– Что теперь? – спросила Флора у Захария. – У тебя есть друзья среди этих теней? Можешь попросить их о помощи?
Захарий балансировал в воздухе, словно оседлав невидимую волну.
– Разумеется, нет, бестолочь. Они тут же доложат своему хозяину, что я тебе помогаю. Стукачество сокращает срок их контракта. И до того, как вы сообразите, о чем следует спросить, я отвечу, что мне поручено подметать холлы и лестницы. Длины моей цепи не хватит на то, чтобы попасть в кухню.
Я взглянул на Нелл. Она потирала подбородок, нахмурив брови, и пыталась придумать план. Запах еды вызывал тошноту, и чем дольше мы стояли там, тем хуже мне становилось. Рановато было подавать ужин – у нас должно было быть пять часов, из которых мы едва ли потратили два. На недолгий отдых и дорогу сюда. Годы присутствия на мучительных ужинах в родовом имении Реддингов научили меня, что повара всегда проводят подготовительные работы заранее, но еду готовить так рано никто не начинает.
– Полагаю, самое время сообщить вам, что вы, скорее всего, опоздали, – сказал Захарий. – Они перенесли ужин на два часа из-за эвакуации. Уже подали четыре блюда, осталось три.
Мы с Нелл с ужасом посмотрели друг на друга. Флора застонала, опускаясь на колени.
«Прекратить этот жалкий спектакль! – приказал Аластор. – Оборотней подают на десерт. Еще есть время, если вы хотите их спасти».
Я прерывисто вздохнул, пытаясь схватить Нелл за руку. Она сфокусировала на мне взгляд.
– Аластор говорит, еще есть время, мы можем их спасти.
Два привидения, оба старые и горбатые, налетели друг на друга в дверях кухни. Пытаясь удержать подносы, они немного расплылись. И тут меня осенило. Дом удерживал Захария в коридоре, но не нас. А жизнь в доме с привидениями научила меня тому, что если ты не можешь быть живым мертвецом, им можно притвориться.
– У меня есть идея, но она тебе не понравится, – начал я.
– Хочешь, чтобы я притворилась тенью и проникла в кухню?
Я моргнул.
– Ну, да.
– Нормальная идея, – ответила Нелл, наклонившись ко мне так близко, что наши головы соприкоснулись. – Мне, конечно, до смерти хочется, но на моем месте должен быть ты.
– Не ты? – переспросил я. – Что? Почему? Ты же актриса!
– Да, но я еще и ведьма, и я должна наложить заклятье шока на остальных призраков, чтобы они нас не увидели и не подняли тревогу, – сказала она, доставая «Труды и хлопоты». – Нам только нужно что-то белое и сыпучее, типа муки, и ты должен использовать свой талант художника, чтобы выглядеть так же кошмарно, как эти ребята.
– Я посмотрю, как ты будешь выглядеть, когда умрешь от лихорадки, – фыркнул Захарий. – И ты не можешь оглушить или ослепить тень. Тени не имеют физической формы.
– Да, технически не могу, – согласилась Нелл, водя пальцем по строчкам. – Но можно временно расщепить их на миллион маленьких частичек света и магии и назвать это «оглушением» или «шоком», потому что так короче. – Она посмотрела на меня. – Мы выйдем в коридор и будем ждать тебя там столько, сколько понадобится, чтобы расщепить тени.
Я постарался не вздыхать.
– И сколько это?
– Пятнадцать минут, – ответила она, и добавила, уже менее уверенно: – плюс-минус.
Я расправил плечи, сделал глубокий вдох. «Столько, сколько понадобится», – напомнил я сам себе.
– Ладно. Этого должно хватить, – сказал я.
«Если ты закончил хорохориться, загляни в кладовку справа от лестницы. Не уверен насчет муки, но там есть кое-что. Может пригодиться, если ты хочешь сделаться еще бледнее, чем ты есть».
Кое-что оказалось сушеными личинками.
«Серьезно?» – спросил я.
«Хочешь – в мясном пироге запекай, хочешь – посыпай ими жаркое, истинно универсальный ингредиент».
– Задержи дыхание! – посоветовала Флора, увидев, как Нелл поднимает пакет над моей головой. – Если они попадут в глаза, ты станешь грустнее, чем эти личинки, когда их давили.
Я зажмурился и прикрыл нос и рот руками. Но вместо воды на голову обрушилось что-то холодное, мокрое и воняющее гнилыми яблоками. Субстанция пропитала мою одежду и растеклась по коже.
– Фу!
«Какая растрата великолепного тараканьего сока!»
– Это чтобы порошок прилип, – объяснила Нелл. Она попыталась скрыть улыбку, но совсем не похоже было, что она извиняется. – А вот и личинки.
Белый порошок обсыпал меня с головы до ног. Большая часть просыпалась и разлетелась небольшим облаком. Девочки закашлялись, разгоняя руками личиночную пыль. Хотя я и старался закрывать лицо, все равно вдохнул порошка и начал кашлять, колотя себя по груди, чтобы выгнать личинок из легких. Порошок налип на кожу и одежду. Нелл еще и втерла эту импровизированную пудру мне в лицо и отошла, чтобы оценить работу.
– Конечно, зеркала у нас нет, но мне кажется, получилось хорошо.
Захарий висел в воздухе позади нее, скрестив руки, глядя в сторону полок с банками маринованных фей.
– Тебя определенно вычислят. Даже не жди, что кто-нибудь будет собирать тебя по частям, после того, как на тебя нападет толпа демонов.
– Ой, Захарчик, ты такой весельчак, – сказала Флора, забыв, что невозможно хлопнуть его по плечу. – А как же цепь? Что, если остальные заметят?
– Нет времени, – ответил я. – Я быстро: выпущу оборотней и назад. Будут еще советы?
Последний вопрос был адресован Нелл, но ответил Захарий:
– У повара восемь рук, так что удачи тебе.
Нелл развернула меня к себе.
– Просто делай все быстро, веди себя как будто ты один из них, не смотри никому в глаза, и используй вот это, – она вложила мне в руку маленький мешочек.
Я развязал ленточку и увидел внутри сверкающую сиреневую массу. Это был не тот пузырек, который она давала мне на рынке, «запасной выход». Может быть, она верила в меня больше, чем я думал.
– Дурманящая пыль? – спросил я.
– Нет, эта сильнее. Я взяла ее у Мисси в магазине, поверь, она не подведет, – ответила ведьма. И добавила: – Только не используй ее у открытого огня, хорошо?
– Когда ты так говоришь, легче не становится, – признался я.
– И еще, если это еще не ясно, вдыхать ее тоже не надо, – сказала она и уверенно подтолкнула меня к двери, коридору и кухне. – И на всякий случай, держи ее подальше от глаз.
– Пожалуйста, перестань, – взмолился я.
– Удачи, мучной Проспер! – шепнула Флора. – Мы будем рядом!
– Только не жди, что мы тебя хоронить будем, – вставил Захарий. – А если твой призрак тут застрянет, тебя точно определят драить туалеты.
Прекрасно. Я подождал, пока тени еще раз пройдут туда и обратно, и проскользнул в короткий коридор, ведущий в кухню. Никогда раньше я не пробовал красться, но, кажется, именно этим я сейчас и занимался. Я крался как вор в темноте. Обернувшись на шепот Нелл, я услышал три громких хлопка, и сразу коридор вспыхнул морем сияющих частиц магии.
«Всеми королевствами…» – даже Аластора, кажется, восхитило это зрелище.
Нелл и все остальные спрятались за угол, и она высунулась, чтобы прошептать:
– Скользи, скользи!
Я скользнул одной ногой вдоль вышитой на ковре змеи, на второй ковер, вдоль змеиной спины, пока не оказался у дверей кухни. Знакомый чесночный запах усилился, смешавшись с чем-то жареным и кисло-сладким. Горшки и сковороды стучали так, будто орудовала целая армия поваров, а не один многорукий и опасный кулинарный демон. Кроме обычных звуков кухни и неистового стука ножей раздавался приглушенный булькающий голос, поющий:
– Зверятки, зверятки, шерстка блестит, а стукну ножом – и начали выть…
Я толкнул дверь, и меня обдало волной жара. Кухня оказалась меньше, чем я мог представить снаружи, и большую ее часть занимала огромная металлическая плита, не исключено, что она была родственницей орга́на. Языки пламени вырывались из-под кастрюль и сковородок. Я задержал дыхание, когда вытяжные трубы выплюнули жир, дым и ошметки еды.
– Маленькие косточки, жира вроде нет, откормлю огузки вам и сразу на обед…
Демон, стоящий у плиты, был похож на вихрь тонких, гладких рук, на каждой – с десяток присосок. Верхняя часть тела была человеческой, ну, как у очень-очень фиолетового человека, с неимоверно острой головой. Настолько острой, что поварская шапочка на ней с трудом держалась. Там, где у человека обычно бывают ноги, у шефа было два щупальца. Остальные шесть двигали кастрюли, что-то резали, помешивали суп в чашах, похожих на черепа. На стене висела огромная коллекция ножей, и я очень постарался ее обойти. Когда я проходил мимо, металлические лезвия зазвенели, как колокольчики на ветру.
Они сверкали в свете огня, как будто замышляли недоброе. Позади них стоял гигантский резервуар, воняющий соленой водой и плесенью, и бурлил сам по себе. Рыбы внутри, конечно, не было. Потому что этот аквариум был не для морепродуктов, а для самого повара. От резервуара к плите тянулась липкая дорожка, плотно усеянная тараканами.
«Сцилла, – подал голос Аластор. – Кто его вообще нанял? Все, до чего он дотронется, становится на вкус как Северо-ядовитый океан».
И тут же в один из горшков на плите упал шарик фиолетовой слизи. Варево забурлило и зашкворчало в раскаленной посуде.
– Упс! – воскликнул шеф, туша угольки на своем и без того прожженном фартуке. – Хрустящие малышки от страха посинели, их запеку в духовке, чтоб гости всласть поели.
За все это время повар ни разу не обернулся. Одно щупальце опустилось вниз, открыло духовку.
– Почти готово! – решил он, глядя в противоположный конец кухни. – Получится идеальная хрустящая корочка, но в пепел их не сожжем.
Я проследил за его взглядом через груды клеток и корзин, развешанных по противоположной стене. Тут и там я заметил ящериц и змей, большая часть которых блаженно обвилась вокруг гнезд с яйцами и наслаждалась душным кухонным жаром. А внизу жались к стенкам клетки наши оборотни.
«Судя по всему, их держат в железе – только железо способно лишить оборотней силы. Или же они настолько тупоголовые, что не догадались превратиться в кого-нибудь способного разломать клетку».