– Ты опять курил свою поганую траву? Маленький тупоголовый мерзавец! Никчемный выблядок! Я выбью эту дурь из твоей башки!
Существо оскалило белые зубы и двинулось на Петю. А скованный ужасом Петя стоял на месте и ждал.
«Я умер! – пронеслось у него в голове. – Я в аду!»
Черный человек протянул к Пете кровоточащие обугленные руки со скрюченными пальцами и схватил его за горло.
6
Шагая по коридору, Корсак неожиданно столкнулся с высоким молодым человеком, вышедшим из боковой двери, ведущей, как позже узнал Глеб, в спортивный зал. Молодой человек, глаза которого, по всей вероятности, не успели привыкнуть к полумраку коридора, наступил Глебу на ногу, но тут же отпрянул и произнес виноватым и чрезвычайно вежливым голосом:
– Прошу прощения, я вас не заметил.
– Ничего, – ответил ему Глеб.
Молодой человек заспешил по своим делам, но Корсак окликнул его:
– Вы, случайно, не знаете, как мне найти профессора Романова?
Молодой человек остановился и обернулся, внимательно посмотрел на Корсака и сказал:
– Как раз сейчас профессор Романов читает лекцию в первой поточной аудитории.
– А это где?
– Прямо перед вами, – ответил молодой человек и кивнул подбородком в сторону двери. – Можно попасть внутрь через второй этаж. Там верхние ряды амфитеатра, и вы сможете войти в аудиторию тихо и незаметно.
Корсак поблагодарил и двинулся к лестнице.
Профессор Георгий Александрович Романов оказался очень высоким и очень хорошо сложенным мужчиной. Светлые волосы его были аккуратно зачесаны набок, щеки – тщательно выбриты. Голубые глаза бывшего парфюмера смотрели спокойно и холодновато. Он прохаживался вдоль зеленой доски, заложив руки за спину, и говорил четким, громким голосом:
– Вещества, которые приятно пахнут, относятся к разным классам органических соединений. Однако большинство из них… – Тут профессор остановился, начертил на доске формулу и, повернувшись к аудитории, тихонько постучал по ней мелом. – Сложные эфиры. В попытке установить зависимость между молекулярным строением вещества и его запахом было проведено огромное количество экспериментов. Однако четкую взаимосвязь выявить так и не удалось. Известно, что приятным запахом обладают те соединения, у которых в цепи больше шести углеродных атомов. Но превышение количества атомов углерода в молекуле ведет к ослаблению и даже потере запаха. Если в разветвленной цепи соединения присутствуют от семи до двенадцати углеродных атомов, то мы получим жирный запах с апельсиновым оттенком. Если таких атомов будет четырнадцать, то в запахе альдегида появляется цветочная нота. Я понятно излагаю?
– Вполне, – с усмешкой проговорил Корсак, пялясь на начертанные на доске формулы химических соединений.
Сидевшие рядом с ним девушки хихикнули.
– Есть примеры, – продолжил Романов, – когда вещества, имеющие разное молекулярное строение, пахнут одинаково. Например, гераниол, фенилэтанол и пеларгол пахнут розой. А синильная кислота и бензальдегид – горьким миндалем. При этом, повторяю, химическое строение у них разное. В природе запахов существует множество парадоксов. Вот, например: кто мне скажет, чем пахнет эфирное масло, получаемое из фиалки?
– Фиалкой, чем же еще? – отозвалась со своего места грудастая рыжеволосая девица в белой майке с кроваво-красной надписью, гласящей – «sexy girl».
Романов усмехнулся:
– Должен вас разочаровать, милая девушка. Свежим огурцом.
– Но масло «фиалкового корня» пахнет фиалкой! – настаивала девушка. – Я точно знаю!
Романов снова усмехнулся:
– Не спорю. Вот только ваш «фиалковый корень» на самом деле является корневищем цветка ириса. А сам ирис может пахнуть и ландышем и шоколадом – в зависимости от сорта.
– Значит, изменив молекулярный состав своих духов, я могу заставить пахнуть их сильнее?
Сидевший рядом с рыжей девушкой лысый студент хмыкнул и сказал:
– Куда уж сильнее-то, Петрова? Нам что, в противогазах на лекции ходить?
– А тебя вообще не спрашивают, – сердито осадила его девушка.
Кое-кто из парней захихикал.
– Смех смехом, но госпожа Петрова права, – сказал Романов. – Скажу вам по секрету, что ваши духи будут пахнуть сильнее, если вы добавите во флакончик два-три кристаллика нафталина.
– Здорово! – весело отозвался лысый парень. – И с молью проблем не будет!
– Тебе бы тоже не помешало пользоваться одеколоном, – язвительно проговорила рыжая девица. – Воняешь, как скунс!
Студенты весело загалдели. Профессор взял указку и постучал ею по кафедре.
– Тише, ребята, тише. Что касается скунса, то бутил-меркаптан, который он выделяет, способны чувствовать девятьсот девяносто девять человек из тысячи. И лишь один лишен этой приятной возможности.
Рыжая девица покосилась на лысого студента и язвительно проговорила:
– Вот счастливчик.
– Интересно, а есть люди, которые вообще не чувствуют запахов? – поинтересовался лысый студент, не обращая внимания на выпады рыжей.
– Есть, – ответил Романов. – Их называют аносматики.
– Повезло им. Они могут спокойно ездить в плацкартных вагонах.
Романов покачал головой и сказал:
– Не думаю, что им так уж повезло. Чувствительность вкусовых сосочков на языке во много раз ниже, чем восприимчивость нашего обоняния. Вот вы, моя милая, любите кофе? – обратился он к рыжей девице.
– Люблю, – ответила та. – Особенно по утрам.
Романов кивнул:
– Отлично! Вы пьете кофе и чувствуете вкус. А если бы вы были аносматиком, вы бы ничего не почувствовали, кроме омерзительной горечи на языке.
– А как насчет вина, профессор? – поинтересовался лысый студент.
– Точно так же. Максимум, что может почувствовать аносматик, пробуя хорошее вино, – это вяжущую кислятину прокисшего виноградного сока.
– Н-да… Чуваку не позавидуешь.
– Интересно, а есть люди, у которых обоняние как у собак? – крикнул кто-то.
– Есть, – отозвался лысый студент. – Это моя мать. Отец только входит в подъезд, а она уже чувствует, что он выпил!
По рядам пробежал смех. Романов, однако, остался серьезен.
– Увы, с собакой человеку никогда не сравниться, – сказал он. – Дело в том, что у человека площадь обонятельных рецепторов составляет примерно десять квадратных сантиметров. А у собаки – семь квадратных метров. Однако есть люди, у которых обоняние развито гораздо сильнее, чем у окружающих.
Он снова принялся расхаживать воль зеленой доски:
– Жену английского генерала Уильяма Шлимана, который руководил подавлением восстания в Индии, каждую ночь мучили кошмары, в которых она видела полчища мертвецов, подступающих к лагерю. В конце концов выяснилось, что палаточный лагерь стоял на месте большого захоронения. Жена генерала сумела уловить трупный запах сквозь несколько метров плотного грунта.
Аудитория притихла. Шутить на тему мертвецов никому не захотелось. Профессор остановился и обвел аудиторию холодным взглядом:
– Вижу, отсутствием воображения вы не страдаете. Это похвально. Но не все так мрачно, коллеги. Есть и просто очень чувствительные к запахам люди. Знаменитый врач Боткин, например, умел ставить диагноз по запаху больного человека. В частности, он утверждал, что больной брюшным тифом пахнет вспотевшим гусем.
– Хотел бы я хоть раз в жизни посмотреть на вспотевшего гуся! – весело сказал лысый студент.
– Посмотри в зеркало – и увидишь, – посоветовала ему рыжая девица.
Романову вновь пришлось постучать по кафедре указкой, чтобы унять поднявшийся галдеж.
– В конце концов, – повысил он голос, – обоняние, так же как и другие чувства, подвержено тренировке. Известно, что представитель африканского племени, живущий в дикой природе, может уловить запах своего товарища, прошедшего по тропинке несколько часов назад.
– Здорово же от него воняет, – сказал лысый студент.
– Не сильней, чем от тебя, – осадила его рыжая девица.
Снова поднялся ропот. Дело шло к перемене, и студенты заметно расслабились. Видимо поняв, что бороться со стихией бесполезно, Романов больше не прибегал к помощи указки.
– Кто еще хочет задать вопрос? – громко спросил он.
Лысый студент снова поднял руку.
– Профессор, – заговорил он, – то, что есть вещи, которые не пахнут, вы уже сказали. А бывают запахи, на которые людям плевать? Ну, от которых человеку ни холодно ни жарко?
– Вопрос понятен, – кивнул Романов. – Я отвечу так: «безразличных» запахов практически не существует. Видите ли, обоняние – древнейшее из человеческих чувств. Поэтому и корковые центры обоняния находятся в древнейшей части головного мозга – в так называемой извилине морского коня и в аммониевом роге. Совсем рядом с ними расположен центр, который отвечает за наши эмоции. Поэтому все запахи эмоционально окрашены, и все они вызывают у человека переживания. Одни – приятные, другие – не очень.
– Значит, где-то в природе должен быть запах, который может сделать человека абсолютно счастливым? – спросил Корсак.
Романов поднял голову и внимательно на него посмотрел. Затем сказал:
– В природе – вряд ли. А вот синтезировать подобный запах теоретически возможно. Но для этого наших знаний пока маловато.
– Жаль, – насмешливо отозвалась рыжая девица. – А счастье было так возможно.
– Но ты «Диору» отдана и будешь век ему верна! – заключил лысый студент.
Студенты засмеялись. Романов тоже улыбнулся.
– Вы, моя милая, – вновь заговорил он, – возможно сами того не желая, коснулись еще одной важнейшей функции обоняния. Эта функция – сексуальная. Известны случаи, когда мужчины, которым сделали пластическую операцию по изменению формы носа, испытывали после этого проблемы с потенцией.
Рыжая девица повернулась к лысому студенту и сказала:
– Петров, а ведь у тебя сломан нос!
– Ну и что? – отозвался тот, слегка покраснев.
– Ничего. Просто теперь мне понятно, почему ты на меня так реагируешь.
– А как я на тебя реагирую?