Берни улыбнулся ей, открытой и светлой улыбкой. Не верилось, что такой человек может причинить кому-то вред, и всё же Диана спросила:
– Это вы убили Лизу Майер, Ребекку Хеллер и Маргарет Нельсон?
Ульман не изменился в лице и, продолжая улыбаться, не то сказал, не то кашлянул:
– Да.
Диана бросила взгляд на Лиона, но он опустил глаза и едва слышно не то вздохнул, не то просто выдохнул. Да он всё знал!
– Зачем?
Берни глянул на наручные часы, потом на Диану, словно раздумывая рассказать ей длинную версию или ограничиться короткой.
– Я дал обет моему наставнику и не могу его нарушить. Раз в пять лет я выбираю трёх женщин и, – вдруг закашлялся он, – делаю их счастливыми. Извините, я сегодня не в форме, – он приложил незабинтованную ладонь к горлу.
– Отправляя в иной мир?
– Это издержки, – с ноткой сожаления произнёс Берни.
– Издержки? – переспросила Диана. – Три человеческих жизни, это издержки? Да что вы за человек такой?
– Я не человек, комиссар Кройц, я вампир.
Диана хмыкнула и посмотрела на Лиона, потом на Берни и снова на Лиона.
– А как же все эти заявления о том, что вампиров не бывает, а? – обратилась она к нему.
– Конечно, не бывает, – ответил вместо Лиона Ульман. – Для этого нам и нужны такие как доктор Фольк.
– И комиссар Дамен?
– Не знаю такого, – покачал головой Берни.
– Значит, вы пьёте кровь, а Фольк потом выставляет всё как несчастный случай. Одного понять не могу, зачем вы отрубили голову Ребекке Хеллер? Ведь эта схема работала прекрасно. И, в конце концов, почему вы так легко рассказываете мне об этом?
– Во-первых, – откашлялся Берни, – я не вижу смысла не говорить вам правду, а во-вторых, я не имею отношения к голове Ребекки Хеллер, – произнёс он и улыбнулся, – когда я оставил её в том сквере, она была мертва, но голова её была на месте. Кто бы это ни сделал, он обладал отменным чувством юмора. Вам повезло, что вы не знали эту женщину при жизни.
– Какой бы она ни была при жизни, не вам было решать жить ей или нет.
– Не мне, – согласился Ульман, – но так хотела Лиза.
– Лиза Майер?
– Да. Я познакомился с ней у Фейербаха. Она была приятной, тихой девушкой. К тому же умной и привлекательной, но слишком закомплексованной. Она боялась мужчин, как огня. Да и не только мужчин, всего. Малейших перемен. Я думаю, что по-настоящему хорошо ей было только в компании цифр. Ребекка её, мягко сказать, недолюбливала и постоянно издевалась над ней. То паука принесёт, то в социалках всякой гадости напишет, – последние слова вырвались у него со свистом, и он зашёлся в приступе кашля.
Диана поморщилась, его голос и так было сложно выносить, а эти постоянные покашливания едва ли не выводили её из себя.
– Почему же никто из сотрудников не рассказал нам об этом?
– Лиза не афишировала это, да и Ребекка выносила мозг всем так, что никому не было до этого дела.
– А что же не так было с Маргарет Нельсон?
– Маргарет была не плоха. В меру взбалмошна, в меру агрессивна. Мужчины на неё липли как мухи на мёд.
– Тогда почему же вы её убили?
– Так хотела Эмма.
– Неужто Эмма Бишоф? Она напрямую вас об этом попросила?
– Нет, конечно.
– Хорошее вы придумали себе оправдание, – покачала головой Диана, поглаживая спусковой крючок.
– Так легче жить, – повёл плечом Берни.
– Хотите, чтобы я вам посочувствовала?
– Ну что вы, вовсе нет, – надрывно рассмеялся он.
– Эмму вы тоже хотели взять в довесок?
– Я видел её всего один, ну два раза, и нет, я и пальцем бы её не тронул. Таких молодых я не убиваю никогда.
– А кто убивает? Ангел Краилов или Штефан Фейербах?
– Этого я не могу вам сказать.
– Они тоже из этих, как вы называете себя… – она скосила взгляд в сторону Лиона, который по-прежнему стоял на одном месте и походил скорее на статую самого себя, – вампиров?
– И этого я вам сказать не могу. Я и так был весьма откровенен с вами, комиссар Кройц, а теперь, извините, но мне действительно пора.
– Никуда вы не пойдёте, – Диана направила на Берни пистолет. – Поднимите руки. Вы арестованы за убийство Лизы Майер, Ребекки Хеллер и Маргарет Нельсон.
– Боюсь, это невозможно, – с виноватой улыбкой произнёс Ульман и, кивнув Лиону, пошёл к ней навстречу.
– Ещё шаг, и я выстрелю, – холодно сказала Диана, но Берни её не послушал, и когда до него оставалось всего пара метров, она спустила курок.
Берни на мгновение замер, посмотрел на растекающееся по куртке пятно крови и продолжил движение. Раздался второй, а потом и третий выстрел, но Ульман на них уже не реагировал. Подойдя к Диане, он слегка подул ей в лицо и прошептал:
– Прощайте, комиссар.
Комната поплыла перед её глазами, а в следующее мгновение она уже сидела на диване, а Лион стаскивал с её ног сапоги, а затем и носки.
– Что ты делаешь? – устало спросила она.
Лион молча расстегнул молнию на джинсах и начал стягивать их с неё. Диана попыталась оттолкнуть его, но он оказался сильнее и вскоре принялся за её свитер.
– Я не хочу, оставь меня, – она ткнула кулаком в его плечо и откинулась на спинку, закрыв глаза. – Почему ты мне не сказал? Почему?
Лион коснулся губами её обнажённого живота и теперь продвигался всё выше и выше, до ложбинки между ключицами, и дальше до ямочки за ухом.
– Я сказал то, что ты должна была услышать, – прошептал он. – Эта сила древнее нас, и уж точно не нам с тобой охотиться на вампиров.
– Я должна заявить о том, что здесь было.
– Забудь о нём.
– На следующие пять лет? – с горечью в голосе отозвалась Диана.
Лион поднялся и увлёк её за собой.
– Идём, я приготовил тебе горячую ванну. И, да, мне кажется, пришло время рассказать тебе кое-что.
Глава 43
Часы на приборной панели взятого напрокат Фольксвагена показывали без двадцати минут одиннадцать.
Марк сделал очередной круг по кварталу и припарковался на соседней улице, в стороне от заброшенного дома, под раскидистым дубом, который рос прямо у дороги и не спешил сбрасывать листья. Дома, спрятавшиеся за заборами и кустарниками, были тихи и безмолвны. Лишь в некоторых из них горел свет, и можно было разглядеть, как кто-то ужинает или смотрит телевизор, или занимается какими-то обыденными повседневными делами.
– Ну что, пошли? – Марк заглушил двигатель и вытащил ключ из замка.
Эмма посмотрела на него и прикусила ноготь.
– Я в туалет хочу, – жалостливо сказала она.
Марк цокнул языком и шумно выдохнул.
– Вот прямо сейчас? Раньше ты сказать не могла?
– Я раньше не хотела, – попыталась оправдаться девушка.
– Зайди за машину, я не буду смотреть, – предложил Марк.
– Я так не могу…
– Ну что с тобой делать?
Он посмотрел на часы, потом на Эмму и завёл двигатель. Хорошо, что недалеко видел заправку. Времени всё равно было достаточно. До запланированной встречи оставалось ещё более часа.
Эмма волновалась. Умиротворение и отрешённость, не отпускавшие её со вчерашнего дня, уступили место панике. Первая волна накатила, когда они проезжали мимо какого-то заброшенного дома, и Марк притормозил, и долго вглядывался в его тёмные и пыльные окна. Когда спустя две минуты они снова остановились у этого же дома, Эмма почувствовала, что у неё дрожат колени, а когда они подъехали к нему в третий раз, ей осталось только дышать глубже, чтобы не упасть в обморок.
Зачем Марк назначил встречу Штефану в каком-то старом заброшенном доме?
В туалете на заправке было чисто и пахло ванильным освежителем. Эмма стояла у зеркала и хлопала себя мокрыми ладонями по щекам.
«Я слишком молода для этого всего», – шептала она вслух. – «Я должна ехать домой. Домой. Точно, надо попросить кого-нибудь отвезти меня домой».
Эмма выключила воду и вытерла лицо и руки бумажной салфеткой.
Домой.
Она посмотрела на себя ещё раз и дёрнула ручку двери, но тут же была оттеснена назад Марком. Не дав ей опомниться, он затащил её в кабинку и, усевшись на крышку унитаза, заставил сесть к себе на колени.
– Ты что делаешь? – возмутилась Эмма.
– Тихо! – он приложил палец к её губам и прислушался.
Скрипнула входная дверь. Раздались шаги. Кто-то зашёл в соседнюю кабинку и щёлкнул задвижкой.
Две минуты они провели в полном молчании. Она созерцала в отражении кнопки слива коротко стриженный затылок своего спутника и своё лицо с потёками туши и растрёпанной причёской. Он разглядывал рекламу всемирно известного ресторана быстрого питания на дверце кабинки и размышлял, о чём думали маркетологи, если вообще о чём-то думали, размещая свою рекламу в таком месте? Хотя на самом деле надо было думать совсем о другом: план, в котором и без того хватало дыр, похоже, катился ко всем чертям.
Соседка тем временем закончила свои дела и ушла, стукнув дверью. Теперь можно немного выдохнуть. Эмма поменяла положение и вытянула правую ногу, насколько это позволяло тесное пространство кабинки.
– У меня нога затекла, – пожаловалась она, пытаясь устроиться.
– Терпи, – сквозь зубы прошипел Марк. – Там твои болгарские дружки рыщут. Фейербах, похоже, не ходит без подмоги.
Девушка чуть слышно вздохнула и прикусила губу.
– Я домой хочу, – шёпотом сказала она.
– Раньше надо было думать, – заметил он, Эмма продолжала возиться и никак не могла занять удобное положение, – Закинь мне её на плечо, – нервно усмехнулся Марк. – Какая же у тебя костлявая попа, – он пошевелил коленками. – Сколько же ты весишь?
– Сколько претензий! – возмутилась она. – А кто придумал прятаться в туалете?
– У тебя есть идеи получше? – спросил он, доставая из внутреннего кармана кожаной куртки пистолет.
– Нет, – огрызнулась она.
– Тогда сидим и ждём, – он прислонился спиной к сливному бачку и закрыл глаза.
Свалился же ему на голову этот подарочек! И почему он не оставил её у Кристины? Хотел ведь. Ох уж это чёртово чувство ответственности! До этого момента, ему казалось, что рядом с ним для неё – самое безопасное место, теперь же он начинал в этом сомневаться.