кротов! Мы увезем их на Поднебесный и подарим принцессе Сибил!
Соловей перевел все Великому Панголину. Тот согласно кивнул.
Бриония поддержала Нюха:
– Все понятно! Бесценные вазы династии Кротов, которые мы перебили, чтобы сорвать план Баламута усыпить город. Отлично, Нюх! Я бы до этого не додумалась! Какой ты умница! Неудивительно, что я о тебе самого высокого мнения! Неудивительно, что ты свет моей жизни!
– Я? – игриво спросил Нюх. – Вот уж не знал!
– Не прикидывайся, Нюх! Ты всегда это знал! – ответила Бриония.
Плакса с Грязнулей изумленно защелкали зубами. Затем четверо ласок вышли из гостиной, правда, один из них ковылял на костылях.
Впереди их ожидало долгое путешествие, на этот раз по морю, потому что в качестве пешехода Нюх был еще плох. Свою долю приключений они получили сполна. Теперь им предстояло вернуться в Туманный, чтобы снова сидеть у камина и попивать горячий шоколад! Странствия по миру увлекательны, но утомительны, и необходим перерыв на отдых и подведение итогов. А Нюху еще нужно было пососать длинный чубук любимой трубки и помечтать о будущем.
Дорога до Поднебесного заняла несколько месяцев. В Туманном их ожидали новости. Мэр провалился на выборах и теперь живет где-то в деревне под чужим именем. Баламут затерялся в Слоновом Свете и, похоже, больше никому не сможет навредить. Принцесса Сибил с Вруном пропали. Ходили слухи, что в Бегипте они отправились на увеселительную морскую прогулку и упали за борт.
– Не верю я, что эта парочка погибла! – сказал Нюх Брионии однажды вечером, когда все четверо друзей играли в алтейку. – Что-то здесь не так!
– Может быть, они не хотят, чтобы их нашли? – предположила Бриония.
– Может быть, и так, но ты же знаешь Сибил! Если бы она могла вернуться, уверен, она бы вернулась! Что касается Вруна, то от него всего можно ожидать, но Сибил?.. Никогда! Нет, в один прекрасный день я раскрою эту тайну и обязательно найду эту парочку! Кто со мной? – Нюх с надеждой взглянул на друзей.
Грязнуля с Плаксой сидели опустив головы и делая вид, что рассматривают брошенные Брионией зернышки. Бриония же сурово щелкнула зубами.
– Дай нам прийти в себя после последнего путешествия! – попросила она. – Нам так хорошо в этих уютных креслах!
Она сидела возле горящего камина, вспоминая спуск с заснеженного перевала.
– Нет! – взмахнув чубуком, воскликнул Нюх. – Сейчас я расскажу вам кое-что – и ручаюсь, никто из вас не усидит дома!
Приложение
Нижеприводимый список имен и географических названий, без сомнения, поможет читателю-человеку лучше ориентироваться в истории и географии мира куньих, мира, во многом – как заметит проницательный читатель – похожего на наш, человеческий.
В левом столбце – реалии мира ласок и горностаев, в правом – их человеческие аналоги.