Я открыла глаза и встретилась с его мрачным взглядом.
– Все в порядке, – сказала я. – Я здесь. И всегда буду с тобой.
– Знаешь, они мне снятся. Все невинные люди, которых я убил. – Его взгляд переместился к телу Донована. – Мне кажется… Может, если я уничтожу очень много стригоев, ночные кошмары прекратятся. И я наконец поверю, что мне среди них не место.
Я взяла Дмитрия за подбородок и повернула лицом к себе, в сторону от Донована.
– Нет. Ты должен уничтожать стригоев, потому что они зло. Потому что это наше дело. А если хочешь, чтобы ночные кошмары прекратились, ты должен жить. Это единственный способ. Сегодня мы могли умереть, но уцелели. Может, умрем завтра, не знаю. Имеет значение одно: сейчас мы живы.
Я говорила бессвязно и сама это понимала, но со времени его возвращения мне никогда не приходилось видеть, чтобы Дмитрий так сильно пал духом. Он признавался, что пребывание в состоянии стригоя убило почти все его эмоции. Это было не так, осознала я. Все, что составляло его внутреннюю суть, никуда не делось, просто выходило наружу взрывами – в моменты гнева и отчаяния, вот как недавно. Или когда он защищал меня от стражей. Прежний Дмитрий был жив, просто оказался заперт внутри, и я не знала, как помочь ему выйти наружу. Это как бы… ну, не соответствовало моей природе. Из нас двоих слова мудрости и понимания всегда находил Дмитрий, не я. Тем не менее сейчас он меня слышал. Мне удалось завладеть его вниманием. Что я должна сказать? Как донести до него свои мысли?
– Помнишь, что ты говорил раньше, в Рубисвилле? – спросила я. – Жизнь складывается из мелочей. Нужно научиться ценить все эти мелочи. Вот единственный способ исправить то, что стригои сделали с тобой. Единственный способ вернуться к настоящему себе. Ты сам сказал, что сбежал со мной потому, что хотел снова ощутить мир. Его красоту.
Дмитрий снова дернулся в сторону Донована, и снова я помешала ему.
– В этом нет никакой красоты. Только смерть, – сказал он.
– Это справедливо только в том случае, если ты позволишь этому взять над собой верх, – сказала я в отчаянии, остро чувствуя, что наше время истекает. – Найди что-нибудь одно. Что-нибудь прекрасное. Что угодно. Что-нибудь такое, что даст тебе почувствовать – ты больше не один из них.
Теперь он пристально всматривался в мое лицо. Меня охватила паника. Я ничего не добилась. А между тем нужно было убираться отсюда, независимо от того, в каком он состоянии. Он пойдет со мной, без сомнения. Это я уже усвоила – что боевые инстинкты Дмитрия продолжают действовать. Если я скажу, что надвигается опасность, он мгновенно среагирует, насколько бы ни погрузился в самобичевание. Но мне не хотелось этого делать. Не хотелось, чтобы он уходил отсюда в таком отчаянии. Будет лучше, если он покинет это место, на один шаг приблизившись к тому человеку, которым может быть. И еще мне очень хотелось избавить его от ночных кошмаров.
Это, однако, лежало за пределами моих возможностей. Я не доктор. Увы.
Я уже готова была сказать ему, что нужно уходить, когда он внезапно заговорил. Еле слышно, почти шепотом.
– Твои волосы.
– Что?
Может, они горят или еще что-нибудь в этом роде? Я коснулась выбившегося локона. Нет, ничего страшного, просто они в беспорядке. Перед сражением я связала волосы, чтобы никакой стригой не мог вцепиться в них, как это сделала Ангелина. Во время схватки, однако, многие пряди выбились.
– Твои волосы, – повторил Дмитрий, широко распахнув глаза, почти с благоговением. – Твои волосы прекрасны.
Ну, вряд ли – по крайней мере, сейчас. Конечно, учитывая, что мы находились в темном проулке, где валялись мертвые тела, выбирать ему было особенно не из чего.
– Понимаешь? Ты не такой, как они. Стригои не воспринимают красоту, только смерть. Ты нашел что-то прекрасное. Одну прекрасную вещь.
Неуверенно, медленно он провел пальцами по моим выбившимся прядям.
– И этого достаточно?
– На данный момент – да. – Я поцеловала его в лоб. – На данный момент – да.
Шестнадцать
Сидни вообще-то постоянно занималась уничтожением мертвых тел, и тем не менее она была потрясена тем, как мы выглядели после боя. Может, для нее мертвые стригои просто объекты, а Дмитрий и я – живые люди, и вид у нас был, мягко говоря, не ахти.
– Надеюсь, вы не испачкаете машину, – сказала она, избавившись от тел.
Мы уже снова были в пути. Я восприняла ее слова как самую удачную – для Сидни – попытку пошутить, чтобы таким образом скрыть неловкость от лицезрения нашей рваной, окровавленной одежды.
– Мы едем в Париж? – спросила я и посмотрела на Дмитрия.
– В Париж? – удивилась Сидни.
– Пока нет, – ответил Дмитрий, откинув голову на спинку сиденья.
Сейчас он снова держал себя в руках. Всякие признаки недавнего упадка душевных сил исчезли, и я не собиралась рассказывать, что произошло перед тем, как мы сходили за Сидни. Вроде бы мелочь… но такая важная. И очень личная. Сейчас он выглядел просто усталым.
– Мы должны дождаться дня, – продолжил он. – К Доновану нужно было приехать именно сейчас, но если у Сони есть дом, она, весьма вероятно, проводит там все время. Для нас безопаснее появиться днем.
– Почему вы так уверены, что он не солгал? – спросила Сидни.
Сейчас она вела машину не к какому-то пункту назначения, а просто стараясь уехать из города и его окрестностей как можно быстрее, до того, как в полицию поступят сообщения о криках и драке.
Я с содроганием вспомнила ужас на лице Донована.
– Не думаю, что он солгал.
Больше Сидни вопросов не задавала, только поинтересовалась, в каком направлении ехать. Дмитрий предложил найти другой отель, чтобы привести себя в порядок и отдохнуть перед тем, что нас ожидало завтра. По счастью, в Лексингтоне, в отличие от предыдущего городка, был большой выбор мест для постоя. Роскошь нам не требовалась, но большой современный отель, который мы выбрали, оказался чистым и стильным. Сидни оформила нас и завела внутрь через боковую дверь – чтобы своим видом мы не напугали гостей, которые могли встретиться даже посреди ночи.
Мы взяли один номер с двумя двуспальными постелями. Никаких обсуждений не было, но, думаю, после недавнего столкновения со стригоями все испытывали потребность держаться вместе. Дмитрий был измотан сильнее, чем я, – после того как он снова и снова вонзал кол в Донована, – поэтому я настояла, чтобы он шел в душ первым.
– Ты отлично справилась, – сказала я Сидни, пока мы ждали. Я сидела на полу (который был гораздо чище, чем в нашем прошлом номере), потому что не хотела пачкать постель. – Ты просто бесстрашная.
Она криво улыбнулась.
– Ну как всегда. Тебя поколотили и едва не убили, но хвалишь ты меня.
– Да это же обычное дело для меня! А вот пойти туда одной, как сделала ты… Это было ужасно. И меня не так уж сильно поколотили.
Плевать я хотела на свои раны; и Дмитрий тоже. Сидни, глядя на меня, понимала мою позицию. Ноги были поцарапаны сильнее, чем я осознавала, и кровоточили; это произошло, когда я грохнулась на бетон. Одна щиколотка ныла после прыжка с крыши, все тело покрывали синяки и порезы. Откуда взялись они, я понятия не имела.
Сидни покачала головой.
– Как вам удается избежать гангрены, выше моего понимания.
На самом деле мы обе знали, что дело тут в природной естественной сопротивляемости организма дампира, наследующего лучшие особенности обеих рас. Морои в целом отличались отменным здоровьем, хотя иногда подхватывали заболевания, редкие для их расы. Виктор тому пример. Страдая хроническим заболеванием, он когда-то принудил Лиссу исцелить его. Сила ее магии вернула ему здоровье, но лишь на время, и болезнь снова медленно подкрадывалась к нему.
После Дмитрия душ приняла я, а потом Сидни достала свою аптечку и занялась нашими ранами. Продезинфицировав и перевязав их, удовлетворенная, она открыла ноутбук и вывела на экран карту города Парижа в штате Кентукки. Все мы сгрудились у экрана.
– Множество речек и ручьев, – бормотала она, прокручивая изображение. – А озер что-то не видно.
Я ткнула пальцем в крошечное голубое пятнышко, помеченное как «озеро Эплвуд».
– Вот это не оно?
– Может быть. А-а, вон и еще одно. Или… О! Вот это?
Она кивнула на другое голубое пятно, побольше: озеро Мартин.
Дмитрий прикрыл рукой глаза и зевнул.
– Вероятнее всего. Если же нет, не думаю, что это займет много времени – объехать все остальные.
– Это и есть ваш план? – спросила Сидни. – Просто ездить по округе и искать голубой дом?
Мы с Дмитрием переглянулись. Сидни, может, недавно и повела себя храбро, но я знала – ее представление о плане отличается от нашего. По ее мнению, план требует систематизированного подхода, должен быть хорошо продуман и иметь ясную цель. И конечно, разработан в деталях.
– Этот план повесомее всех наших последних задумок, – заметила я.
Солнце должно было взойти примерно через час. Мне не терпелось отправиться на поиски Сони, но Дмитрий настоял на том, чтобы отдыхать до полудня. Он занял одну постель, мы с Сидни другую. Я не чувствовала, что нуждаюсь в отдыхе, но тело со мной не согласилось, и я заснула почти мгновенно.
И, как почти всегда в последнее время, меня затянуло в чужой сон. Я надеялась, что это Адриан, который пришел, чтобы закончить наш последний разговор. Вместо этого вокруг меня материализовалась оранжерея, где стояла арфа и удобная мебель с подушками. Я вздохнула, оказавшись лицом к лицу с братьями Дашковыми.
– Замечательно, – сказала я. – Еще одно селекторное совещание. Мне и впрямь нужно заблокировать ваш номер.
Виктор слегка поклонился мне.
– Вы милы, как всегда, Роза.
Роберт снова смотрел в пространство. Приятно, что некоторые вещи никогда не меняются.
– Чего вы хотите? – спросила я.
– Ты знаешь, чего мы хотим. Мы здесь, чтобы тебе было легче помочь Василисе.
Я ни на мгновение ему не поверила. У Виктора в голове созрел какой-то план, но я надеялась, что его схватят прежде, чем он успеет всерьез навредить кому-то.