На горизонте показалась белая линия льдов. Где-то там, недалеко от кромки, находилась цель полета — маленький гористый остров…
— А сам Ранмакан, что он думает?
— С ним будет довольно трудно, — сказал корона Аро. — Уровень интеллекта невысок, очень подозрителен, не верит, что разумные существа могут помогать друг другу. Видит в нас врагов. Вообще привык видеть во всех людях врагов.
— Уж очень черную картину вы рисуете, корона Аро, — сказал Павлыш.
— Что делать. Это выводы не мои — приборов. Но я думаю, когда он будет не один, положение изменится.
Белые льдины утихомирили океан, и он темно-синими реками и озерами улегся между белых полей.
— Вот он, остров, — сказал Антипин.
Остров был неуютен, мрачен. Черные зубцы скал прорезали лед и снег, и нигде не видно следов жизни. Катер облетел остров вокруг — никаких домов или других строений, только снег между зубцами скал.
— Может быть, ошибка? — спросил Антипин. — Другого острова по соседству нет?
— Нет, это тот остров, — сказал корона Аро. — Все совпадает. Под большой скалой должно быть несколько домиков.
Катер опустился на ровную площадку у скалы и ушел в снег метра на три.
— Все ясно, — сказал Павлыш. — Дома занесло снегом. Так бывает у нас в Арктике.
— А что же делать дальше? — спросил Малыш. — Мы же потонем в снегу.
— Утонуть не утонем, но найти их нелегко. Включи-ка локатор.
Зеленым прямоугольником между ракетой и складами обозначился один дом.
Антипин сказал:
— Спустим трап на крышу.
Через четверть часа Павлыш и Антипин стояли по колено в снегу на наклонной крыше дома. Павлыш разгреб снег, и серая обледенелая поверхность крыши появилась на Свет, как лицо на положенной в проявитель фотобумаге.
— Жаль, что двигатель гравитационный, — сказал Павлыш. — А то бы растопили снег отработанными газами, и дело с концом.
— Да, — сказал Антипин. — Он подошел к краю крыши и ощупал ногой карниз.
Карниз не выдержал его веса и обломился. Взмахнув руками, Антипин пропал в снегу.
— Ну вот, — сказал из корабля Малыш. — Второй раз на этой планете проваливается. Что за развлечение себе придумал?
— Ты как там? — спросил Павлыш, осторожно подходя к краю крыши.
— Тут, по-моему, дверь, — ответил Антипин. — Только ее никак не откроешь. Примерзла.
Шлем Антипина покачивался в осыпающейся дыре, пробитой им в насте.
— Погодите, — сказал Малыш. — Я, кажется, могу помочь. Здесь в инструментах должен быть тепловой резак. Ага, вот он. Я луч расфокусирую, получится конус. Слава, поднимись сюда.
Павлыш не сумел поймать брошенный резак, и тот исчез в снегу.
— Не потеряй! — крикнул Малыш. — Второго нету. И лопат не взяли.
— Что такое лопата? — поинтересовался Аро.
— Очень простой инструмент, — сказал Малыш. — С его помощью построены все великие памятники земной цивилизации. Прадедушка экскаватора.
— Понятно, — сказал Аро.
И не было ясно, понятно ему или он думает, что Малыш шутит.
Антипин включил резак сначала немного, потом, когда снег начал съеживаться, открывая сумеречное небо и низкое, у самой земли, солнце, перевел на полную мощность и уверенно двинулся вокруг дома, стараясь не задеть его тепловым конусом и слушая, как зажурчала вода, прокладывая путь в снежном матраце.
Оттаявшая дверь сама приоткрылась, и свежий холодный воздух ворвался в хижину. Павлыш постучал пальцем по стеклу узкого, похожего на бойницу окна.
— Даже стекла целы, — сказал Антипин. — Удивительно, дом засыпан, а окна целы.
— Ты рассуждаешь, как старожил, — сказал Павлыш. Он потянул дверь на себя и включил фонарь на шлеме.
За небольшими сенями была комната с плитой или печью в углу и треугольным столом посредине. На плите стояла кастрюля, наполненная льдом. Ледяные сталагмиты свисали с потолка, низкого и черного. За столом виднелась широкая лежанка, на которую была навалена куча окаменевшего тряпья. Это была очень бедная хижина. Свет чуть-чуть пробивался сквозь бойницы окошек, одинокая табуретка упала когда-то и вмерзла в слой льда, покрывающий пол. Людей нигде не было.
— Рыбаки, что ли, здесь жили? — спросил Антипин.
— Похоже, что дом покинут.
— Зря летали? — спросил Малыш, который прислушивался к разговору.
Диссонансом к обстановке комнаты была повисшая на одном гвозде полка с книгами. Некоторые из них упали на пол и утонули во льду, другие чудом держались на полке, скрепленные морозом.
— Может, здесь жил благородный и бедный отшельник?
— Не мешало найти бы его. А то наш Ранмакан даже книг, по-моему, не читал. Я его спрашивал, а он как-то увиливал от ответа, — сказал Павлыш.
— Может, отшельник ушел куда-нибудь из дома и замерз?
— Растопить снег и лед на своем острове мы не можем, — серьезно сказал Антипин.
— Где же остальные дома? Разведдиск два месяца назад видел несколько домов, — сказал Малыш.
— Добраться до них будет труднее, — сказал корона Аро. — Боюсь, те дома попали под лавину. Чтобы к ним пробиться, надо пройти завал льда и снега потолще того, что одолели.
— Интересно, такое ощущение, будто в комнате затхлый воздух. А ведь запахов я в скафандре не чувствую.
Антипин передал книгу перегнувшемуся из люка Малышу, а сам обернулся к доктору.
— Ты что?
— Хочу растопить лед у входа. Тут ступеньки. На них что-то вмерзло в лед.
Павлыш отошел на шаг в сторону, утонув по пояс в снегу, и направил луч резака вниз. Через несколько секунд лед поддался тепловому лучу и пополз по сторонам, освобождая широкую воронку. На дне воронки лежала овальная миска с замерзшей кашей.
— Только и всего, — сказал Антипин. Доктор поднял миску.
Павлыш снова включил резак, поводя им, чтобы растопить лед на большой площади. Через минуту сквозь слой льда уже можно было различить человеческую руку, тянувшуюся к миске.
— Вот он, — сказал Павлыш. — Вот он, наш отшельник.
7
Только успели погрузить тело «отшельника», как на остров налетела метель. Она за минуту снова засыпала хижину и протоптанную вокруг нее дорожку, и следов не осталось.
Катер поднимался в шипучей и яростной толкотне снега и ветра, и пришлось уйти на семнадцать километров вверх, прежде чем фронт облаков поредел и остался внизу мохнатыми шапками снеговых туч. Связь прервалась, но Малыш успел сообщить на «Сегежу», чтобы Вас готовил аппаратуру. Операция «Человек» продолжалась.
Путешествие обратно было ничем не примечательным. Антипин с Малышом занимались исследованием верхних слоев атмосферы, Павлыш пытался разобраться в слипшихся грудах бумаги, бывших когда-то книгами, корона Аро дремал или думал — кто его поймет?
Спускались вслепую. Локатор показал скопище домов внизу, город и диск «Сегежи» рядом с ним.
Облака расступились только у самой земли, катер вошел в луч пеленгатора и мягко подплыл к грузовому люку, — полозья выдвинулись навстречу ему из тела «Сегежи», и в узком ангаре пришлось задержаться, пока струи дезактиваторов тщательно промывали «Аиста».
— Ну, как у вас дела? — включил внутреннюю связь Антипин. — Все в порядке?
На мостике был только Кудараускас. Светлые глаза его не выражали никаких эмоций.
— А как у вас? — ответил он вопросом.
— Вроде неплохо. Корона Вас приготовил аппаратуру?
— Вам придется подождать, — ровным голосом сказал Кудараускас. — Аппарат в действии. Он занят.
— Как — занят? Вы нашли еще кого-нибудь?
— Нет, не нашли. По окончании обработки корону Аро просят немедленно пройти в лабораторию. Павлыша тоже.
— Чепуха какая-то. Зенонас, — сказал Малыш, — послушай, что случилось?
— Ничего хорошего. Поскорее выходите из ракеты. Вы нужны здесь.
Кудараускас отключился.
Космонавты выскочили из ракеты, поворачиваясь под струями дезактиватора. Раздеваясь в следующем тамбуре, Малыш сказал:
— Капитана на мостике нет, а вроде бы его вахта. И Зенонас ничего толком не объяснил…
— Может, что-нибудь случилось с Ранмаканом?
— Вряд ли с ним могло чего-нибудь случиться, — сказал корона Аро мрачно. — По всем данным он типичный представитель здешней цивилизации. Мы даже убрали у него начинающуюся язву желудка. Он о ней и не знал.
— Но все-таки, — настаивал Малыш. — Представьте себе какой-нибудь наш безвредный вирус. И для него — смерть. Или тетя Миля чем-нибудь его по доброте сердечной накормила.
— Малыш, брось свои бредовые идеи, — сказал Павлыш несколько резче, чем следовало. Ему также не понравился Кудараускас с его таинственностью.
— Вы готовы? — спросил Аро.
— Готовы.
Павлыш выключил очистительные установки и открыл дверь в корабль.
У двери уже стояла Снежина. Снежина была бледной, на белом лице горели полные губы, и глаза казались еще больше и чернее, чем всегда.
— Снежка, здравствуй. Что у вас происходит? — спросил Малыш.
— Я слышала, как вы говорили с Зенонасом, — сказала она. — И я побежала, чтобы вас встретить. На корабле несчастье. И я во всем виновата.
— Что случилось? — Павлыш взял ее за руку. — Не беспокойся. Что же случилось.
— Загребин убит, — сказала Снежина. — И я в этом виновата.
8
В общем, Снежина не была виновата. Кроме ее самой, Снежину никто не винил. Виновато во всем было несколько беззаботное отношение всех космонавтов к проблемам, которые возникли на Синей планете. Уверенность всех в том, что корабль прилетел сюда для благородной миссии, уверенность в том, что люди, которым помогли, должны испытывать в первую очередь чувство благодарности к «Сегеже», была слишком твердой. Даже корона Вас, хотя он знал по показаниям приборов, что реакция Ранмакана на спасение была не такой уж простой, даже он совершенно спокойно относился к возможным последствиям этого воскрешения.
Все члены экипажа были увлечены борьбой за жизнь погибшей планеты, и появление первого живого человека, как только прошла сенсационность первых часов, было воспринято как вполне естественная вещь. После того как все убедились, что аппарат корон действует и с его помощью в самом деле можно спасти планету, корабль был охвачен деловым возбуждением. Надо было понять, впитать, усвоить все, что возможно, о тех, кого надо спасать. Надо было как можно скорее найти и оживить людей, обследовать и изучить как можно большую часть планеты. На смену подавленности первых дней наконец-то приш