— Картинка жены — готова, — сказал режиссер. — Пошла.
Он указал на монитор камеры.
Недавний снимок, на котором жена премьер-министра машет публике рукой на торжественном открытии новой школы, сменился размытым видеокадром с катафалком перед домом 10 по Даунинг-стрит[35].
— Сегодня мы предлагаем вашему вниманию подробный рассказ о беспрецедентном росте числа самоубийств, который наблюдается в Великобритании, Соединенных Штатах и во всех странах мира.
— «Чайрон», готова статистика? — Режиссер щелкнул пальцами. — Пошла.
Оператор генератора графических символов «Чайрон» запустил воспроизведение диаграмм, показывающих рост статистики самоубийств во всем мире.
— Вопреки тому, что Международная ассоциация психиатров и другие медицинские организации отрицают, что рост самоубийств связан с демонической одержимостью, все мы должны признать один факт: цифры не лгут.
Коттен сделала паузу, и на экране появилась статистика самоубийств по странам.
— Ватикан заявил, что призвал католических священников мира приступить к трудной задаче — изгнанию демонов из всех, кто демонстрирует стремление к суициду. Это заявление прозвучало из уст самого Папы на пресс-конференции, состоявшейся в Государственном дворце Ватикана. Понтифик опасается, что наша цивилизация столкнулась с серьезной угрозой, исходящей от злых сил по всему миру.
— Видеоролик готов? — Щелкнув пальцами, режиссер указал на работающий в эфире монитор. — Пошел.
Вместо Коттен на экране появилась нарезка документальных кадров, где «скорая помощь» в разных странах мира выезжает по вызовам о самоубийствах.
— Возникает ощущение, — продолжала она, — что это тревожное явление не подвержено ни предрассудкам, ни дискриминации. Жертвами волны самоубийств оказываются как богатые и знаменитые, вроде королевы и ее родственников здесь, в Великобритании, так и бездомные, живущие в тени наших больших городов.
— Ролик: бездомные в Москве. — Режиссер указал на ряд мониторов, а технический директор занес палец над кнопкой. — Пошел.
В помещении, отделенном несколькими комнатами от центральной аппаратной, щелкнул переключатель, и в прямой эфир пошло изображение.
— Зло наводнило нашу землю, наши страны, наши города — весь мир. Это зло отбирает у нас тех, кого мы любим. Оно похищает их тела и души. — Коттен сделала паузу. — Сегодня я расскажу вам о том, что, по моему убеждению, является посланием нашего Творца, посланием, написанным рукой Всемогущего Господа. И я надеюсь дать вам веру в то, что смутные времена скоро закончатся.
— Это еще что? — спросила режиссер. — Что она несет?
А по ту сторону Атлантики, в центре управления нью-йоркской студии Си-эн-эн, вице-президент компании осведомился:
— Скажите, Кассельман, что это за дрянь?
Тед Кассельман смотрел на мониторы. Сдавило грудь.
«Ну, если сегодня меня не хватит инфаркт, — подумал он, — значит, мне вообще ничего не страшно».
— Не знаю, сэр, — ответил он. — Я уверен, что сейчас она вернется к своему тексту.
Он пожалел, что оставил в портфеле таблетки нитроглицерина.
А Коттен продолжала:
— Я выбрала этот момент, чтобы сказать вам: есть объяснение тому, что происходит вокруг. Я убеждена, что здесь, в этом городе, спрятана последняя из двенадцати хрустальных табличек. Много тысяч лет назад они были переданы духовным лидерам мира.
— Мать твою, — прошептал технический директор.
— Да что за бред она несет? — спросил вице-президент, уставившись на телесуфлер.
Коттен посмотрела прямо в камеру.
— Предназначение этих табличек состояло в том, чтобы передать послание Творца, в котором не только предсказывалось первое очищение земли во времена Ноя, но была и другая информация, предназначенная для будущего. Будущее наступило. А вместе с ним — и Последние дни. Армагеддон уже начался. Мы не должны его останавливать, потому что тогда победит зло. Зло, распространившееся по земле, должно быть уничтожено рукой Господа. Во время последней битвы добро должно восторжествовать над злом. Злые силы не хотят допустить Армагеддон, потому что для них это единственная возможность одержать верх. И я считаю — последняя табличка содержит указания, как нам выжить в последней битве, во втором очищении, подобно тому как Ной выжил во время потопа.
— Все, приехали, — сказал режиссер британской студии. — Готовьтесь ее отключать. Рекламный блок номер один.
— Уберите эту идиотку к чертовой матери, — взревел в Нью-Йорке вице-президент. — Переключаемся на рекламу!
— Стойте! — Тед Кассельман уставился на стену с мониторами.
— Что значит — стойте? — кричал вице-президент. — Она спятила, это бред сивой кобылы. А я предупреждал, что нельзя выпускать ее в эфир. Теперь понимаете?
Коттен спешила. Она понимала, что ее собираются отключить.
— На каждой табличке изложен способ, тайный способ увидеть и выбрать путь в лучший мир. В этом мире совершается очищение, такое же, как и то, что пережили наши предки.
— Смотрите сюда! — крикнул Тед и показал пальцем на мониторы, транслирующие передачи мировых телеканалов.
Вице-президент проследил за взглядом Теда и уставился на мониторы.
— Господи, что это творится?
Би-би-си, Эн-би-си, «Фокс», китайские, бразильские, индийские, южноафриканские и десятки других телестанций переключались на прямую трансляцию Си-эн-эн. Даже «Аль-Джезира»[36] показывал Коттен Стоун, пустив по экрану арабские субтитры.
— Они все принимают наш сигнал, — сказал Тед.
— Это послание было расшифровано великой цивилизацией атлантов, друидами, которые построили Стоунхендж, моаи с острова Пасхи, цивилизацией южных майя, мали из Восточной Африки, анасази — все они исчезли без следа. Они исчезли потому, что вникли в послание на своих табличках и выбрали путь к новой жизни. Тот путь, который можем выбрать и мы. Для этого нужно лишь одно — верить. Неважно, кто ты — индуист, иудей, буддист, христианин или мусульманин. Больше нельзя загонять себя в узкие рамки религий, для которых важнее не суть послания, а средство. Мы связаны друг с другом и со всеми живыми существами. Все мы — единое целое и должны объединиться, чтобы противостоять злу.
Вице-президент сполз в кресле, глядя, как один за другим новостные каналы мира подключаются к их трансляции.
— Никогда в жизни такого не видел, — сказал он шепотом.
— Нас смотрит весь мир, — прошипел по внутренней связи режиссер лондонской студии. — Попробуйте что-нибудь хоть пальцем тронуть — я вас своими руками передушу.
Две набережные
Царствие Божие внутрь вас есть.
Передача Си-эн-эн имела колоссальный отклик, и когда стало известно, что от обелиска будет вестись прямая трансляция, тысячи людей устремились в Лондон.
Чтобы избежать пробок и в целях безопасности, Коттен собиралась прибыть на место по воде — был арендован и спрятан в укромном месте маленький туристический теплоход. С наступлением темноты к заднему входу гостиницы на площади Кадоган подъехала машина, за рулем которой сидел агент Венатори. Переулками он довез Коттен и Джона до пирса в полумиле от монумента. Когда техники Си-эн-эн сообщили по радио, что прибыли на место, Коттен с Джоном сели на борт теплохода и поплыли к монументу.
Когда они миновали изгиб Темзы и проплыли под мостом Ватерлоо, Коттен ахнула. Обелиск сиял в свете телевизионных прожекторов. Он напоминал космическую ракету перед ночным запуском. Игла Клеопатры стала похожей на стрелу, нацелившуюся в небо. Вполне к месту, решила Коттен.
Но дыхание перехватило от другого — количества людей, собравшихся на набережной Виктории. Джон предупреждал ее, что, когда разнесется весть, соберется толпа любопытных. Но сейчас перед ней выстроилась бесконечная людская стена — тысячи и тысячи человек. Все вокруг затопило человеческое море. Когда она посмотрела через плечо на мост Ватерлоо, то поняла, что его тоже заполнили люди, припавшие к перилам моста в надежде увидеть ее. И дальше по реке, у Вестминстерского моста, толпа парализовала уличное движение. Другой берег, напротив Иглы, был заполнен человеческой массой. Люди собрались на крышах, выглядывали из окон домов, выходивших на набережную, — и все они ждали Коттен Стоун.
Когда теплоход приблизился к ступенькам, ведущим к Игле Клеопатры, на Коттен устремились прожекторы, а воздух заполнился оглушительным ревом толпы.
Полицейские огородили бетонную лестницу, ведущую к реке, и маленькую площадку вокруг обелиска. Вместе с Джоном, державшим ее за руку, Коттен поднялась по сырым ступенькам к монументу.
Вспышка фотоаппарата заставила Коттен поднять глаза. Темпест Стар и Бенни перебрались через канаты, чтобы снять ее крупным планом. Полицейский заметил это и вытеснил их за ограждение.
Когда она оказалась на площадке, репортер сунул ей в руки микрофон. Она с удовольствием заметила, что на микрофоне логотип Си-эн-эн.
Коттен поднесла микрофон к губам и произнесла:
— Здравствуйте.
И вздрогнула. Ее голос звучал повсюду, эхом отразился от реки и пронесся через весь город. Казалось, что у каждого с собой портативный радиоприемник или сотовый телефон, принимающий какой-либо из многочисленных каналов, транслировавших происходящее.
Пораженная Коттен глубоко вдохнула и услышала, как ее голос возвращается к ней из тысяч маленьких динамиков, заполнивших улицы, переулки и дорожки приречной части Лондона.
Когда шум толпы утих, Коттен продолжила:
— Не могу поверить, что вас здесь так много.
После этих слов раздался гвалт аплодисментов. Но Коттен знала, что за ними скрывается не столько радость, сколько тревога. Многих привело сюда отчаяние. На нее лег невыносимый груз ответственности, когда она услышала за аплодисментами мольбы о помощи и молитвы о милосердии.
— Я знаю, почему вы пришли сюда и почему столько народу смотрят и слушают все это у себя дома. Я надеюсь, что сегодня вечером мы положим конец боли, мраку и злу, которое подобралось к нам.