Она не могла скрыть нездешнего выговора, который приобрела за годы жизни в Америке.
– Прошу вас, присаживайтесь, – пригласил ее убеленный сединами сутулый старик.
«Да, время не пощадило этого квакера», – подумала Грета.
– Могу ли я узнать ваше имя, мисс?.. – осторожно поинтересовался он.
– Я вдова, как вы понимаете, но, прежде чем скажу больше, сэр, я хотела бы задать вам несколько вопросов, ответы на которые могут сказаться на моем пребывании здесь. Я много лет прожила в Соединенных Штатах, но родилась в Йорке. Мой муж, он тоже раньше жил в Йорке, недавно умер. Он уезжал отсюда при неблагоприятных обстоятельствах и с немалыми долгами. Мне необходимо знать, несу ли я после его смерти ответственность за его долги, о которых тогда мне ничего не было известно.
Он хотел что-то сказать, но Грета была намерена изложить все факты и продолжила:
– Если это так, то что можно предпринять? Более того, мне стало известно, что он, когда жил в этом городе, совершил тягчайшее преступление, в котором сознался перед смертью. Как с этим быть? Возможно, мне не следует об этом распространяться?
– Прошу вас, остановитесь… – сказал Блейк, подняв руку. – Вы должны сообщить мне свое имя и больше сведений о себе, прежде чем мы сможем продолжить.
Грета подняла вуаль:
– Вы меня знаете, я Маргарет Костелло, вдова недавно умершего Эбенезера Слингера из Стоунгейта.
– Грета?
Он удивленно посмотрел на нее сквозь стекла очков. Она утвердительно кивнула:
– Девушка из Уэлмгейта, которую вы спасли от тюрьмы, поверив ее рассказу о часах мистера Абрамса и дав ей работу в вашем доме.
– Господи Боже, я бы вас ни за что не узнал…
– Столько лет прошло, сэр. Много воды утекло в реке Уз с тех пор. Я ошиблась в выборе мужа, и у меня есть все основания полагать, что он убил мою сестру Китти. Ее тело выловили из реки незадолго до того, как мы уехали в Америку. Лишь позже я узнала, каким злым и жестоким человеком был Эбен Слингер. Он чуть не задушил мою служанку за то, что она поступила не так, как ему было угодно. Позже он утонул в Миссисипи из-за собственной жадности и одержимости.
– Изложите все это на бумаге и в конце поклянитесь, что все это правда, чтобы окончательно прояснить эту трагическую ситуацию. Вы, я полагаю, не имеете к этому преступлению никакого отношения.
– Кроме того, что вышла за него замуж, чтобы помочь своим родным, чем и привлекла его внимание к своей сестре. Ее смерть стала страшным ударом для моей матери, а потом он заставил меня уехать с ним, не сказав ей, куда мы направляемся.
– И почему же вы вернулись?
– Здесь мой дом. Я много лет ни видела свою мать. И я хотела бы начать все заново. Я больше не использую фамилию мужа, но раз меня здесь знают как его жену… – Она вздохнула, качая головой. – Как мне быть с его репутацией и кредиторами? Кто захочет вести со мной дела?
– Здесь долго все помнят, но, полагаю, есть один вариант. Как-то я слышал об одном джентльмене, который из-за финансовых затруднений не мог оплатить свои счета. Однако, усердно работая, он смог изменить свое положение в лучшую сторону и, хотя долги были давно списаны его кредиторами, он вернул все до последнего пенса. Он говорил, что хочет без зазрения совести смотреть им в глаза. Долги Слингера – не ваши долги, но, я думаю, поскольку вы его жена, кое-кто может счесть их вашими. Вы в состоянии их погасить?
– Это будет зависеть от обстоятельств. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы со временем окончательно избавиться от груза прошлого.
– Боюсь, о вашем возвращении скоро станет всем известно. Женщина в бизнесе более уязвима, к этому еще не привыкли, – предостерег он ее. – Возможно, вам поможет то, что вы овдовели…
– Уверяю вас, жизнь научила меня не давать себя в обиду. Я не пропаду, у меня есть надежные друзья.
– В таком случае вы поистине богаты, и я желаю вам удачи. Будет лучше, если мы проинформируем полицию о признании вашего покойного мужа, чтобы поставить точку в этой темной истории. Такая потеря, соболезную вам. Моя супруга тоже оставила этот бренный мир. Она пользовалась всеобщим уважением, и эту потерю ничем не восполнить, так что я знаю, что вы чувствуете.
Вздохнув, он стал смотреть в окно.
– Мне подруга писала о вашей утрате. А Эдмунд, как он поживает?
– Постоянно занят в мастерской за городом. Очень востребован архитекторами, которые строят в новом стиле «искусств и ремесел».
– А Хэймер? – поинтересовалась она.
– Сейчас увидите.
Он нажал на кнопку звонка, и вошел молодой человек, который ее сюда препроводил.
– Да, отец?
– Ты помнишь Маргарет Костелло, горничную?
Хэймер рассмеялся:
– Благодаря ей я первый раз в жизни попал на ярмарку, а потом она была уволена.
Блейк повернулся к Грете.
– Ну, вот она, вернулась из Америки, намерена начать свой бизнес. Привезла целый ворох историй, которые я надеюсь когда-нибудь от нее услышать. Я так думаю, там очень интересная жизнь.
– Можно и так сказать, – отозвалась Грета, поднимаясь. – Спасибо, что внесли ясность в мои мысли. Хотя много времени прошло, я должна ради Китти добиться правосудия.
– Изложите на бумаге все, что вы мне сообщили, с этого мы и начнем. Потом вам нужно будет пойти в банк и утрясти вопросы по долгам вашего мужа. Прошу вас, при необходимости обращайтесь ко мне без стеснения и держите меня в курсе ваших дел. Я желаю вам успеха в любых начинаниях. Вы отважная женщина…
– В прошлом я была глупа, но теперь уже нет. Вы мне очень помогли. Передавайте привет вашему старшему сыну.
Выходя вслед за ней из комнаты, Хэймер спросил:
– Могу ли я узнать, какого рода деятельностью вы собираетесь заняться теперь?
Она приостановилась.
– Я много об этом думала, молодой человек, это должно быть что-то такое, в чем я лучше всего разбираюсь. Это жемчуг и всякие красивые вещи из него, – улыбнулась она. – Я намерена открыть маленький магазин жемчуга.
47
Маскатин, май
Джем был так занят, что у него не оставалось времени размышлять о событиях, происшедших за последние месяцы. Его внимание было полностью поглощено строительством особняка в лучшем во всем городе месте – на самой круче, в конце Черри-стрит. На лесопилке пока работы было мало, так что он присматривал за тем, как благоустраивают и озеленяют двор, желая, чтобы новый дом стал настоящей отрадой для глаз.
Джейкоб Аллистер настоял на том, чтобы дом для его дочери был лучшим во всех отношениях. Были здесь и подъемные окна новейшей конструкции, самые лучшие и дорогие, и просторная галерея, опоясывающая все здание, и самая современная сантехника во всех ванных, и большие стенные шкафы, и полы из полированного дуба. Уже была оснащена всем необходимым прекрасная кухня для Марты и ее помощницы. На третьем этаже имелась смотровая башенка с балконом, с которого открывался вид на всю реку. Эффи, как королева, будет отсюда окидывать взглядом свои владения на зависть всем матронам Маскатина.
– Ну что, Джеймс, как идут дела? – спросил его будущий тесть, осматривая дом.
От его внимательного взгляда не ускользнула ни одна мелочь.
– Я слышал, ты интересуешься производством пуговиц. Может, я тебя недостаточно загрузил на лесопильном заводе?
– Сейчас все только начинается. Йохан Бёппль установил и запустил оборудование. Понимаете, я уверен, что это более перспективное дело, чем лесопильное производство, и оно бы нас подстраховало. Никогда не клади яйца в одну корзину, так вы мне когда-то говорили, сэр, – поделился Джем своими соображениями с Джейкобом. – В этом есть смысл, как вы полагаете?
Джем понимал, что должен произвести впечатление на своего благодетеля грандиозными планами. Он считал, что включаться в новый бизнес нужно, когда он только зарождается, в самом его начале. Деньги и то, что они дают, полагал он, имеет первостепенное значение. Аллистер ожидает, что он будет одевать Эффи в шелка и меха, одаривать дорогим жемчугом. Сейчас, управляя лесопильным заводом, Джем был достаточно успешен, и все же он должен многого добиться, если хочет обеспечить такой уровень жизни своей молодой жене, к какому она привыкла. Он считал, что идею с производством пуговиц надо как следует обмозговать. Он должен рассматривать каждую возникающую возможность, обдумывая, как извлечь из нее максимум пользы.
– У этого бизнеса большое будущее, к Йохану Бёпплю стоит присмотреться. Перламутровые пуговицы – этот жемчуг для бедняков, они будут продаваться в огромных количествах, но прежде должна быть отработана технология их изготовления. Вы знаете, сколько ракушек таит река в своих илистых топях. Раз уж здесь есть ловцы жемчуга, мы можем привлечь их к сбору раковин. Я уверен, на этом можно заработать.
Джем чувствовал, что над рекой дуют ветры перемен. Лесозаготовка приходила в упадок, а это новое производство представлялось Джему перспективным и в будущем позволило бы ему стать независимым от Аллистеров.
– Не хочу утомлять вас подробностями, сэр, но вы видели, каких размеров достигают некоторые ракушки? Мне раньше не приходилось встречать настолько прочных раковин, – говорил Джем с воодушевлением. – Бёппль выбрал эту реку на карте задолго до того, как покинул родину, видя, как она петляет, направляясь с востока на запад, прежде чем повернуть на юг. Он уже экспериментирует по вечерам, вручную раскрывает раковины и штампует из перламутра заготовки для пуговиц. Он, знаете ли, даже самостоятельно изготовил деревянные станки. Я думаю, у него что-нибудь получится, и я хочу в этом участвовать.
– В этом вся суть Америки, молодой человек, она всем предоставляет возможности роста. Держи меня в курсе, все это довольно интересно.
Джем кивнул, радуясь тому, что получил его одобрение. Все, что делал Бёппль, пока было засекречено, об этом не знал никто, кроме нескольких ближайших друзей. Если затея будет иметь успех, Джем сможет здесь обосноваться надолго и отдавать этому делу все свои силы. В дальнейшем для всех жителей города найдется работа на фабрике, производящей перламутровые пуговицы. Жемчуг… Неожиданно он вспомнил о Грете.