– Надо остановить его до того, как он убежит.
– Прикрой меня. Я иду за ним.
После того как Ноа стал подниматься в гору, Джинни расстреляла весь магазин, целя в то место, где в последний раз видела Уоррика.
Укрывшись за деревом, Ноа тоже открыл огонь. Воспользовавшись возможностью, Джинни перезарядила пистолет. От избытка адреналина сердце билось учащенно.
Уоррик больше не отвечал. Неужели она в него попала? А если она его убила? Прежде ей хотелось отплатить ему за боль и унижение! Но сейчас она не чувствовала ни удовлетворения, ни радости.
Ноа жестом пригласил ее двигаться вперед. Пригнувшись, она перебежала поляну и встала рядом с ним.
– Я его не вижу, – сказал Ноа.
– Может быть, он ранен. – Как ни странно, голос у нее сорвался. – Или убит.
– Двигаемся осторожно. Не высовывайся. Я справа, ты слева.
Сзади послышались голоса. К ним приближались люди. Охранники Мурано наверняка услышали выстрелы.
Сверху донесся рев заводимого мотоцикла. Уоррик убегал!
Забыв об осторожности, Ноа бросился наверх. Джинни последовала за ним.
Они увидели кучу веток, под которыми, скорее всего, был спрятан мотоцикл, и следы шин на земле. И больше ничего… В шелесте ветра в ветвях ей чудился хохот Уоррика. Он смеялся над ней.
Джинни опустила «беретту».
– Надо было пристрелить его, пока была такая возможность!
Ноа решил не возвращаться в городскую квартиру. Он повез Джинни в свой дом в горах. Хотя шел десятый час вечера и лил дождь, он готов был провести лишние сорок минут в пути. В доме достаточно просторно, ему никто не помешает подумать и разобраться в том, что происходит. У Уоррика не было причин лгать. Ноа вполне допускал, что кто-то всеми силами стремится ему навредить.
Как только он переступил порог, включил свет и оглядел свою уютную гостиную, на него снизошли спокойствие и уверенность. Сколько он себя помнил, дом принадлежал его семье. Казалось, даже бревна, из которых он был сложен, пропитались неукротимым духом Шериданов.
Джинни вошла в дом следом за ним, бросила сумку, захваченную вчера из дому, и сразу направилась на кухню.
Она уже побывала здесь дважды и знала, где что лежит.
Она достала из холодильника бутылку с пивом, отвинтила крышку и сделала большой глоток. День выдался трудный. В ней бушевали эмоции.
– Я рада, что мы приехали сюда, – сказала она.
– Еще один плюс: здесь есть отлично оснащенный тренажерный зал.
– Мне бы сейчас не мешало позаниматься.
Он взял пиво для себя и открыл морозилку.
– Бифштекс или вегетарианская лазанья?
– Давай попробуем лазанью.
Джинни подошла к кухонному столу и села. Ноа включил духовку и прочел инструкцию на упаковке.
Перед тем как уехать от Мурано, они сто раз извинились за то, что стреляли в месте, предназначенном для медитации и просвещения. И не важно, что гуру укрывал у себя беглеца, а его охрана была вооружена до зубов. Типы вроде Мурано умеют ловко обходить закон.
Как только Ноа и Джинни сели в его внедорожник, он позвонил агенту ФБР, который вел дело об убийстве Слокама, передал слова Уоррика и сказал, откуда ФБР может начать поиски подонка на горном мотоцикле. Кроме того, они заехали к Хеймаркету и оставили телефон Лоретты.
Поставив лазанью в духовку, он подошел к столу. Джинни уже набрала номер Анны-Розы. Ноа увидел на экране ее миловидное лицо, обрамленное синими волосами. На переносице сидели очки в горошек.
– Сегодня у вас будет много дел, – предупредила Анна-Роза. – Я послала файл с телефона Лоретты на твой компьютер. Распечатайте и приступайте к чтению. Начните с письма Руби человеку, с которым она целовалась. У меня есть основания полагать, что она нам солгала.
Ноа подошел к холодильнику и достал еще пиво. Им предстоит долгая ночь.
Глава 15
– Прежде чем мы приступим к чтению, – сказала Джинни, – мне нужно кое о чем с тобой поговорить.
– Я тебя слушаю.
– Сегодня я приняла несколько неверных решений. Уоррик сбежал по моей вине. У меня была возможность его схватить, но что-то мне помешало. Показалось, что убивать его неправильно. Хотя я его ненавижу, я не верю, что Слокама убил он.
– Согласен.
– И все же я не имела права его упускать!
И с этим Ноа тоже согласился. Хотя ему и казалось, что он понимает, почему она замешкалась. И конечный результат ее разговора с Уорриком оказался полезным.
– Ты очень хорошо вытянула у него нужные сведения.
– Просто потрясающе, если вспомнить, что ведение допроса – не моя сильная сторона.
Стараясь не рассмеяться, он отпил еще пива.
– Ты рвешься в атаку и пленных не берешь.
– Психология – не мой конек, – кивнула она. – Из меня вышел бы паршивый психолог.
– Иногда нужны не психологи, а солдаты. – Ноа посмотрел в окно. Кедровую веранду заливали потоки дождя, а у них на кухне благодаря включенной духовке было уютно и тепло.
– Но хуже всего то, что я пошла на поводу у Руби и Лоретты, когда они запрыгнули во внедорожник и поехали к Слокаму домой. А потом я допустила, чтобы Лоретта угнала машину Руби. Ее нашли, кстати?
– Еще нет.
Она встала и принялась ходить по кухне, словно на ходу проще думалось.
– Я пыталась их отговорить, но обе были настроены решительно. Они меня не слушали.
– Стой! – Ноа преградил ей путь и взял ее за плечи. – Перестань себя винить.
Джинни подалась вперед и бросилась ему на грудь. Лбом уперлась ему в ключицу и задышала хрипло и неровно.
– Такая опрометчивость на меня совсем не похожа. Меня учили подчиняться приказам и выполнять поставленные задачи. Похоже, когда мне приходится принимать решения самой, я все порчу.
Он неуклюже похлопал ее по спине.
– Ты еще новичок. Ты научишься.
Она просунула руки ему под куртку и притянула его к себе. Ее груди прижались к его груди. Не в силах устоять, он обнял ее. Дружно вздохнув, оба слились в жарком объятии. Ноа закрыл глаза и вдохнул аромат ее волос.
– Я кое-что знаю о принятии решений, – сказала Джинни. – Я ведь служила в армии, и мне приходилось отвечать за подчиненных.
Он хмыкнул, давая понять, что слушает ее, но ему не хотелось разговаривать о ее армейском прошлом. Почему нельзя ненадолго забыть о проблемах и поговорить… например, о цветах?
Джинни теснее прижалась к нему.
– В Афганистане у меня было время, чтобы все обдумать. И цели были ясны.
– У тебя была непростая работа, – прошептал он ей на ухо. – Ты находилась на другом конце света. Там другая цивилизация. И ты сильно рисковала.
– Я никогда не участвовала в бою, – сказала она. – Никогда не стреляла в человека.
Она откинула голову, чтобы посмотреть на него. Глаза у нее сверкнули. Ее губы были нежными, как розовые лепестки. Как можно иметь такую ангельскую внешность и вместе с тем быть такой жесткой? Он убрал прядь волос с ее щеки.
– Хватит говорить о войне. Джинни, расслабься. Послушай, как шумит дождь. Понюхай, как пахнет лазанья в духовке.
– Но как? Как выключить мозги?
– Дыши, – велел он. – Для человека, который всю жизнь не обращал внимания на чувства и утверждал, что не испытывает боли, ты реагируешь слишком бурно.
– Я не думала об этом с такой точки зрения, – призналась Джинни. – Что со мной не так? Я отличаюсь от других?
– Может, да, а может, и нет. – Он провел ладонью по ее спине – от плеч до тонкой талии. – Как бы там ни было, я на твоей стороне. И поддержу тебя.
Она по-прежнему смотрела на него снизу вверх. Выражение ее лица изменилось. Складки вокруг рта разошлись; она не улыбалась, но хотя бы уже не хмурилась. Огонь в глазах перешел в соблазнительный жар. Веки затрепетали… Ему захотелось ее поцеловать! Так он и поступил.
Мягко попробовав ее губы на вкус, он отстранился от нее. Глядя ей в глаза, ждал сигнала. Неужели он перешел черту? Отступать уже поздно. Пульс у него зашкаливал. Он слышал, как бьется его сердце. Кровь прилила к паху. Он хотел от нее большего, ему нужно было больше.
– Джинни!
– Да, – ответила она. – Да, да, да!
Во втором поцелуе не было ничего нежного и робкого. Его язык ворвался к ней в рот, и она приняла его, пылко отвечая на поцелуй. Она не уступала ему в страстности.
Она крепче обняла его. Когда он коснулся ее груди, она возбужденно застонала. Поцелуй углубился. Но вдруг Джинни резко отпрянула.
Тяжело дыша, она стояла в шаге от него, обхватив грудь руками.
– Здесь жарко! – сказала она.
– Сними жакет.
Она сбросила оливковый жакет. Кремовая блузка не была заправлена в оливковые брюки. Несмотря на кобуру на поясе, она была невероятно сексуальна. Она вздохнула.
– Я вся горю! Мне нужен воздух.
Джинни подошла к раздвижной стеклянной двери, ведущей во внутренний дворик. Ему пришлось быстро отключить сигнализацию и открыть замок. Она отодвинула створку. Дождь заливал веранду, молотил по крыше и окружающим деревьям.
Погода ее не отпугнула. Она вышла в грозу, широко раскинула руки и запрокинула голову, подставив лицо струям воды. Дождь омывал ее волосы и тело. Она медленно развернулась на сто восемьдесят градусов и закричала:
– А-а-а! Ура-а-а! – Завертелась вокруг своей оси, не переставая кричать. Потом, смеясь, вбежала назад в дом. – Ну, это просто безумие.
Ноа не стал с ней спорить.
– Сейчас принесу тебе полотенце.
Вернувшись на кухню, он увидел, что Джинни, нагнувшись, смотрела в духовку. Он протянул ей два полотенца.
– По-моему, лазанья готова, – сказала она, вытирая мокрые волосы.
– Я все сделаю. Садись за стол, если не хочешь переодеться.
– Все нормально. Люблю весенний дождь…
Он налил им воды, разложил по тарелкам разогретую лазанью и сел за стол с ней рядом.
– У тебя был эмоциональный взрыв, – сказал он, – причем крупный.
– Ага. – Она подцепила большой кусок лазаньи.
– Раньше с тобой такое случалось?
– Нет.
– Джинни, какого черта?