— Где будет следующая остановка? — спросил предусмотрительный Плакса, семеня рядом с Грязнулей.
— В Сумерканде! — восторженным тоном ответил Грязнуля.
— Почему ты так говоришь о нем?
— Как «так»?!
— Ну с таким энтузиазмом, что ли.
— А потому, дружище Плаксик, что я с детства мечтал побывать там. О, Сумерканд — необыкновенный город, далеко позади остался Поднебесный, а впереди — Катай. Между ними Сумерканд с его знаменитым маусолеем, облицованным голубой мозаикой, в котором покоятся останки могущественного завоевателя Тамурлана-Тимяу! Во главе орды злобных степных черных мышей он прошел весь мир и вернулся домой. Его боялись все, даже тогдашний Великий Панголин. Он наводил ужас на всех зверей земли.
Плакса невольно уловил в голосе Грязнули нотку восхищения.
— Значит, как раз там Восток встречается с Западом? — спросил он.
— Нет, это гораздо ближе к Поднебесному. Ведь мир имеет совсем немного Запада — и огромный Восток.
— Почему?
— Такова природа вещей, дружок! В мире больше воды, чем земли, но кто знает, что лучше — H2O или почва? И в том и в другом есть свои плюсы и минусы.
Бриония постоянно старалась показать Нюху, что бесконечно благодарна ему за то, что он спас ей жизнь. Однако он не желал и слышать об этом:
— Все решила случайность, дорогая Бриония, совершенная случайность. Если бы у Плаксы в шерсти не оказались листья и прутья, тебя бы сейчас не было в живых! Так что ты должна благодарить его, а не меня!
Но Бриония знала, кто организовал поиск зонтичного дерева, знала, кто всю ночь просидел возле ее постели. Наконец, она помнила, чью морду, очнувшись, увидела первой. Когда-нибудь она найдет возможность отблагодарить его. Непременно найдет.
18
Теперь, когда Сибил вполне оправилась от хвори, Однолюб Врун начал жалеть о том, что не последовал за ласками. Здесь, в Бегипте, Сибил по сути дела превратила его в своего слугу. Она была из тех туристов, которые хотят за один день увидеть все, и даже чуточку больше. И всюду на берегах Нала они встречали бедняков горностаев, со злобой смотревших на богатых сородичей. Это тоже действовало на нервы.
— Сегодня мы едем осматривать призмаиды, — сообщила по телефону Сибил, поднявшаяся ни свет ни заря. Она бегала взад-вперед по мраморному полу номера, стуча каблучками, чем довела до бешенства обитателей нижнего номера. — Мне понадобятся широкополая шляпа от солнца, зонтик — обязательно зонтик — и шаль, на тот случай, если станет прохладно!
— Прохладно?! — удивленно воскликнул Врун в трубку. Его номер с видом на выгребную яму находился на другом конце гостиницы, тогда как из «люкса» Сибил открывался роскошный вид на Нал. — Да уже сейчас тридцать пять градусов!
— Перемену погоды никогда не предугадаешь, шеф! Как-то в Туманном, отправляясь на регату, я решила, что в такой жаркий день спокойно смогу обойтись без теплых вещей. А в результате ужасно простудилась!
— Но это было на Поднебесном!
— Лучше взять лишнее, чем потом пожалеть, что не взял необходимого! Кстати, у меня нет зонтика, так что, будьте другом, сбегайте на базар и купите. Да не забудьте поторговаться! На местном рынке любят торговаться. Это как игра!
Врун побежал на базар. В такую рань там почти никого еще не было. Парочка котов потягивала кофе в своих палатках. По счастью, горностай с заспанными глазами и опущенным хвостом как раз отпирал свою лавку. Врун подошел к нему.
— Десять монет за розовый зонт, и ни медяком больше! — рявкнул он.
— Договорились, — зевнул горностай. — Я хотел спросить с вас пять. Ненавижу торговаться.
«Идиот! — мысленно обругал себя Врун. — Ну почему я не могу держать варежку закрытой?»
— Если встретите даму горностая с этим зонтиком, скажите, что я уплатил за него три! — стряхивая с зонтика пыль и песок, попросил он.
— За вранье я возьму с вас еще две!
Врун расплатился и хотел было уйти, но горностай, заправив развязавшиеся концы тюрбана и с опаской оглядевшись, остановил его.
— А эта ваша дама — я ее видел, — откуда она родом? — спросил он.
— С Поднебесного, как и я. Мы живем в городе Туманном. Я там шеф полиции. — Врун гордо выпятил грудь.
— Она никогда раньше не бывала в Бегипте?
— Насколько мне известно, нет. Жители Поднебесного не очень любят путешествовать.
— А проездом в Ксанаде не бывала?
— Нет, я уже сказал вам.
— И в Мандли?
— Послушайте…
Горностай занервничал и потащил Вруна в лавку. От него так несло чесноком, что Врун чуть не задохнулся.
— Дело в том, что она очень похожа на одну особу. Просто точная копия! Все мои родственники, братья, сестры, дяди и тетки, живущие по берегам Нала, считают ее воплощением…
— Чьим воплощением?
— Царицы Неферштеен! Царицы Древнего Бегипта, которая освободила куньих от рабства и привела их на землю, где между кисельными берегами текут молочные реки. Горностаи, живущие по берегам Нала, верят, что она вернулась, чтобы дать им свободу.
— Но разве вы несвободны? — несколько раздраженно спросил Врун.
— Ну, формально — да, но у нас нет земли, где между кисельными берегами текут молочные реки! Нам приходится плавать по Налу на фелюгах, пахать и засеивать поля. Нам приходится зарабатывать себе на жизнь. В старину же нам не нужно было работать. Мы всё имели даром. И это все давала нам царица Неферштеен.
— Вы с ума сошли! Почему вы решили, что Сибил способна привести вас на землю, где вам больше не придется работать? Это легенда! Миф! На самом деле такой земли не существует.
— Сибил, — пробормотал горностай. — Значит, так зовут нашу новую царицу. Очень звучное имя, достойное правительницы. Как прекрасно! Ну а разве «прекрасно» — не отличное слово? Слегка созвучно «апсиде» — знаете, такое здание с куполом? Или «аспиду» — змее, которую царица Неферштеен ласкала на своей груди. Видите, «ас» и в слове «ласкала» тоже есть!
— Что вы болтаете, безумец?! — вскричал Врун. — Мне пора.
Он торопливо шел по узким улочкам. День обещал быть исключительно жарким, а у Вруна, на беду, была отменно густая шерсть. Здесь, в Бегипте, больше всего страдал его хвост, которому редко удавалось спрятаться в тень. Сам-то Врун еще мог укрыться где-нибудь под навесом, но хвост непременно оставался снаружи, под лучами палящего солнца. К тому времени как Врун добрался до гостиницы, он совершенно выбился из сил, но все-таки поспешил к Сибил с сокровищем, которое так дорого ему обошлось.
— А, Однолюб! — воскликнула она, разглядывая зонтик. — А похуже вы ничего не могли найти?
— Что вы имеете в виду? — скрежеща зубами, спросил он.
— Я имею в виду цвет. Розовый — это же для девочек, а не для взрослых дам! Розовый! О чем вы думали?! Пойдите и обменяйте на другой цвет!
— Не пойду! И если честно, вы должны быть благодарны мне и за этот!
Она расстроилась:
— Ах как вы нелюбезны! Напрасно я сказала брату по телефону, что вы — сущий ангел…
Врун побледнел под шерстью:
— Ваш… брат… мэр… звонил?
— Да он спрашивал, почему вы не отправились вслед за ласками в Катай. Я сказала, что заболела и вы благородно остались ухаживать за мной. А он ответил «Я придушу этого констебля собственными лапами».
— Констебля? — испугался Врун. — Вы хотите сказать «шефа полиции»?
— Нет, он сказал «констебля»!
— Ах ты… Но вы сказали ему, что должен же был кто-то ухаживать за вами, одинокой дамой в чужой стране? Он же должен это понимать, правда? Он же понимает, что, оставшись здесь, я оказываю вам, а следовательно, и ему огромную услугу?
— Я бы, пожалуй, могла ему такое внушить.
— Как?
— Если бы у меня был зонтик другого цвета!
Врун бросился бегом в лавку к сумасшедшему горностаю. Выложив кругленькую сумму, он обменял розовый зонтик на зеленый и поспешил обратно в гостиницу. На этот раз Сибил оказалась довольна.
— Этот подходит к цвету моих глаз, — поморгав, улыбнулась она.
— Э, да…
— Это должны были сказать вы, а не я сама!
— Я хотел, но вы меня опередили!
— Ну ничего. Наймите, пожалуйста, фелюгу. Сегодня мы едем осматривать Великую призмаиду Евопса.
— А что, его собственная усыпальница не представляет интереса? Или сохранилась только призмаида его пса? — попытался пошутить Врун.
— Ах какой вы необразованный! — всплеснула лапами Сибил. — Евопс — это могущественный правитель Древнего Бегипта, а собаки тут ни при чем!
19
Когда Врун и Сибил оказались возле огромной стеклянной призмаиды — могилы древнего царя, на них буквально набросились дюжины гидов-горностаев, жаждущих заработать.
— Пожалуйста, я покажу вам прекрасные виды, — отталкивая остальных, сказал один. — Я лучший гид. Не смотрите на этих, они жалкие, ничего не понимающие в культуре дилетанты. Только я открою вам наше великое наследие. И всего за несколько больших монет. Идемте, друзья мои, позвольте мне просветить вас!
Гид провел их ко входу в призмаиду, где им пришлось заплатить не только за себя, но и за него. Он действительно превосходно владел материалом. Подойдя к древним настенным рисункам, он вдруг несколько оробел. На одном из них была изображена древняя царица Неферштеен. Врун обратил внимание Сибил на ее поразительное сходство с красавицей царицей. Впечатление было такое, что они сестры-близнецы.
— А я не вижу никакого сходства! — возразила она.
— Но вы точная копия этой красавицы царицы, Сибил!
Она пожала плечами:
— Ну, если вы так утверждаете, пусть будет так. Я, правда, все равно этого не нахожу!
— Пожалуйста, вы должны привести нас к свободе! — вдохновенно прошептал ей на ухо гид. — Мы готовы! Это слово на устах у всех обитателей берегов Нала. Наши дети готовы. Детеныши наших детей готовы. Три тысячи лет мы ждали вашего возвращения! Теперь настал этот час! Пришла наша спасительница! Мы готовы! Даю слово. Если возникнут проблемы с кошачьими властями, я уверен, вы можете напустить на них блох или отвлечь их меховыми шариками. Дайте мне знак, о царица, что я могу поднять всех горностаев, а вы поведете их к земле, где меж кисельных берегов текут молочные реки!