Привет, родимый. Ответ на наш запрос пришел. Все мы с тобой правильно рассчитали – письму за подписью переполошенного папаши они не могли не поверить! А уж подпись эту я за эти годы освоил так, что и он сам небось не различит. Так что бог с ним, с оригиналом, если он даже и в самом деле пропал, как тетушка уверяет, у нас есть аутентичная копия… и т. д.»
Так, это он уже читал. Это письмо Бронникова к Малюте открылось просто. А что же было в закрытых файлах?
Копия первая
«Моя дорогая, моя хорошая Риммочка!
Уж и не знаю, увидимся ли мы с тобой: что-то я себя все хуже и хуже чувствую. Конечно, Тома за мной очень хорошо ухаживает, но ведь она тоже старенькая, как и я, быстро устает, а все хлопочет, хлопочет надо мной, дай ей бог здоровья. Может быть, ты все же выберешь время нас навестить? Понимаю, что ты занята, но очень хочется, может, в последний раз на свете повидаться? Знаю, ты на меня обижена, что я на твой тот вопрос ответить не ответила, однако уж прости свою старую тетку. Думаешь, я со зла тебе говорить ничего не хотела? Просто я слово дала, и какие бы эти люди ни были дурные, сколько бы зла они ни причинили мне и Машеньке, я им дала твердое слово, что до самой смерти молчать буду. Так или иначе, слово мне придется нарушить. Я-то думала, что так и уйду, не сказавши тебе ничего, а уж потом, когда ты все мои и мамочкины бумаги будешь просматривать, сама все и узнаешь, когда прочтешь свидетельство. Но как я стала их в порядок приводить, смотрю, а свидетельства-то и нету! У меня после этого аж сердечный припадок случился. Не могу понять, куда оно задевалось. Главное дело, не помню: видела я его после того, как мы с Томой на другую квартиру переехали, или нет. Уж не затерялось ли при переезде? Уж не выбросили ли мы его? Конечно, я буду искать, все перерою, я разыщу его, если оно есть, ну а как в самом деле потерялось? Тогда тебе придется запрос делать в бюро загса Кировского района города Хабаровска, если ты хочешь узнать, кто твой отец.
Риммочка, ты, наверное, ничего не поняла из того, что я тут накорябала, но свидетельство – это свидетельство об установлении отцовства. Я заставила того молодого человека его подписать, потому что мне хотелось, чтоб хоть на бумаге отец у тебя был, чтоб ты не считалась безотцовщиной. Я тебе говорила, что он умер, по мне, лучше бы так оно и было. Это Тома тебя зря растревожила, дура старая, когда ляпнула, что я про твоего отца знаю больше, чем говорю. А так ты ничего и не знала бы до самой моей смерти, пока не нашла бы это свидетельство… А теперь получается, что его надо заново выправлять по моей собственной дурости! Но тебе его дадут, у тебя же и документы есть, и свидетельство о рождении, даром что ты там записана как Самохвалова. Часто бывает, что детям дают фамилию матери, может, у отца она некрасивая. У твоего отца она тоже некрасивая была – Резвун.
В общем, Риммочка, я должна тебе сказать, что раньше мы жили в Благовещенске. У Машеньки был страстный роман с одним мальчиком, хотя они еще в школе учились. Всякое в жизни бывает, она в него очень была влюблена, но потом он жениться не захотел, а аборт делать было уже поздно. Но ты не думай, Машенька тебя любила, она от тебя избавляться не хотела. Я тоже не настаивала на аборте. Зато очень настаивала мать того мальчика, Алла Анатольевна. А его звали Коля, Николай, значит. Николай Александрович Резвун. Если когда-нибудь встретишь человека с таким именем, то присмотрись к нему внимательнее, может быть, это твой отец.
Хотя что тебе с него, зачем он тебе, этот отказавшийся от тебя отец? Ты теперь взрослая, самостоятельная, дай бог, и без его помощи счастье найдешь. Конечно, меня беспокоят твои отношения с этим твоим мужчиной, ведь он женат, может, тебе другого найти, свободного? Хотя сердцу не прикажешь, это я понимаю. Только знаешь, как бывает? Любишь кого-то, любишь, а от него не получаешь того, чего ждешь. И постепенно начинает сердце подтачивать какая-то обида, даже не обида, нет, а эти неисполнившиеся мечты начинают любовь разрушать. И в тот самый момент, когда тот человек понимает, что он любит тебя и жить без тебя не может, ты начинаешь осознавать, что в тебе все выгорело… У тебя же точно так и с первым мужем было, что я, не помню, что ли? Берегись, чтобы и сейчас этого не произошло. Не проси у жизни слишком много, не жди чудес, я ведь тебя знаю, ты страстная, ты слишком остро все чувствуешь и слишком сильно переживаешь, ты до жизни жадная, тебе надо, чтобы было все – или ничего. Машенька другая была, царство ей небесное, тихая душа, а ты – вот такая, может быть, в него, в Колю Резвуна, и удалась.
Ну вот я и сказала тебе, что хотела. Прости, если огорчила тебя этим письмом. Глядишь, свидетельство еще и отыщется, но вряд ли, чует мое сердце, так оно и затерялось неведомо где. Сделай же запрос в загс. А может, и не надо, жила ты без этого Резвуна – и дальше проживешь!
До свидания. Дай бог, это свидание и правда состоится, встретимся мы с тобой и поговорим, пока я еще жива. Крепко тебя целую, твоя тетя Лида.
3 апреля 2001 года. Хабаровск».
Копия вторая
«16 мая 2001 года
г. Хабаровск
Уважаемый гражданин РЕЗВУН!
В ответ на ваш запрос посылаем Вам копию свидетельства об установлении Вашего отцовства в отношении САМОХВАЛОВОЙ РИММЫ НИКОЛАЕВНЫ.
.
Зам. зав. отделом бюро загс Кировского района г. Хабаровска Н. ЧИХАЕВА.
СВИДЕТЕЛЬСТВО ОБ УСТАНОВЛЕНИИ ОТЦОВСТВА
Серия I-ТН номер 308308
Гражданин РЕЗВУН НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ признан отцом ребенка САМОХВАЛОВОЙ РИММЫ НИКОЛАЕВНЫ, родившейся 20 сентября 1967 года у гражданки САМОХВАЛОВОЙ МАРИИ ДАНИЛОВНЫ, о чем в книге регистрации актов об установлении отцовства года 1967 месяца октября числа 2 произведена запись за номером 357.
Место регистрации – отдел загс Кировского района города Хабаровска
Дата выдачи – 2 ноября 1967 года
Заведующая отделом бюро загс Кировского р-на г. Хабаровска Т. Г. ЛАТЫНИНА».
Резвун прочел все это трижды, прежде чем до него хоть что-то начало доезжать.
И почему-то первыми всплыли в памяти эти брови – смешные, полудетские брови домиком… Он никогда не любил Вознесенского, но тот однажды потрясающе сравнил память с безумной телефонисткой, которая как попало подключает забытые телефоны и номера. И Резвун схватился за голову, чтобы перестали стучать в висках гудки, вызывающие к жизни прошлое, так хорошо, так прочно забытое прошлое…
Десятый класс. Новый год, турбаза. Теплый, задыхающийся шепот, прерывистое дыхание в тишине и то невероятное, неповторимое ощущение счастья, которое он испытывал, снова и снова повторяя ее имя: «Маша… Машенька…»
Такого в его жизни больше не было. Да он и не хотел повторения. Одного раза вполне хватило!
Резвун выпрямился, отнял руки от головы. Смиренно сложил их на коленях.
Гудки прекратились. Телефонистка закончила работу.
Вот так номер, чтоб я помер…
Ну понятно, совершенно понятно, почему он никогда не реагировал на имя Риммы. Она же прикрывалась фамилией Тихонова – фамилией первого мужа. Да и, если честно, имя той девочки он просто-напросто выбросил из головы. Какое дурацкое, невероятное совпадение!
Резвун растерянно осмотрелся, увидел напротив вывеску хозяйственного магазина.
Черт, он же собирался туда зайти…
Уже открыл дверцу – и снова откинулся на сиденье.
Да нет, это как-то… Может, он и не чувствует ничего, ни радости, ни горя, но это как-то пошло будет – убивать собственную дочь. Ей-богу, пошло!
Придется придумать что-нибудь другое, чтобы дожать Бронникова.
И он поехал домой. Только по пути сообразил, почему был так ошеломлен рыжий Максим Чернов. Да ведь он, наверное, вел речь о пятидесяти рублях! А получил полсотни долларов. Ну что ж, не он один испытал в этот вечер немалое потрясение!
Александр Бергер1 декабря 2001 года. Нижний Новгород
– Кто вам заказал эту копию? – спросил Бергер.
Филипп Алимович поморщился:
– Ну разве вы еще не поняли, что я не собираюсь отвечать ни на какие вопросы?
– А разве вы еще не поняли, что я спрашиваю не из праздного любопытства? – зло ответил Бергер. Да, его терпение иссякло – вдруг, внезапно, сразу.
– Понял, – протяжно вздохнул Филипп Алимович. – Сказать по правде, вот уже неделю я жду, что ко мне придет кто-то вроде вас и начнет задавать неприятные вопросы. Анечка, – он обернулся к продавщице, – я отлучусь минут на десять, хорошо?
Обошел витрину с поделками из полудрагоценных камней: в основном это были многообещающие, разноцветные «деревья счастья», аметистовые, нефритовые, сердоликовые, яшмовые – и знаком пригласил Бергера в крохотный кабинетик – точнее сказать, закуток о двух стульях и маленьком письменном столе.
– Садитесь.
Сели.
– Ну спрашивайте, – покорно наклонил голову Филипп Алимович. – Что вас интересует?
– Я уже говорил. Кто заказал копию? Да вы напрасно так тяжело вздыхаете, Филипп Алимович, – вдруг пожалел Бергер собеседника. – Думаете, нарушаете какую-то этику? Зря так думаете. Ведь он, этот ваш заказчик, для чего все это устроил? Чтобы человека убить. Женщину. Она его любила, а он ее взял и застрелил, причем так все подстроил, чтобы подозрение пало на другого человека, на ее будущего мужа. Видимо, он каким-то образом раздобыл у нее ключи от квартиры того человека, подменил ручки… В коробку с коллекцией положил подделку, а с собой взял настоящую. Украл также «вальтер» этого человека, подбросил его на место преступления, а настоящее оружие убийства унес с собой. Вы этого заказчика хорошо рассмотрели? Узнаете его при очной ставке?
– Конечно, узнаю, – кивнул Филипп Алимович. – Только я не понимаю, почему вы о моем заказчике говорите в мужском роде.
– А в каком я о нем должен говорить, в женском, что ли? – удивился Бергер.
– Естественно. Потому что это был не заказчик, а заказчица. К несчастью, она погибла. Теперь-то, конечно, нет смысла скрывать… Ее звали Римма Николаевна Тихонова. Это она заказала мне точную копию ручки-пистолета.