Через несколько секунд мы потеряли связь с реальностью и погрузились в сон.
Аластор, Князь Третьего королевства томился в теле подростка. Ведьма и мальчишка уснули на полу, и никто не пришел их будить. Поэтому сейчас душегубу, у которого не было других вариантов, представилась возможность подумать. О мальчишке. О ключе. О своей семье. О своем королевстве. Но время его таяло на глазах, уносилось как облака, гонимые ветром.
Он боролся с железными оковами. Испытывал браслеты, которые ведьма надела на мальчишку.
Снаружи раздавался жуткий лязг церковных колоколов, а владения были защищены его же заклинанием сотни лет назад.
Аластор подумал, что мог бы по праву гордиться своей работой. С одной стороны. Были времена, когда ему не было равных по силам, а слава о его могуществе бежала впереди него. Никто не осмеливался противостоять ему. Никто, кроме Пиры. План его сестры был безупречным. Все, что ей оставалось – выбрать существо, в котором он не увидит угрозы – человека, посеять в нем мысль о предательстве в обмен на исполнение желаний.
И вот Аластор снова в этом великолепном доме, построенном на фундаменте обмана и жадности Онора, на демона смотрел испорченный портрет этого человека.
Когда Аластор впервые увидел его, Онор с женой жили в простой деревянной лачуге. Его просьбы были такими скромными. Но со временем он отрастил клыки, и Аластора это расстроило. Убить всех Белгрейвов. Обеспечить бесконечное богатство и процветание. Процветание. А что попросил Проспер? «Помоги спасти мою сестру». Демон снова попытался пошевелить конечностями. Он почувствовал боль в плече мальчика. Как досадно. Раненое плечо помешает ему, даже если демон придумает способ избавиться от железных оков. Душегуб отправил маленький вихрь целительной магии на рану. Этого хватит, чтобы она затянулась. Тело мальчишки украсят еще несколько шрамов.
Ведьмы, которые извлекли город из обычного потока времени человеческого мира, конечно, будут некоторой проблемой. Но он готов был решить эту задачу ради того, чтобы выполнить свои обязательства перед Пирой, и спасти свой дом.
Аластор не видел своей сестры, но чувствовал, что она где-то рядом, обходит по периметру гигантское владение. Она непреклонна, как черное небо в Нижнем Королевстве. Демоны сплотились вокруг нее, чтобы устроить свирепую бурю.
Но было кое-что еще, чего Аластор желал куда сильнее, чем разорения Реддингов, их унижения и мольбы о пощаде, чем спасения своего королевства. Он не был предельно честен с мальчишкой. Несмотря на то что ни одна из сторон не может нарушить условия контракта с душегубом, сделку можно аннулировать… если обе стороны согласятся на это пойти. Но он не встречал в своей жизни душегуба, который добровольно отказался бы от магии. До этого момента.
При попытке уничтожить Аластора, Онор явно и очевидно потребовал разорвать контракт. А теперь… Теперь Аластор согласится.
За границами владения Реддингов пульсировал кровавый ключ, ему ужасно не хватало магии. Аластор все еще не вернул себе тело, поэтому не мог связаться с сестрой через сны и рассказать ей свой план. Поэтому плану придется самому себя рассказать. Наверное, его удовлетворит и то, что на глазах у Реддингов их мир развалится на части.
Пытаясь отыскать старые обязательства, Аластор думал, как долго он еще будет слышать сердцебиение мальчика. Возможно, оно теперь будет мерещиться демону вечно, как отголосок дурного сна.
Это было не сложнее, чем тогда, триста двадцать пять лет назад, когда Аластор заключал договор с Онором. Теперь же душегуб его аннулировал.
Глава 33В лес
Дом выкрикивал мое имя. Его старые суставы и кости стали совсем беспокойными ближе к рассвету, как будто ему с большим трудом пришлось смириться с тем, что в нем спали незнакомцы. Стены любили играть с ветром, а старые окна звенели от каждого порыва. Сегодня стены поймали гром и с удовольствием сотрясались от его раскатов.
Мне никогда не нравилось оставаться здесь на ночь. Я никогда не мог избавиться от чувства, что за мной наблюдают, даже когда все уже легли спать. Здесь жили бесчисленные поколения Реддингов, а некоторые люди, возможно, не хотели уходить…
– …пер?
Мой сонный мозг снова услышал голос, но это уже был не шепот дома.
Я открыл глаза и посмотрел на Нелл. Она спала, свернувшись калачиком и положив руку под голову. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, где я.
– Проспер? Проспер?
Ладно, мне это не приснилось. Я встал на ноги и потер глаза. Аккуратно, чтобы не разбудить Нелл, я прошел по холлу до входной двери. Казалось, что голос доносится из эркера в малой гостиной.
«Что ты делаешь? – спросил Аластор. – Услышал, как случайный порыв ветра произносит твое имя и пошел на голос?»
«То есть, ты тоже слышал?»
Аластор снова замолчал, а я осматривал комнату. Я проверил везде: под диваном, за стульями, даже в шкафу.
«Ничего, – подумал я. – Просто галлюцинации начались…»
Я подошел к окну, взглянул на магическое покрывало в небе. Холодная ночь просачивалась через тонкие стекла, но это было даже приятно. Мысли в голове расплылись и не хотели собираться, а кожа казалась горячее, чем обычно.
Справа от меня раздвинулись бархатные портьеры, и не успел Аластор ахнуть, как мне слегка порезали шею и приставили к ней нож. Я не мог пошевелиться, нож бы врезался еще сильнее. Но мы стояли достаточно близко к темному окну, и я увидел отражение Генри Белгрейва.
Его длинные светлые волосы торчали во все стороны. Он сам развернул меня, не убирая ножа.
«Вот же идиот, – прорычал Аластор. – Сними браслет, слизняк. И я закончу то, что начал сотни лет назад».
– Что ты здесь делаешь? – спросил я.
– Пришел кое-что закончить, – ответил Генри, размахнулся и ударил меня кулаком по лицу.
Я отключился.
Каким-то непостижимым образом я знал, где нахожусь, еще до того, как открыл глаза. Воздух здесь был холоднее, и всегда с легким привкусом дыма от деревьев, которым так и не удалось восстановиться после пожара столетней давности. Ветер играл на пятнистых серых ветках как на расстроенных флейтах.
«Очнулся?»
Я приоткрыл глаза и попытался посмотреть на лес, не привлекая внимания демонов, которые были где-то рядом. Густой туман клубился над землей. Время от времени из него появлялся силуэт демона и снова исчезал.
Я чувствовал, как пульс отдается в правой щеке, где наливался огромный синяк. Я запустил пальцы в мягкую влажную грязь.
«Кажется… Нам все-таки придется снова поработать в команде, – подумал я демону. – В последний раз. Еще не поздно свернуть с этой скользкой дорожки».
«Только люди верят в такие сказки, – ответил Аластор. – Настало время демонов».
– Я чувствую твои мысли, хоть и не слышу их, – раздался в зловещем тумане шелковый голос Пиры. А через мгновение появилась и она сама в виде пантеры. За ней в воздухе парил кровавый ключ, отливая красным. – Забудь о своем очередном дурацком плане. Слишком поздно.
И слова Аластора выпрыгнули из моего горла до того, как я успел среагировать:
– Наконец ты здесь, и мы можем начать. Я аннулировал контракт с Реддингами, а значит, исчезло защитное заклинание над поместьем. Ты можешь забирать людей.
– Восхитительно, – ответила Пира, подавая сигнал ограм, которые тут же двинулись к нам.
– Почему? – прошептал я. – Почему ты всегда выкидываешь что-нибудь этакое. В доме дети. Они вообще ни в чем не виноваты.
Аластор ответил не сразу:
«Да… И их ужас даст мне недостающую силу».
– Человек, – сказала Пира, глядя через плечо. – Разберись. Времени у нас не слишком много.
Генри Белгрейв вышел из-за деревьев и подошел ко мне. Я поднялся с земли. Но не успел я встать, как огромная рука схватила меня сзади за шею. Огр схватил меня другой рукой и прижал к своей впечатляющей груди. Я за эти несколько секунд смог пнуть его всего лишь раз.
Мех какого-то давно мертвого животного, который служил демону жилетом, колол кожу.
– Я думала, тебе понравится навестить свою не выкопанную триста лет назад могилу, – сообщила брату Пира. – Примерно отсюда я и смотрела, как ведьма и Реддинги пытались сжечь тебя заживо. Я могла бы соорудить еще один костер, но они мне надоели, когда приходилось выжигать вампиров целыми семьями.
Теперь понятно, почему мне здесь всегда было так жутко. Зло пропитало здесь все после смерти невинной девочки и навсегда изменило эту часть леса.
Кровавый ключ засиял ярче и угрожающе завибрировал. Как и в прошлый раз, меня что-то начало увлекать за собой. Сила притяжения росла, голова уже начала кивать в унисон с пульсирующим ключом, в глазах помутилось. Я пытался бороться с паникой, ведь она только поможет Аластору набраться сил. Но я так ничего и не смог с собой поделать.
Я один. От этой мысли мое сердце сжалось. Внутри меня все еще был Аластор, конечно, но я был одинок так, как не было уже давно.
– И что ты собираешься делать? – Аластор не стал стесняться и спросил моим голосом.
– Давай, Белгрейв, – скомандовала Пира. – И можешь считать, что твоя часть контракта выполнена. Но не слишком быстро, я хочу, чтобы мой брат питался его болью, пока это возможно. Мне нужно, чтобы он восстановил силы для добровольной жертвы.
Было такое чувство, что моя голова распухла и увеличилась раза в два.
Я напряг шею и заставил себя посмотреть наверх. Сквозь туман, борясь с головокружением, я видел, как волосы Генри блестят в ужасающем свете кровавого ключа.
– Я бы извинился, – начал мужчина, в его руке сверкнул нож, – но твои предки со своим контрактом убили Белгрейвов без числа, они вытаптывали нас каждый раз, когда мои предки собирались начать все заново. И поэтому хотя бы один Реддинг должен умереть прекрасной медленной и мучительной смертью.
– Стойте, – сказал Аластор. Его слова были на вкус как свинец. Его присутствие разлетелось на тысячи сверкающих искорок.