Тяжко было оставлять за спиной все то, что было для него родным, но, стоя у могильного холма на церковном кладбище, где покоились его родители, он знал, что они бы его благословили. Его мечта о дальних странах осуществлялась невзирая на утрату той драгоценной жемчужины. Что тебе уготовано, того не избежишь, говаривала его мать, и он понимал, что, если он хочет попробовать реализовать себя в другой стране, сейчас для этого самое подходящее время.
Путешествие оказалось не из легких, кроватью ему служила жесткая деревянная скамья, а подушкой – спасательный пояс. Когда пароход медленно входил в Нью-Йоркскую бухту, он, стоя на палубе, стал всматриваться в дальние очертания высоких зданий. До него доносились приветственные крики чаек и гудки буксиров. Прибыв в Нью-Йорк, он по железной дороге отправился в Чикаго, а оттуда в город Клинтон, где Аллистеры держали большой лесопильный завод.
Он был смущен тем, что его, пропылившегося в дороге, сразу же после приезда стали знакомить с матерью Джейка и его миловидной сестрой Ефимией.
Марселла Аллистер усердно потчевала его сладким пирогом и без устали благодарила за спасение Джейка. Джем был очарован этим радушным семейством. Никогда раньше он не бывал в столь богатой обстановке. От сестры Джейка, которую все кратко звали Эффи, невозможно было отвести глаз. Прежде он никогда не встречал девушек с копной золотых кудряшек, которые приплясывали, когда она, смеясь, встряхивала головой.
Их окруженный сплошной галереей, поддерживаемой колоннами, особняк находился за городом. Просторные комнаты с крашенными в белый цвет стенами были обставлены красивой мебелью, диваны и стулья были обиты мягчайшим бархатом. По бокам окон, затененных жалюзи, висели шторы с шелковой бахромой по краям. Погода стояла нежаркая, и Джем радовался тому, что подаренный ими твидовый костюм все еще был ему впору. Аллистеры подыскали ему номер в гостинице, расположенной неподалеку, и пригласили его в местную церковь, своими размерами не уступающую Кафедральному собору. Они познакомили его со своими друзьями и соседями, словно он был им ровней, что его весьма озадачило. Ничего подобного не могло случиться с сыном батрака в Перте.
Ему посчастливилось приехать в новую страну именно в то особое время, когда резко возросла потребность в земле, пригодной для сельского хозяйства, так что недостатка работы по валке леса и расчистке территории не было. Для него стали неожиданностью бескрайние просторы этой страны, поразившей его протяженностью нетронутых лесов и шириной рек, но прежде всего величием могучей Миссисипи, что по извилистому руслу несла свои воды с севера.
Ему предстояло освобождать от леса обширные площади выше по течению от небольшого городка под названием Маскатин. Сев на поезд местного сообщения, он отправился осмотреть свое новое место работы, и тогда он в первый раз увидел гигантские лесопильные заводы, выстроившиеся по берегам реки, в сравнении с которыми лесопилки в Шотландии казались крошечными, а река Тэй – не более чем ручьем при мельнице. Тем не менее у этих двух рек было одно общее достоинство: и здесь, и там моллюски производили отличный жемчуг. Джем улыбнулся при мысли о том, что его охота за жемчугом, возможно, продолжится и что все то, чему его обучил Сэм Бейли, снова может ему пригодиться. Кто знает, какие сокровища таятся в этих отмелях, ожидая, когда их отыщут? И он неожиданно для себя почувствовал себя здесь как дома.
17
Йорк
– Вы ходили когда-нибудь в Большой выставочный зал смотреть картины? Там есть один портрет девушки, очень похожей на вашу сестру. Вы, Маргарет, должны его увидеть и убедиться в этом.
Эбен стоял возле рабочего стола с таким видом, как будто хотел сказать что-то еще. Грета покачала головой. Разве у нее было время и разве ей хватило бы смелости пойти в такое изысканное место?
– Я разговаривал с Милли Крокотт, шляпницей с той стороны улицы, – продолжил он, – и она изъявила желание, чтобы Кэтлин поработала у нее моделью при изготовлении нескольких шляп. Еще она спрашивала, могу ли я украсить искусственным жемчугом головной убор для какого-то театрального представления. Возможно, Кэтлин захочет присутствовать на генеральной репетиции.
Грета подняла глаза от жемчужин, которые нанизывала на нить, и улыбнулась.
– Китти будет в восторге. Она мечтает работать в мастерской на той стороне улицы, как вы и сами могли догадаться по тому, что она там проводит все свое свободное время, но без нее я здесь не управлюсь.
– Конечно, но я могу нанять служанку, которая будет готовить и убирать, – высказал он свои соображения.
У нее похолодело внутри.
– Но, сэр, здесь нет места для еще одной кровати, ну разве что она будет ночевать на кухне. Я бы не хотела спать в одной комнате с незнакомкой.
Растерявшись от такой новости, с дрожью в руках, она замолчала в ожидании его ответа.
– Не волнуйтесь, я уверен, выход найдется. Я с недавних пор хочу у вас кое-что спросить.
Он замялся, как будто собираясь с духом, и на его щеках выступил румянец.
– Я собираюсь посетить выставочный зал Общества изобразительных искусств, чтобы посмотреть картины, так не составите ли вы мне компанию? – продолжил он. – У вас для этого будет полдня выходного, разумеется. Мне хотелось бы узнать ваше мнение об этих новых художниках, которых называют прерафаэлитами[14]. Все только о них и говорят. Я уверен, вам понравятся их работы.
Грета едва могла поверить тому, что услышала.
– Благодарю вас, сэр.
Никогда раньше он не просил ее ни о чем, что не было бы связано с магазином.
– Китти будет очень рада взглянуть на свою копию.
– Гм-м… Я думал, в этот раз мы пойдем вдвоем.
– Сэр, я не уверена, что это будет…
– Я говорил с вашей матерью. Она не возражает, – перебил он ее.
– Когда это было?
– Недавно, и она осталась чрезвычайно довольна.
Эта странная секретность смутила Грету еще больше. Мать ничего ей не сказала о его посещении, когда она заходила к ней в воскресенье после церкви.
– Я бы сперва хотела убедиться в этом. Не хочу показаться неблагодарной, но я бы чувствовала себя чрезвычайно неловко без женской компании.
– Не бойтесь, я позже все вам объясню. Вы уже закончили ремонт того ожерелья?
– Да, я прикрепила бирку и отнесла его в шкаф. Полагаю, все готовятся к городским гуляниям, желая предстать в этот день в наилучшем виде. Китти говорит, в шляпном магазине с ног сбиваются из-за наплыва заказов. Я так люблю лето, а вы?
– Лично я предпочитаю сезон балов в Благородном собрании. Летом торговля идет слишком вяло, даже когда приходят поезда с туристами. Мои постоянные клиенты уезжают на скачки и на морское побережье, а в охотничий сезон отправляются в Шотландию. Они не ходят по магазинам в жару. Я с нетерпением буду ждать момента, когда мы отправимся на выставку, Маргарет.
Кивнув, он снова уткнулся в учетную книгу. Грета улыбнулась, думая о том, насколько они разные. Как это неожиданно: она приглашена на особенное мероприятие в таком роскошном здании! Хотя, положа руку на сердце, она бы предпочла пойти на городские гуляния. Как же изменились отношения между ними за прошедший год!
– Вы очень добры, сэр, – сказала она.
Странно, он уделяет ей внимание, не поленился сходить к ее матери, чтобы поговорить с ней. Неужели у них обоих в голове одна и та же мысль?
Для этого неожиданного выхода в свет Грета одевалась с особым тщанием, а когда она застегивала на шее замочек своего украшения, ее руки дрожали. На ней было простое белое ситцевое платье с корсажем, украшенным складками, перешитое из летнего платья Ады. Мать Греты убрала турнюр и обшила подол новой лентой. Выстиранное и накрахмаленное, оно для этого случая годилось. Китти удивленно ахнула, узнав об этом непредвиденном приглашении.
– Ну вот, старый скряга собирается тебя закадрить. Я видела, как он на тебя смотрел, когда принесла тебе обед в мастерскую. Он покраснел, когда я перехватила его взгляд.
– Мы идем туда, чтобы посмотреть кое-какие картины, и это все.
– Хорошо, что пойдешь ты, а не я. А почему он не раскошелился на билеты в Королевский театр или не пригласил тебя на лодочную прогулку по реке? Ты уж позаботься, чтобы он развязал мошну. Заставь его тратиться на тебя. Я бы заставила.
– Не начинай, сестра! Я и так вся изнервничалась.
– Он будет гордиться такой спутницей. Я в том смысле, что писаным красавцем его не назовешь, правда? – Китти хихикнула.
– Хватит уже нести чепуху! Лучше сделай полезное дело – навести за меня маму и проверь, Том занимается учебой или гоняет на улице в футбол.
Она не могла отрицать, что Эбен Слингер не слишком привлекателен, зато он хорошо одет, высокий и весьма представительный. Кто она такая, чтобы перебирать?
– Опять командуешь? Все хлопочешь, как наседка. Иди, развлекайся. Кто знает, чем все это закончится? – Китти рассмеялась и скорчила рожу. – Скоро будем звать тебя миссис Слингер.
Грета швырнула в нее ботинок, но Китти успела юркнуть за дверь.
– Промазала!
Грета открыла рот, войдя в здание Общества изобразительных искусств, в его Большой выставочный зал под сводчатой крышей. Зал был битком набит посетителями, рассматривавшими картины, которыми были увешаны стены, кивая и улыбаясь у одних и галопом проносясь мимо других. Здесь было как внутри Кафедрального собора, только шумно. Грете казалось, что все глазеют на ее простенькое платье и соломенную шляпку, закрепленную на макушке.
Эбен не замечал ее нервозности, так как его внимание было приковано к большому полотну кисти Бёрн-Джонса. Его явно пленяла прекрасная девушка с рыжими волосами до пояса.
– Не правда ли, она прелестна? – спросил он, оборачиваясь к ней.
Грете было неловко смотреть на двойника своей сестры, ведь женщина была почти нага. Улыбнувшись, она кивнула и прошла дальше. Она увидела ту сторону жизни Йорка, о которой прежде не имела никакого представления. Всем этим людям явно нечем было заняться, кроме как прохаживаться здесь, рассматривая картины. Иные полотна казались ей грубыми и безвкусными, на других были изображены изысканные пейзажи неизвестных ей мест. Ее внимание привлекли кое-какие красивые рисунки и портреты, выполненные пером. Сюжеты некоторых творений прерафаэлитов были, по ее мнению, чрезмерно интимными, но Христос с фонарем в руках на картине «Светоч мира» Холмана Ханта тронул ее до слез.