– А Прю здесь? – спросил я.
– Да! Где ты был? Было страшно потерять Флору и Захария, но мы чуть с ума не сошли, когда и ты куда-то подевался! Жаба заставил нас прилететь сюда, а потом не давал никуда выйти. Где же ты пропадал?
Я решил, что лучше уклониться от ответа, чем откровенно врать.
– Ты связалась с Мисси?
– Магия вывела из строя все телефоны, – сказала Нелл. – Нам велели поесть и идти спать.
Я с недоумением посмотрел на нее.
– Ну да. Возможно, так и стоит поступить.
Нелл вздохнула.
– Прю съела сэндвич и заснула в библиотеке в тот самый момент, когда объясняла, почему ей не следует спать. А мне нужно подождать еще хотя бы пару часов, пока ко мне не вернутся силы. А еще… – она так больно ущипнула меня за руку, я тихонько вскрикнул. – Как ты мог не сказать мне, что твоя бабушка принадлежит к прославленному ковену «Перо Ворона»? И почему я сама не поняла?
– Как же ты догадалась? – спросил я.
– Узнала остальных. И Риббит. Серьезно? Я вообще не ожидала такого поворота!
– Я тоже, – признался я. – А чем знаменито «Перо Ворона»?
– Эта линия восходит к основателям Массачусетса! Я думала, что они давно ушли на запад, но, видимо, нет. Мисси обзавидуется! Она так любит сочинения Агаты Деннард…
Разговаривая, мы не заметили, как обошли особняк и снова оказались на подъездной дорожке. Барби залезла в кабину грузовика за корзинкой и уже закрывала дверь, когда увидела нас. Нелл замерла как вкопанная.
– Это же… – прошептала она.
– Я знаю, – сказал я.
– Да ты не понимаешь. Это…
– Я знаю.
Нелл выглядела так, словно сейчас упадет в обморок или расцарапает себе лицо.
– Привет-привет, – сказала Барби, подходя к нам. – А это твоя подружка?
Нелл прикрыла рот руками, чтобы не ляпнуть лишнего. Так что мы услышали только тихий писк.
– Это Нелл Бишоп, – представил я Нелл. – Ее мама состояла в Салемском ковене, а другая мама все еще там состоит.
– О, ты, должно быть, дочка Табиты, – сказала Барби, перекладывая корзинку из одной руки в другую. – Слышала, твоя мама покинула нас. Мне ужасно жаль, маленькая ведьма. Я тоже рано осталась без мамы, она не дожила до моего выпускного.
Нелл медленно отняла руки от лица. Ее губы плотно сжались. Барби положила руку ей на плечо, прижала к себе.
– Поможешь мне проверить запасы и понять, чего не хватает? – предложила она. – Буду рада, если ты расскажешь мне о маме и о том, что случилось.
Нелл кивнула, но потом замерла и обернулась ко мне.
– Я найду Прю и проверю, как она, – сказал я. – А тебе, наверное, хочется рассказать Барби, что изменилось в Нижнем Королевстве, чтобы она смогла написать третье издание.
Барби подмигнула мне из-за кудряшек Нелл. Мы зашли в дом вместе и разбрелись в разные стороны. Барби с Нелл пошли в малую гостиную, где обычно принимали гостей, которых не хотела видеть бабушка. А я пошел дальше, мимо комнат, в которых у каминов расположились семьями наши соседи, укрытые пледами.
Мне вспомнилось, как семьи демонов ютились в тюрьме. В Салеме Прю сказала, что Реддинги разделились и отправились искать меня. Судя по всему, почти никто не успел вернуться в Редхуд до нашествия демонов.
Здесь я увидел парочку троюродных родственников, которые посмотрели на меня с ужасом, но ни сестер и братьев родителей, ни моих кузин и кузенов нигде видно не было.
Я шел по лестнице и смотрел вперед, не обращая внимания на внимательные взгляды со всех сторон. Боковым зрением я заметил, как дрожит пламя свечей на стенах.
«Здесь нет никаких свечей».
Я посмотрел назад, но мерцающий свет исчез. По моей спине пошел холодок, с каждой следующей ступенькой он усиливался. Снизу доносился шепот десятков разговоров, подобный легкому ветерку. Но я так и не мог понять, живые это говорят или призраки Дома.
Даже учитывая, что в доме было полно ведьм, и вся прилегающая земля была защищена заклинанием, я не мог решиться лечь спать. Я сходил в душ, переоделся и стал просто бродить. По этажам – вверх и вниз; и по комнатам – туда-сюда. От подвала до чердака. Прошло уже несколько часов с того момента, как после деликатных пояснений о нашествии демонов сытые люди отправились спать. Поэтому я удивился, когда нашел в большом холле еще одного бодрствующего.
Нелл сидела на пушистом ковре в центре комнаты в лунном свете. Мягкие серебристые лучи падали на девочку, которая рассматривала портреты множества Реддингов, висевшие на стенах.
Она взглянула на меня, когда я подошел к ней, по выражению ее лица нельзя было ничего понять.
– Ого, твоя семья… – тихо сказала она, – такая… большая.
– Можно и так сказать, – сухо ответил я.
Нелл не улыбнулась. Она запустила пальцы в теплый ковер.
– А нас было только трое: я, мама и Мисси. И их ковен. Генри говорил, что он последний из рода Белгрейвов, но видимо, теперь это я?
Несмотря на то что род Белгрейвов восходит к основателям штата, никогда не будет стен, увешанных их портретами. Не будет картин, которые написали знаменитые художники, гордо носящие их фамилию. У них не будет родового поместья, в которое родственники каждый год съезжаются на праздники.
Аластор и Онор сделали все, чтобы этого не было. Вместо того чтобы сесть, я подошел к портрету в массивной золотой раме. Железный браслет соскользнул с моей правой руки, когда я тянулся за ручкой. Она лежала на гостевой книге, которую моя бабушка заставляла вести. Я открыл ручку и постучал ею по губам. И до того, как я успел подумать, я уже стоял на носочках и подрисовывал рога и завитые усы к недовольному лицу Онора Реддинга.
У Нелл вырвался смешок, и я нарисовал еще и хвост.
– Ну вот, – сказал я. – Наконец-то этот портрет похож на модель.
Я плюхнулся на ковер рядом с Нелл, любуясь своей работой. Мы помолчали. Нелл сидела, прижав колени к груди, и смотрела на свои пальцы в отливающем бирюзой свете луны.
– Я… Я все обсудила с Барби. Она убедила меня признать свои ошибки и предстать перед Верховным Ковеном. Будь, что будет. Она сказала, что и она, и все «Перо Ворона» встанет на мою защиту.
– Это же здорово, – искренне сказал я.
– Будет, конечно, не так здорово, если они все-таки решат лишить меня силы, а не отправить доучиваться в Академию полумесяца, – продолжила Нелл. – Но Барби сказала еще кое-что, о чем стоит подумать. Она сказала, что познакомилась с моей мамой, когда они обе предстали перед Верховным Ковеном в один и тот же день, и вынуждены были объясняться. Барби пробралась в Нижнее Королевство, но обошлась только временным лишением магии, потому что она принесла полезную информацию; а мама вылечила оборотня, который попал в ловушку в нашем мире, чтобы он смог вернуться домой.
– Ты этого не знала?
Нелл покачала головой.
– Нет. Но это помогло мне понять, что некоторые из наших правил устарели. Она сделала что-то, что сотни лет назад считалось «плохим», но они отказались принимать во внимание, что она совершила свой проступок из добрых побуждений, а оборотень из нашего мира, в итоге, ушел.
– Ее наказали? – поинтересовался я.
– Да. Ей предложили присоединиться к Верховному Ковену, она была бы самой молодой ведьмой в истории, которую туда приняли. Но после этого разбирательства предложение отозвали из-за ее «неспособности рассуждать здраво». Не знаю, какое решение они примут по моему делу, но у меня хотя бы будет шанс лично сказать им все, что я думаю об этих правилах. И я смогу попросить об изменениях от лица всех ведьм.
– Если и есть человек, который может предоставить им обоснованные, бесстрастные доводы и отлично их изложить, так это ты. – Хочешь моральную поддержку? Я могу тебя поддержать, если их здание не зачаровано и не превращает всех входящих в лягушек.
Нелл закатила глаза, но улыбнулась.
– Ты хороший друг, Проспер Реддинг.
– А ты лучший, Нелл Бишоп, – ответил я. – Ты была права, когда накричала на меня там, в канализации. Извини… Просто я хотел измениться, поступать правильно. А поступил как придурок.
Нелл легонько толкнула меня плечом.
– Я знаю. Но поверь мне, со старым Проспером все было хорошо. Если ты не против, можно мне откатиться на предыдущую версию?
Я закрыл глаза и помахал руками перед лицом.
– И… Готово.
Когда я снова открыл глаза, на меня из золоченых рам смотрели недовольные мрачные лица многих поколений Реддингов, живших до меня. Легкость в мыслях пропала, когда я кое о чем вспомнил.
– Пока я не забыл, пока не набежала очередная орда демонов, я должен тебе сказать кое-что еще, – начал я. – Я узнал истинное имя Аластора.
Я почувствовал, как Аластор внутри меня сжался.
Нелл выпрямилась.
– Что? Когда?
– В башне. Оно было выцарапано на полу. И другие имена тоже. Я чуть не назвал его, чтобы заставить открыть портал. Я мог приказать ему закрыть проход. Но не стал. Пришлось надавить на условия нашей сделки.
– Почему? – спросила она.
Я снова запустил руки в волосы, крепко сжимая пряди.
– Не знаю. Он просто сказал о том, что я превращаюсь в Онора. И я… Я не смог. Извини.
– Я понимаю.
– Я понимаю, что это абсурдно…
– Вовсе нет, – попыталась успокоить меня Нелл. – Я сама все время думаю о том, что сказала Флора, что демоны раньше были частью нас. Не знаю, способны ли они на искреннее добро, но мы-то способны. Разве то, что ты решил не делать другое существо рабом, не ломать его, делает тебя плохим человеком? Ты остался Проспером. А еще, ковен настаивает на том, чтобы вернуть обратно столько демонов, сколько получится, чтобы они там дожидались Пустоты. Может быть, тогда наши контракты автоматически аннулируются…
– Если Нижнее Королевство исчезнет? – закончил я. – Звучит не очень.
– Да, – согласилась она, потирая лоб. – Совсем не хорошо.
Я лег на ковер и смотрел на сверкающее защитное покрывало на небе. Нелл смотрела туда же, сложив руки на животе.
– Все будет хорошо, – сказал я, закрывая глаза. – Что-нибудь придумаем.