Соня резко повернулась ко мне, и в ее глазах больше не было мечтательной рассеянности. Несколько мгновений она молчала, а когда заговорила, голос звучал холодно и жестко – не как у стригоя, но определенно недружелюбно.
– Мне ничего об этом не известно.
– Ложь, – проронил Роберт.
– Это даже я понимаю, безо всяких потусторонних сил, – усмехнулась Сидни.
Я проигнорировала их обоих.
– Соня, мы знаем, что вам это известно, и для нас действительно очень важно найти этого малыша… ну, ребенка. – Мы делали кое-какие предположения относительно его возраста, но стопроцентной уверенности не было. – Вы говорили раньше, что беспокоитесь о Лиссе. Это поможет ей. Она должна узнать, что есть другой член ее семьи.
Соня снова переключила внимание на пчел, но я видела, что она больше не наблюдает за ними.
– Я ничего не знаю.
В ее голосе ощущалась дрожь, и что-то подсказывало мне, что, наверное, не стоит на нее давить. Не поймешь – то ли она испугана, то ли вот-вот взорвется.
– Тогда почему там указано твое имя? – настаивал Виктор.
– Я ничего не знаю, – повторила она таким голосом, от которого на деревьях могли образоваться сосульки. – Ничего.
– Хватит лгать! – взорвался Виктор. – Ты что-то знаешь и расскажешь нам.
– Эй! – воскликнула я. – Потише. У вас тут нет права допрашивать.
– Ты явно не справляешься.
– Просто заткнитесь, ладно? – Я перевела взгляд на Соню и улыбнулась. – Пожалуйста. У Лиссы неприятности. Это поможет ей. Вроде бы вы говорили, что хотите помочь ей?
– Я обещала… – едва слышно сказала Соня.
– Обещали что?
«Терпение, терпение».
Я должна сохранять спокойствие. Не могу позволить себе сорваться.
Она зажмурилась и запустила руки в волосы – прямо как ребенок в приступе раздражения.
– Обещала не рассказывать. Обещала не рассказывать никому…
Я с трудом сдержалась, чтобы не встряхнуть ее хорошенько.
«Терпение, терпение. Не расстраивай ее».
– Мы не стали бы просить вас нарушить обещание, если бы это не было так важно. Вы могли бы связаться с этим человеком… – Интересно, кто потребовал от нее такое обещание? Любовница Эрика? – И спросить, не согласится ли он поговорить с нами…
– О, ради бога! – раздраженно воскликнул Виктор. – Это нелепо и никуда нас не приведет. – Он посмотрел на брата. – Роберт?
До сих пор Роберт помалкивал, но, услышав команду брата, наклонился вперед.
– Соня?
Явно сильно взволнованная, она взглянула на него… и внезапно лицо ее стало бесстрастным.
– Расскажи нам то, о чем тебя спрашивают. – Голос Роберта звучал ровно, успокаивающе… и в то же время зловеще. – Расскажи, кто этот ребенок и где он. Расскажи, кто его мать.
На этот раз я вскочила. Роберт применил принуждение, чтобы добиться у нее ответа. Взгляд Сони оставался неотрывно прикован к нему, однако тело ее начало дрожать. Рот приоткрылся, но не послышалось ни звука. Мысли вихрем проносились у меня в голове. Принуждение позволило бы добыть необходимые сведения, но что-то подсказывало: это неправильно.
Мои размышления прервала Соня, вскочившая почти так же быстро, как я. Она продолжала смотреть на Роберта, но уже совсем иначе – не взглядом остолбеневшего, загипнотизированного человека. Ей удалось преодолеть принуждение, и теперь она уже не была слабой и испуганной. Она дрожала от ярости. Я магическими чувствами не обладаю, но, проведя столько времени рядом с Лиссой, прекрасно знаю, каковы бывают последствия использования духа. Соня готова была вот-вот взорваться.
– Как ты посмел… – прошипела она. – Как ты посмел применять ко мне принуждение?
Внезапно вьющиеся и другие растения рядом с Робертом ожили и начали быстро расти. Потянувшись к нему, они обвились вокруг ножек его кресла и дернули. Кресло опрокинулось вместе с Робертом. Виктор кинулся на помощь брату, но тот уже принялся действовать по своему усмотрению. На удивление быстро придя в себя, он прищурился, посмотрел на Соню, и ее отбросило назад, ударив о деревянную ограду. Такие трюки под силу пользователям воздуха, но ее отбросил не воздух. Это было проявление телекинетической магии духа; по-видимому, Роберт владел и этой магией, а не только мог проникать во сны. Замечательно.
Мне уже приходилось видеть сражение пользователей духа, между Эйвери Лазар и Лиссой. Скверное дело, поскольку оно не ограничивалось внешними физическими приемами. Эйвери сумела проникнуть в сознание Лиссы – и мое. Я понятия не имела, какими в точности умениями обладают Роберт и Соня, но хорошо кончиться это в принципе не могло.
– Дмитрий! – завопила я и бросилась к Соне.
Я точно не представляла себе, что собираюсь делать, понимая лишь, что неплохо бы ее свалить. Насколько мне известно, для применения магии духа необходимо, чтобы его обладатель смотрел в глаза своей жертве.
И конечно, когда я сумела прижать ее к земле, она вырывалась, но без особого энтузиазма, добиваясь одного – иметь возможность смотреть на Роберта. Внезапно он закричал и в ужасе оглядел себя. Соня сумела вызвать у него видения. Его лицо застыло. Видимо, он понимал, что это иллюзия, и спустя несколько мгновений сумел разрушить заклинание, как она раньше справилась с его принуждением.
Роберт силой разума бросил в Соню кресло, и в этот момент во двор выскочил Дмитрий. Поскольку я прижимала Соню к земле, кресло врезалось мне в спину. Дмитрий быстро сориентировался в происходящем и бросился к Роберту, рассчитывая применить к нему ту же тактику, что и я к Соне. Виктор подумал, что теперь его брату угрожает физическая опасность, и попытался остановить Дмитрия, но тщетно. Растения снова потянулись к Роберту, и я поняла, что удерживать Соню не имеет особого смысла.
– Тащи его в дом! – крикнула я Дмитрию. – Подальше от нее!
Он уже и сам догадался и поволок Роберта к двери. Виктор пытался помешать ему, но у Дмитрия хватило сил справиться с обоими братьями. Как только объект воздействия пропал из поля зрения Сони, вся энергия, казалось, оставила ее. Больше она не сопротивлялась и распростерлась на земле. Это хорошо – я боялась, что с исчезновением Роберта она бросится на меня. Все еще оставаясь настороже, я помогла Соне сесть. Она прислонилась ко мне, словно тряпичная кукла, и расплакалась. Еще один надлом.
После этого оставалось свести к минимуму причиненный урон. Чтобы наши пользователи духа находились порознь, Дмитрий отвел Роберта в спальню и оставил с ним Виктора. Роберт выглядел таким же измотанным, как и Соня, и Дмитрий решил, что может без опаски оставить братьев одних. Соня рухнула на кушетку в гостиной, мы с Дмитрием попытались успокоить ее, но потом отступились; лишь Сидни предпочла быть рядом и держала Соню за руку.
Я кратко пересказала, что произошло; Дмитрий выслушал меня с недоверчивым видом.
– Говорил же я, что еще не время! – воскликнул он. – О чем только ты думала? Она слишком слаба!
– По-твоему, это можно назвать слабостью? И между прочим, пока я с ней разговаривала, все шло прекрасно! А вот когда вмешались Виктор и Роберт, все полетело в тартарары.
Сдерживая ярость, Дмитрий сделал шаг ко мне.
– Они ни в коем случае не должны были вмешиваться. Ты, со своей безрассудностью, затеяла этот разговор не вовремя, не думая о последствиях.
Я тоже разозлилась окончательно.
– Я пыталась сдвинуть дело с мертвой точки! Если быть рассудительной означает ждать у моря погоды, бесконечно занимаясь врачеванием, тогда я готова совсем свихнуться.
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – проворчал он. Сейчас мы стояли совсем близко друг к другу, и я остро ощущала, как схлестнулись наши воли. – Это может отбросить нас назад.
– Это продвигает нас вперед! Она знает об Эрике Драгомире. Проблема в том, что она пообещала никому не рассказывать об этом младенце.
– Да, я обещала, – внезапно заговорила Соня. Мы с Дмитрием как один повернулись к ней, только сейчас осознав, что наш спор могли видеть и слышать обе женщины. – Обещала.
Ее голос звучал совсем слабо, в нем слышались умоляющие нотки.
Сидни сжала ей руку.
– Мы понимаем. Все в порядке. Это правильно – держать обещание.
Соня подняла на нее благодарный взгляд.
– Спасибо тебе. Спасибо.
– Но в то же время, – осторожно продолжила Сидни, – я слышала, вы беспокоились о Лиссе Драгомир.
– Я не могу… – простонала Соня, снова охваченная страхом.
– Понимаю, понимаю. Но что, если есть способ помочь ей, не нарушая обещания?
Соня во все глаза смотрела на Сидни. Дмитрий бросил на меня вопросительный взгляд, но я пожала плечами и тоже удивленно уставилась на Сидни. Если бы меня спросили, кто может подобрать ключик к безумной женщине, которая в прошлом была не-мертвым монстром, Сидни Сейдж оказалась бы последней в этом списке.
Соня по-прежнему непонимающе смотрела на Сидни.
– Ч-что ты имеешь в виду?
– Что именно вы обещали? Не рассказывать никому, что у Эрика Драгомира есть любовница и ребенок?
Соня кивнула.
– И не рассказывать, кто они такие?
Снова кивок.
Сидни одарила Соню самой теплой, дружеской улыбкой, которую я когда-либо видела на ее лице.
– Вы обещали не рассказывать, где они? – Соня кивнула, и улыбка Сидни слегка угасла. Потом глаза ее сверкнули. – А вы обещали не приводить никого туда, где они находятся?
Соня заколебалась – наверняка прокручивала в уме каждое слово. Потом она медленно покачала головой.
– Нет.
– Значит… вы можете отвести нас к ним – не говоря, где они. При этом вы не нарушите обещания.
До чего же запутанная, абсурдная логика! Вполне в моем духе.
– Может быть… – все еще неуверенно пролепетала Соня.
– Вы не нарушите обещания, – повторила Сидни. – И всерьез поможете Лиссе.
– И Майклу тоже, – вмешалась я в разговор.
При упоминании бывшего любовника Соня вздрогнула.
– Майкл? Ты знаешь его?
– Он мой друг. И друг Лиссы.
У меня чуть не вырвалось, что, найдя этого безвестного Драгомира, мы можем отвезти Соню к Майклу. Однако, вовремя вспомнив, как низко ценит себя Дмитрий после трансформации, я решила пока не прибегать к этой тактике. Кто знает, как Соня отнесется к идее воссоединения с возлюбленным. Я решила зайти с другой стороны.