– Ага, – ответил Адриан. – И ей, в отличие от Блейка, даже не нужно покупать выпивку.
– Тогда пошли.
Лисса поднялась и надела туфли.
– Уверена? – спросил Кристиан. – Ты знаешь, с чем столкнешься снаружи.
Лисса на мгновение заколебалась. По моройским понятиям, сейчас уже наступила ночь, но это вовсе не означало, что все лежат по своим постелям – в особенности у входа, где в последнее время всегда толпился народ. Однако проблема восстановления моего доброго имени слишком важна, решила Лисса.
– Да. Все равно пошли.
Возглавляемые Джанин, мои друзья направились к парадному входу («дверь», пробитую Эйбом, уже заделали). Двор окружали высокие стены из разноцветного камня, укрепляющие веру людей в то, что за ними скрывается элитная школа. Кованые железные ворота были распахнуты, но вход внутрь блокирован группой стражей. В обычных обстоятельствах в будке у ворот сидели всего два стража; сейчас их количество было увеличено в связи с необходимостью более тщательно проверять машины и одновременно контролировать толпу. По сторонам дороги выстроились зрители, с неослабевающим интересом наблюдая за подъезжающими автомобилями. Джанин знала обходные пути, позволяющие избежать толпящихся у входа людей – но не всех.
– Не сутулься, – призвал Лиссу Кристиан, когда они проходили мимо особо шумной группы, заметившей ее. – Ты – кандидат на должность королевы, веди себя соответственно. Ты – последняя Драгомир, достойная дочь королевской семьи.
Лисса бросила на него удивленный взгляд – он говорил так напористо и, похоже, искренне верил собственным словам. Она подтянулась и повернулась к своим поклонникам, улыбаясь и махая рукой, что еще больше распалило их.
«Воспринимай все это серьезно, – напомнила она себе. – Не позорь свою семью».
В итоге пробиться сквозь толпу оказалось легче, чем поговорить с Сереной наедине. Стражи были завалены работой и настаивали, чтобы Серена тоже принимала в ней участие, но моя мама коротко переговорила с главой команды, напомнив ему о значении Лиссы и предложив на несколько минут заменить Серену.
Серена уже давно исцелилась после нападения стригоев. Примерно моих лет, светловолосая, хорошенькая. Она явно удивилась при виде своей бывшей подопечной.
– Принцесса, чем могу помочь? – официальным тоном спросила она.
Лисса увела ее подальше от стражей, беседующих с водителями подъехавших машин.
– Ты можешь называть меня Лисса и знаешь это. В конце концов, ты учила меня «закалывать» подушки.
Серена улыбнулась.
– С тех пор все изменилось. Может, следующей королевой будешь ты.
Лисса состроила гримасу.
– Вряд ли. – «В особенности поскольку понятия не имею, как разгадать загадку», – подумала она. – Но мне нужна твоя помощь. Вы с Грантом много времени проводили вместе. Он когда-нибудь говорил о том, что по указанию Татьяны втайне занимается обучением мороев?
Лицо Серены выдало ее, и она отвела взгляд.
– Я не должна обсуждать это. Ему даже мне не следовало рассказывать.
Лисса взволнованно сжала руку Серены, заставив ее вздрогнуть.
– Расскажи мне, что знаешь. Все. Кого он обучал… как они к этому относились… кто из них добился успеха. Всё.
Серена побледнела.
– Не могу, – прошептала она. – Это делалось втайне, по приказу королевы.
– Моя тетя умерла, – заявил Адриан. – И ты сама сказала, что, возможно, говоришь с будущей королевой.
Лисса бросила на него сердитый взгляд. Серена явно колебалась. Потом наконец сделала глубокий вдох и заговорила:
– Попробую составить список, хотя помню не всех. Но я понятия не имею, чего они добились. Знаю лишь, что многие негодовали по этому поводу. У Гранта было чувство, будто Татьяна намеренно отбирала тех, кто не был к этому расположен.
Лисса сжала ее руку.
– Спасибо, большое спасибо.
Серена явно была огорчена тем, что выдала секретную информацию. Как следовать девизу «Они на первом месте», если остаешься верной и одному, и другому?
– Увидимся позже, хорошо? Я нужна здесь.
Серена отправилась на свой пост, а моя мать к Лиссе. Что касается меня, я вернулась в собственную реальность. Машина как раз остановилась. Я заморгала и огляделась. Еще один отель.
– Что случилось?
– Мы делаем остановку, – ответил Дмитрий. – Тебе нужно отдохнуть.
– Обойдусь. Время поджимает – надо успеть доставить Джил вовремя, еще до выборов.
Вначале мы искали Джил с той целью, чтобы дать возможность Лиссе получить голос в Совете. Однако потом стало ясно, что неожиданное появление ее сестры станет сенсацией, но наверняка последуют обвинения в обмане и Джил будут называть самозванкой. Генетический тест развеет любые сомнения и даст Лиссе право голоса, но все это произойдет не сразу, и у нас будет время найти убийцу. И хотя мои друзья заметно продвинулись в этом направлении, у них все еще не было надежных доказательств того, кто именно совершил преступление.
Дмитрий бросил на меня взгляд, говорящий: «Не лги мне».
– Ты только что видела Лиссу. До выборов еще дело не дошло?
– Нет.
– Значит, ты можешь немного передохнуть.
– Со мной все прекрасно! – взорвалась я.
Однако эти идиоты меня не слушали. Зарегистрироваться в отеле было непросто, поскольку никто из нас не имел кредитной карты, а принимать наличные не соответствовало политике отеля. Соня принудила портье считать, что политика отеля именно такова, и нам быстро выдали ключи от двух смежных номеров.
– Дайте мне поговорить с ней наедине, – пробормотал Дмитрий Соне. – Я объясню ей.
– Будь осторожен, – предостерегла его Соня. – Она очень душевно неустойчива.
– Эй, ребята, я, между прочим, тоже тут! – воскликнула я.
Соня увела Джил в другую комнату.
– Пошли закажем какой-нибудь еды в номер.
Дмитрий открыл другую дверь и посмотрел на меня. Я вздохнула, последовала за ним и села на постель, скрестив на груди руки. Номер выглядел в сто раз приятнее того, в котором мы останавливались в Западной Виргинии.
– А мы можем заказать сюда еду?
Он подвинул кресло и сел напротив меня, на расстоянии чуть больше полуметра.
– Нужно поговорить о том, что произошло с Виктором.
– Не о чем тут говорить, – уныло сказала я. Темные чувства, которые я с успехом загоняла вглубь во время поездки, внезапно снова овладели мной. Окутали меня, не давая дышать. Ощущение клаустрофобии было сильнее, чем тогда в камере. Чувство вины само по себе тюрьма. – Я и впрямь убийца, как все говорят. И не имеет значения, что это был Виктор. Я хладнокровно убила его.
– Вряд ли это было сделано хладнокровно.
– Именно так, черт побери! – К глазам подступили слезы. – Что планировалось сделать? Одолеть его и Роберта, чтобы освободить Джил. Одолеть. Виктор не угрожал мне. Ради бога, он же был старик!
– А по-моему, угрожал. – Как обычно, чем сильнее во мне разгоралась истерика, тем спокойнее вел себя Дмитрий. – Он прибег к магии.
Я покачала головой и уткнулась лицом в ладони.
– Он не собирался убивать меня и даже вряд ли мог долго удерживать. Нужно было просто подождать или выскочить оттуда. Черт, я и выскочила! Но вместо того чтобы просто схватить его, швырнула о бетонную стену! А ведь он был мне не ровня. Старик. Я убила старика. Да, может, он и был склонен к интригам, испорченный старик, но я не хотела его смерти. Я хотела, чтобы его снова посадили под замок, чтобы он провел остаток дней в тюрьме, среди преступников, но живой. Живой, Дмитрий!
Странно все-таки, что я так это ощущала, учитывая мою сильную ненависть к Виктору. Но я говорила правду: это был нечестный бой. Я действовала не раздумывая. Меня всегда учили защищать мороев и сражаться с монстрами. Понятие чести никогда не всплывало, но внезапно оно стало много значить для меня.
– Я поступила с ним бесчестно.
– По словам Сони, это не твоя вина. – От мягкого голоса Дмитрия мне почему-то стало еще хуже. Лучше бы он обругал меня, согласился с тем, что я виновата. Хотелось, чтобы он относился ко мне критически. – Это побочный эффект использования духа.
– Это было… – Я замолчала, вспоминая кровавый туман, застилавший мне глаза во время боя. – До этого я никогда на самом деле не понимала, что Лисса переживает в свои худшие мгновения. Я просто смотрела на Виктора… и видела все зло мира… зло, которое должна остановить. Он был плохим человеком, но такого не заслуживал. Я не оставила ему ни малейшего шанса.
«Честь, – вертелось у меня в голове. – Какая в этом честь?»
– Ты меня не слушаешь, Роза. Это не твоя вина. Магия духа невероятно сильна и нами еще почти не освоена. А его темная сторона… Ну, мы знаем, побочные эффекты могут быть страшны. И справиться с ними невозможно.
Я подняла на него взгляд.
– Мне следовало быть сильнее. – Все эти ужасные эмоции, которые я испытывала… ужасные мысли на фоне чувства вины… – Мне следовало быть сильнее. Я проявила слабость.
На этот раз Дмитрий заговорил не сразу.
– У тебя нет оснований считать себя непобедимой и неподвластной высшим силам, – сказал он наконец. – И никто от тебя этого не ожидает.
– Нет, есть основания! То, что я сделала… непростительно.
Он в изумлении распахнул глаза.
– Это… безумие, Роза. Нельзя казнить себя за то, над чем не имеешь власти.
– Да? Тогда почему ты все еще…
Я оборвала себя, хотя собиралась обвинить Дмитрия в том, что он-то продолжает казнить себя. Вот только… больше он этого не делал. Испытывал ли он чувство вины за то, что творил, когда был стригоем? Уверена, что да. Соня тоже признавалась в этом. Однако где-то в процессе нашего путешествия он снова обрел контроль над своей жизнью, понемножечку, шаг за шагом. Соня говорила мне об этом, но только сейчас я поняла по-настоящему.
– Когда? – спросила я. – Когда все изменилось? Когда ты понял, что можешь продолжать жить… даже со всем этим чувством вины?
– Точно не знаю. – Если вопрос и удивил его, он не подал вида. Его взгляд был прикован ко мне, но на самом деле он не смотрел на меня. Он обдумывал мой вопрос. – Понемногу, знаешь ли. Когда Лисса и Эйб заговорили со мной о том, чтобы вызволить тебя из тюрьмы, я согласился просто потому, что она попросила. Однако чем больше я думал об этом, тем острее ощущал, что в моем согласии было и что-то личное. Мысль о том, что ты заперта в камере, отрезана от мира, была невыносима. Это ведь несправедливо и неправильно. Никто не должен жить так. А потом до меня дошло, что именно это я и делаю – только по собственному выбору. Отрезаю себя от мира чувством вины и самобичевания. Мне подарен второй шанс жить, а я отказываюсь от него.