– Ты здесь! – прогремел Найтлок из-за груды тарелок и обглоданных костей. – Мы целую вечность ждем, когда кто-нибудь унесет тарелки и освободит место на столе для десерта! Почему ты не пришел, когда мы тебя звали? Тебе накинуть лет в услужении?
Я медленно развернулся, крепко сжимая пустой поднос на плече. Декоративные стеклянные летучие мыши качались над длинным металлическим столом, который делил зал пополам. Пузатые белые свечи стояли в центре, почему-то покрытые красным расплавленным воском. Но большая часть света падала сверху. В стеклянных шарах, мерцающих, как черные жемчужины, были заперты феи. Они стучали кулачками по стенкам своих тюрем, светясь от ярости. Стопки грязных тарелок высились перед каждым гостем. Грендель тянул и тянул шею вверх, кости и суставы громко щелкали. Он всматривался в меня, пока я приближался, положив нос на верхнюю тарелку. Хор гигантских черных ворон хрипел и визжал какую-то песню под аккомпанемент сверчков размером с мою голову. Скользи, напомнил я себе, скользи! Через мгновение грендель отвернулся к соседу справа. Я незаметно выдохнул и стал искать глазами Жабу.
Я скользнул к ближайшей демонице – с малиновой кожей и торчащими вверх, как у кролика, ушами. На ней было сложно декорированное платье, которое было ей велико на пару размеров.
– Расскажи, чем все кончилось! Я умираю от любопытства – эта история даже лучше, чем любой десерт от шефа! Жаль только, что королева не может ее послушать.
«Хобы, грендели и гоблины за столом душегуба!» – бушевал Аластор. Он продолжал жаловаться, что этот черт украл вампирские фирменные драгоценности, и что грендель совершенно безвкусно украсил стол, и что-то еще про то, что моль из Гнойного леса прилетит и сдерет с них кожу, но я все пропустил мимо ушей. Я зацепился взглядом за кривую железную клетку на полу, прямо за одним из хобов, сидевшем в высоком кресле. Ярко-зеленые глаза в тревоге уставились на меня из-за решетки. Я заметил, как сверкнули белые острые зубки за секунду до того, как услышал хлопанье крыльев Жабы.
– О да, да, я тоже хотел бы, чтобы королева была здесь, но ей нужно быть в другом месте. Мы должны еще раз поднять за нее тост, – сказал Найтлок.
В руке он держал кочергу. Он медленно поднял ее над столом, и опустил в пламя ближайшей свечи. Как только кончик накалился докрасна, он воткнул кочергу в клетку. Жаба взвыл от боли, и Найтлок поднял кубок. Я подался вперед, от злости едва не опрокинув поднос.
– За нашу злонамеренную королеву! Да пребудет злоба ее!
– Да пребудет злоба ее! – эхом отозвались все.
Меня качнуло от гнева. Поднос едва не упал.
– Итак, конец истории, – продолжил Найтлок, громко рыгнув. – Как видите, он облегчил мне задачу. Все, что мне было нужно, это пробраться в дом, где находился мальчишка… – Несмотря на то, что на нем была остроконечная голубая шляпа, и его пепельно-серая кожа была будто обсыпана блестящей пудрой, я узнал эти выпученные желтые глаза и нос картошкой, красный, как будто он целый день сморкался в грубую салфетку. Он хрюкнул и чуть не подавился гнусавым смешком.
– А потом, потом он сказал мне, – Найтлок хрипел, держась свободной рукой за свои бархатные одеяния. На каждом пальце и на единственном роге у него было по золотому кольцу. – «Ты можешь называть меня “мой господин” или “хозяин”, или Мой Вечный Принц Кошмаров, что Таится в Каждом Темном Сне»!
От унижения Аластор заворочался внутри меня. Мою руку будто обожгло раскаленным песком.
«Тщедушный… скудоумный… подлец!»
«Нет, Ал!»
Но поднос уже летел Найтлоку в голову. Хоб пронзительно завизжал. Хозяин дома и гости вскочили на ноги, опрокидывая тарелки со стола.
Сердце сжалось в груди до такой степени, что я не мог дышать.
– Бесстыжая тень! – зарычал кто-то.
– Этот жаболицый лизоблюд! Найтлок, ты в порядке?
– Ты! Тень! Еще сто лет тебе! – ревел Найтлок. – Немедленно убери этот ужас!
Я уже ползал на коленях, притворяясь, что собираю осколки, в то время как одной рукой пытался нашарить засов на клетке Жабы. Его черная лапа указала вправо, и мои пальцы зашарили по металлу, пока не наткнулись на крючок засова.
– Ну? – плевался Найтлок. – Что ты скажешь в свое оправдание?
Крючок был ржавым и не поддавался. Я силился откинуть его. Жаба нетерпеливо вытягивал голову, поторапливая меня. «Потерпи, – думал я, – потерпи всего секундочку».
Задвижка скрипнула и наконец открылась. Глаза Жабы вспыхнули – признак того, что что-то случилось. До того, как я успел распахнуть дверь, чья-то когтистая лапа схватила меня за запястье.
Глава 19Появление королевы
Хватка гренделя была как раскаленное железо. Я начал дергаться от жара, пытаясь вырваться, но когти только сильнее вонзались в кожу, готовые пустить кровь.
«Стой смирно, слизняк, – сказал Аластор. – Я сам разберусь с этим сопляком».
– Что это у нас тут? – спросил грендель, наклонив голову так, что его шея изогнулась в идеальную параболу. – Ты не тень. Пахнешь как…
Дверь, в которую я зашел с кухни, с грохотом распахнулась, и в зал вошел демон, которого я раньше не видел. Это была демоница, она шла, идеально держа спину, глядя прямо перед собой. Платье тянулось за ней длинным шлейфом, оно было сшито из сверкающей черной ткани и похоже на ночное небо человеческого мира.
У всех видов демонов обычно есть что-нибудь, отдаленно похожее на человеческое. Но эта выглядела как обычная женщина, во всяком случае, раньше такого сходства с людьми я здесь не видел.
У демоницы было жуткое, гладкое лицо цвета яичной скорлупы. Оно совершенно не морщилось, даже если она скалила заостренные зубы. Лицо было таким бледным, что казалось почти прозрачным, как будто у нее не было ни крови, ни вен. Черты лица были совершенно неуловимыми. Вместо носа – дырка, безгубый рот, уши немного длиннее и острее человеческих. Один глаз голубой, другой – черный.
«Пира».
Я обернулся в поисках пантеры. В таком облике она являлась в прошлый раз. Демоны за столами отошли от шока и начали кланяться и делать реверансы. Даже грендель ослабил хватку и поприветствовал королеву.
«Это ее истинное обличье. Так душегубы выглядят в Нижнем Королевстве».
Мои колени подогнулись. Я взглянул на гренделя, в надежде, что из-за суеты смогу освободиться. Сердце пропустило удар. И еще один.
Думай… Можно залезть под стол, освободить Жабу, а потом…
– В-в-ваше величество! – пролепетал Найтлок, соскальзывая с высокого стула. Он кланялся, когда делал шаг. Каждый шаг. В конце концов, он сгреб ее длинные пальцы в свою маленькую ручку и обслюнявил ей костяшки.
– Мы уже не ждали вас. Мне сказали, что вы заняты приготовлениями в «Размозженном черепе». Приказать тени приготовить вам место?
– Нет, – легко сказала Пира. – Я ненадолго! Я пришла за той странной тенью и оборотнями. Надеюсь, вы сможете мне их дать. И я сразу уйду.
«Королева никогда не скажет “надеюсь”. Она вообще не просит», – сказал Аластор, начиная что-то подозревать.
Возможно, дело было в расстоянии, а может – в мерцающих феями лампах, но выглядело все так, как будто Пира не шевелит ртом, когда разговаривает. Что-то с ней было не так.
«И голос ужасно… знакомый», – заметил Аластор.
– Разумеется, Ваше Темное Величество, – ответил Найтлок, заглядывая ей за спину. – Вы одна? И без охраны?
Совсем не так.
И это заметили не только мы. Гости, сидевшие поблизости от меня, с любопытством смотрели друг на друга. Чары внезапного появления королевы быстро рассеивались.
Руку я освободить не мог, поэтому пришлось пытаться открыть клетку пяткой. Жаба тоже старался, как мог. Он помогал мне сохранять равновесие, придерживая мою ступню когтями.
«Почти… Почти… – думал я. – Еще секундочку…»
Найтлок выпрямился и отошел на шаг назад.
– А почему вы зашли с черного хода?
– Потому что… – и тут звенящий чопорный голос задрожал. – Я так захотела. Да как ты смеешь задавать мне вопросы? – голос Пиры был похож на темный дым, который обволакивал все чувства. На этот раз она говорила как королева и подбирала верные слова, но голос был слишком высоким…
Стена с витражами на другом конце комнаты с грохотом обрушилась. Несколько демонов закричали и выскочили из-за столов. Грендель наконец меня отпустил, пытаясь прикрыть руками лицо от осколков. Я упал на колени рядом с клеткой Жабы в тот самый момент, когда в зал ворвались Псы из Преисподней.
Из-под стола я смотрел, как Грешная Звезда влетает в зал и падает, споткнувшись об обломки оконной рамы.
– Это не королева, болваны! – зарычал он. – Я только что был у нее в «Размозженном черепе»!
И вот – королева только что была здесь, и вдруг с хлопком исчезла. На ее месте оказался тарантул. Элеонора, оборотень! Нелл выскочила из-за доспехов, за которыми она пряталась, и закашлялась. Ну конечно, это же она озвучивала поддельную Пиру. А потом прибежала и Флора, вломившись через черный ход. Она уже подняла кулаки, чтобы вступить в схватку. И тут, наконец, замок на клетке Жабы сдался. Котенок времени зря не терял. Как только Жаба вырвался из железного плена, в нем взорвалась энергия и он стремительно начал расти, поднимая стол.
Гости бежали к двери черного хода, расталкивая друг друга. Один из псов помчался к Жабе, но его отбросил поток магии, и монстр сразу отключился от вращающегося шара света. Сказать, что Жаба стал гигантским – ничего не сказать, он превратился в колосса. Его клыки выросли, он возвышался надо мной, все еще черный, но уже не пушистый, а гладкий и блестящий. Его перепончатые крылья с пронзительным скрипом задели витражный купол, сверху обрушился стеклянный дождь.
Я стоял под его крыльями и пытался найти Найтлока, который был здесь несколько секунд назад. Пока комната превращалась в хаос, хоб упал на четвереньки и пополз в сторону черного хода.
– Элеонора! – закричал я, показывая на него. – Нелл! Хватайте его!