— Ну, был, — буркнул парень.
— Так вот, — продолжал офицер, — какой же сделал из того случая рыбак вывод. «Не буду, говорит, больше позориться, людей смешить. Какой дурак сюда полезет?»
— Ну и верно! — задиристо отозвался Демченко.
— А теперь послушайте. Прошлым летом появился неподалеку от границы мужичок. Ну, одежонка так себе, обычная. Бродит возле сопок, никому вроде не мешает. Увидели его две девушки из ближнего села. Подошли, спрашивают: «Вы чего здесь, мил человек, делаете?» А он им: «Черемшу собираю», — и показывает сколько набрал. «Не знаем что-то мы вас, дядя. Есть ли у вас разрешение здесь ходить?» Он им справку достает.
— Да это ведь вы про Наташу с Лилей рассказываете! — не выдержала повариха. — У них все так и было.
— Вот именно, Юлия Никитична. Угадали, про них речь. Не поверили тогда девушки этой справке, потребовали от незнакомца, чтоб с ними пошел. Отказался. Они тут же на заставу сообщили. И правильно сделали.
— Ну и что же из этого? Кем же он оказался, этот мужчина? — спросил Демченко.
— Очень темной личностью, Ваня. Много плохих дел за ними числилось. Разыскивали его, оказывается, органы милиции. А собирался тот тип за границу махнуть. Лодку подыскивал, и в котомке все у него было для долгого пути.
— Да ну? — Ваня даже привстал.
— Вот те на! Только дело это, конечно, не простое, наш кордон обойти.
— А знаете, Николай Петрович, почему Демченко с вами такой разговор завел? — заметил моторист сейнера Костя Раскатов. — Он же лентяй, каких свет не видел, спать горазд, страсть как любит ухо придавить. А в наряд назначили. Вот он и философствует.
— В какой наряд?
— В ночной. Мы тут решили, пока сено косим, по ночам дежурных выставлять. Берег недалеко, вот и будет вроде как помощь пограничникам, второй заслон. Вы же сами объясняли, что международная обстановка тут у нас складывается сложная, что нужно ухо востро держать…
— Ну, молодцы! — похвалил комсомольцев Фрусловский. — Второй заслон — это хорошо, спасибо, ребята. Только с нами теснее связь держите.
Уже смеркалось, когда пограничники, распрощавшись с друзьями, отправились на заставу. Наташа Короткова и Ваня Демченко — ночной патруль первой смены — пошли их провожать.
В три часа ночи, когда дежурство Наташи уже близилось к концу, небо прочертили две белые ракеты. Они дугой поднялись вверх со стороны берега, рассыпались мелкими искорками.
— Ваня, видел? — встрепенулась Наташа.
— Конечно. Бежим скорей, разбудим наших.
Они помчались к шалашам, в которых спали товарищи, принялись тормошить их.
— Ракеты! Тревога!
Этих слов было достаточно. Одеваясь на ходу, комсомольцы хватали в руки что попало — косы, грабли, вилы — и бежали к берегу. В руках Наташи оказались вилы. Она бежала в темноте, не обращая внимания на больно стегающие по лицу ветки кустов, спотыкаясь о камни, бежала и почему-то все время думала о Саше: вдруг с ним что-нибудь случилось?
8
В эту ночь к заливу, что южней скалистого мыса, были направлены в наряд Павел Шелков и Николай Хлыстенков. Над морем шевелился седой туман, жался к воде, скрывая легкую зыбь. Ее было видно лишь у берега, где туман отступил. Вдали, над белой пеленой, выделялось продолговатое пятно — вершина скалы. Луна, выкатившись на небо еще засветло, теперь уже собиралась на покой.
— Спустимся ниже, пройдем у воды, а потом по маршруту, — предложил Шелков.
Придерживаясь руками за скалы и кусты, чтобы не оступиться на сырых камнях, пограничники начали спускаться к берегу. Туман мешал наблюдать за морем и тем, кто дежурил сегодня на мысе. Там вспыхнул прожектор. Его луч медленно ползал из стороны в сторону, и белесая кисея пугливо расступалась. А в заливе было по-прежнему темно.
Но вот с берега потянул теплый, пахнущий травами ветерок и начал теснить туман в море. Видимость сразу улучшилась. Солдаты поднялись на знакомую тропку, хоженую-перехоженую. Километр — поворот, и опять километр. Движения бесшумны, размеренны, ноги привычно находят дорогу. Кругом берег, море, снова берег, снова море.
…Это случилось в третьем часу ночи. На прибрежной чешуе воды пограничники одновременно заметили темный предмет. Остановились. Может быть, показалось? Нет, ошибки не было. Значит, надо проверить. Не раз приходилось солдатам часами наблюдать за приближением какого-нибудь бревна, бочки. Но мало ли что могут принести морские волны!
Пограничники двинулись вдоль берега. Гонимый небольшим течением предмет, привлекший их внимание, должно было прибить к острову метрах в ста левее. Неожиданно черная черточка на воде изменила направление движения. Нет, это было не бревно и не доска, а живое существо, которое двигалось не по воле волн, а расчетливо выбирая место, где удобнее выйти на берег.
— Спускайся кустами, — тихо сказал Шелков. — Если что, задержание по моей команде.
Заросли низкорослого бамбука были густыми, как камыш на болоте. Чтобы не шуметь, приходилось их очень осторожно раздвигать. Оказавшись метрах в двадцати пяти от песчаной косы, пограничники укрылись за кустом.
Продолговатая фигура несколько минут лежала неподвижно. Потом слегка приподнялась над песком и, словно ящерица, поползла к кустарнику.
Это был, конечно, человек. Но человек весьма необычного вида. Ничего подобного раньше солдатам встречать не приходилось. Голова, казалось, не имела шеи, а вросла в непомерно большие плечи, талия отсутствовала, толстые слоновьи ноги заканчивались огромными ступнями. Несмотря на то что неизвестный находился от пограничников еще на значительном расстоянии, было слышно тяжелое сопение.
Вот он поднялся, замер, стал оглядываться. Не заметив, видимо, ничего подозрительного, опустился на колени. Начал рыть яму в земле, а потом подтащил к себе лежавший у воды четырехугольный пухлый черный коврик. Раздался звук, похожий на долгий выдох. Коврик, скатанный в рулон, стал теперь рюкзаком: нарушитель стащил с него какую-то мягкую оболочку и спрятал ее в землю.
Глаза пограничников не упускали ни одного движения незнакомца. Это был редкий спектакль, глава из детективного романа, участниками которого они вдруг оказались.
Живой нарушитель находился в нескольких метрах от них.
Шелков решил, что ждать больше нельзя, и рванулся вперед. Мигом он очутился за спиной незнакомца.
— Встать! Руки вверх!
Нарушитель вскочил, словно подброшенный пружиной, и, согнувшись, метнулся в чащобу. Раздался треск ломающихся ветвей.
— Стой! Ни с места! — прозвучал оттуда голос Хлыстенкова.
Пятясь, незнакомец снова оказался рядом с сержантом, и в спину его уперлось дуло автомата.
— Не двигаться! Ноги шире! Еще шире! — командовал Шелков. Он достал ракетницу — в небо взвились вестницы тревоги: «Граница нарушена!»
Задержанный безропотно выполнял все приказания. Сержант включил электрический фонарь и осветил нарушителя. На нем был причудливый резиновый костюм: шлем обтягивал голову, оставляя открытым только лицо — бледное, с испуганными глазами.
— Кто такой? — спросил Шелков.
— Мне, ребята, к рыбакам было нужно! — дрожащим голосом на чистом русском языке ответил незнакомец. — Я к ним, знаете ли…
Он сам почувствовал, насколько нелепыми и неуместными были эти слова, и замолчал.
— Оружие есть?
— Есть.
— Где? Стоп… Не шевелиться! Рук не опускать! Отвечать: где?
— Под костюмом. На груди карман…
Шелков шарил рукой по холодной, гладкой и все еще мокрой резине. Наконец у подбородка нашел круглую резиновую пуговицу, отстегнул и под клапаном нащупал язычок замка тугой «молнии». Распустив ее, засунул руку внутрь, добрался до кармана, вытащил пистолет, разрядил его.
— Есть еще?
— Есть, газовый. В заднем кармане брюк. Нужно снять весь костюм.
Послышался конский топот. Пограничники увидели спешащих на помощь товарищей. Почти одновременно из зарослей выбежали люди с косами и вилами в руках. Уже светало, и Хлыстенков распознал в них жителей рыбачьего поселка, комсомольцев, с которыми встречался на вечерах.
— Поймали, значит? — спросил Ваня Демченко.
— Не подходить! — строго сказал Хлыстенков. — Товарищи, ближе десяти метров подходить нельзя.
Ионенко спрыгнул с коня, бросил поводья на куст.
— В одиночку прибыли или есть попутчик? — спросил задержанного.
— Один.
— Вплавь, значит? И долго плыли?
— Нет, меня подвезли.
— Ну, ладно, разговоры после. Ведите его на заставу!
— Слушаюсь! — сказал Шелков и велел задержанному идти.
— Разрешите раздеться, — глухо пробормотал тот. — Так очень трудно.
Ионенко распорядился снять с задержанного плавательные доспехи. На это ушло минут пятнадцать. Конвой отправился в путь, а капитан остался, чтобы детально осмотреть берег.
— Спасибо вам, товарищи, — сказал Ионенко рыбакам, все еще шумно обсуждавшим случившееся. — За то спасибо, что на подмогу поспешили. Все, как видите, обошлось благополучно, но помощь ваша еще потребуется. Нужно немедленно перекрыть дороги и останавливать каждого незнакомого человека. Может быть, «ночной гость» был не один. Все может быть. Вместе с вами будут и пограничники.
Донесение о захвате нарушителя полковник Бочаров получил в три часа ночи. Вместе с капитаном Михайловым он сразу же выехал к месту события.
9
Ему можно было дать лет двадцать — двадцать пять. Это был коренастый блондин среднего роста с правильными чертами не лишенного привлекательности лица. Даже не слишком наблюдательный глаз смог бы определить, что человек этот обладает хорошо натренированными мышцами спортсмена.
Михайлов вел допрос, не торопясь, ровным голосом задавал «анкетные» вопросы. Но уже по первым ответам опытный следователь многое может понять. Это и первое знакомство, и первая «разведка», и, если можно так сказать, первая «пристрелка». Важно, задавая вопросы, ничего не упустить: слово, жест, выражение лица порой могут дать очень многое для последующего сражения. По ним, кстати, можно определить характер, привычки человека.