Меня словно ударили по голове, и я плохо различаю все, даже звуки… но все же слышу, что это не Кира… это Золотая Рыбка… Лиза! Зачем она здесь, у самой моей двери? Пришла подсунуть под нее, что написала? Давай, девочка! Давно я не читал… настоящего! Или она хотела не только подсунуть под дверь кусочек своего детства, но и поговорить? И никто ей не открыл? Конечно, ведь пока она тут стояла и ждала, я под завязку наливался алкоголем… чтобы не трахаться! Чтобы она, эта баба с яйцами, снова не взяла меня за шкирку, как зайца, и не поволокла к себе! Серый Волк! Нам не страшен Серый Волк, бл…ь! Не-е-ет… я не могу разговаривать в таком виде! Не-е-ет, девочка моя, только не с таким лицом! Надо срочно трезветь!
— Я… я никуда не делся! — чуть прокашлявшись, говорю я. — Я… пришел!
Женщина вскрикивает и оборачивается. Глаза ее полны ужаса. Неужели я и в самом деле настолько пьян, что…
— Нет! — вскрикивает она. — Нет!..
Затем она отталкивает меня в сторону и бежит. А я понимаю только одно — я пьян дальше некуда. Потому что от ничтожного толчка кулем валюсь у собственной двери и не могу встать.
— Лиза!.. — сиплю я вслед той, что только что меня уронила. — Л-лиза!.. Я… я не хотел сделать вам ничего плохого! Я… я не убийца, Лиза…
Я становлюсь на карачки, а потом кое-как, цепляясь за стену, выпрямляюсь. Слава богу, ключи тут электронные — в замочную скважину я бы точно не попал. Но и в эту, мать ее, падлу, щель я попадаю далеко не с первого раза! Замочные скважины… долой их совсем! Чтобы никто ни за кем не подглядывал!.. Я сегодня весь день подглядывал… Подслушивал!.. И ничего не нарыл, потому что я не Макс! Как Александр Сергеич Трепло не поэт!.. И он стопудово не убийца… потому что таких убийц не бывает! А какие бывают? Серый Волк! Она-то точно подходит! Какая бы из нее вышла роскошная убийца! Я даже мычу от наслаждения. Но… она тоже не убивала, потому что она как раз и хочет поймать того, кто!.. Кто кого! Битва титанов! А я — бесполезное двуногое… двурукое… с десятью пальцами, которые все время строчат… Строчи, пулеметчик, за синий платочек! Боже… дайте мне воды! Воды на мою несчастную тупую голову…
Я вваливаюсь в комнату, а затем — в ванную. А-а-а-а! Вот так! Какое блаженство!.. Еще воды! Полцарства за воду! Нету у тебя полцарства, Стасов, у тебя неулучшенной планировки, как и у Дракона, и туда ты хочешь привести приличную женщину! В эту конуру! Да она бы себе здесь настоящего нашла, если бы захотела, а она хочет тебя! Или не хочет? Это ты хочешь ее… даже сейчас! Когда ты только испугать до полусмерти и способен. А теперь можно и тепленькой… Ф-ф-у-у-ух… как хорошо!
Где тут у них скоропомощная аптечка? Хряпнуть сразу два аспирина… авось поможет! Что там сегодня говорила Светочка? Что отрицательный результат — тоже результат? Но кто-то же его убил?! А если он сам? Боже, Стасов, что ты несешь! Допустим, сам уселся под дождем в песочнице, сам себе вкатил смертельную дозу, и игрушечки сам же принес, и куличик из грязи слепил… Но не сам же мертвый ушел обратно?! И костюм снял! И пижаму надел! Как колобок, блин! Он от дедушки ушел, он от бабушки ушел! А от Стасова хрен уйдет! Сам ты хрен, Стасов… к рыбе! А если не этот его перенес, кто тогда? Кстати, вдвоем тоже сподручно… а лучше втроем или даже вчетвером! С четырьмя Золушками я еще не поговорил! Вдруг это они его! На одеяле… за четыре угла! Мать его совсем… как повар — кулебяку! Голова болит… а с чего бы ей не болеть, когда ты целый день хлещешь, словно насос! Прямо с утра… С утра я замерз! Пока эту рыбу ловил! Но реально ж, больше всех поймал! Лучше б мне в расследовании вот так попёрло, а то сплошные тупики! И девушку перепугал… хорошая девушка! Талантливая! Ты тоже когда-то считался талантливым, Лева Стасов… а сегодня спился! И сдулся! И не можешь выбраться из тупика… потому что голова не работает! Частично, конечно, работает… я ею пью! То есть пил… вот слово даю — больше ни-ко-гда! Ой, слово твое, Стасов, такое же, как королевское: захотел — дал, захотел — обратно взял! Нет, но вино с коньяком — действительно больше никогда… особенно после вискаря!
Я валюсь на кровать, не в силах снять даже ботинки, и вот тут меня накрывает по полной! Начинает вращаться карусель — быстро, до тошноты… а посередине — Серый Волк! В парике и с нарисованными бровями! Изыди!.. Я вяло машу рукой, но видение не исчезает, а говорит голосом Светочки:
— Накачался?… Куда в тебя столько лезет… горе мое!
— Алкоголик — горе для семьи! — назидательно изрекаю я. — А у меня… семьи нет! Но я и не твое… горе! Поэтому я… никогда больше не женюсь! — не совсем логично завершаю я.
— Это не про меня! Это про женщин! — машет пальцем Светочка и тяжело плюхается рядом. — Лева, кажись, я тоже… того! Назюзюкалась… в дупель!
— А чего пришла? — спрашиваю я, потому что я пьян и мне можно хамить. Теперь я тоже хамло, пьяница… и бабник! И горе для семьи! И трепло! Сколько бумаги зря извести! Всем треплам трепло!..
— Пог-говорить пришла! — Она пытается устроиться поудобнее и едва не спихивает меня на пол. — Там же не поговоришь!
— Почему?…
— Потому что!..
— Ха-а-ароший а-а-атвет! Только у меня ничего нет! Ни-че-го!
Аспирин, кажется, уже начал действовать. Вместе с холодной водой. Сейчас бы еще кофейку!
— Я тут подумал… вдруг его обратно не один человек занес, а? Вот ты бы, например, не справилась! И я бы, наверное, не справился…
— Особенно такой, как сейчас!
— А что… сейчас?
— Лева, я ничего такого!.. Я думать пришла!
— Да неужели? Хотя я тоже… думал! Почему его не мог убить кто-то из обслуги?
— Да им-то это зачем? Ты совсем сбрендил!
— Нет… только напился! И почему одним можно, а другим нельзя? Вдруг у них тоже есть этот… мотив!
— Да они его в первый раз в жизни увидели!
— Не-е-ет… не скажи! И потом, в обслуге полным-полно здоровых мужиков… которые и в одиночку могут… тело!..
— Господи… — внезапно говорит Света тоскливо, — ты мужик… оно и понятно… напился… но я-то зачем?!.. И кто теперь мое тело донесет до кровати?!
— Спи здесь! — снова похерив логику, заявляю я. — А я… пойду!
— Куда?
— Список… составлю! Кто мог! Кто дежурил в ту ночь? Когда он… пред… преставился! И сидел там… с ведром! И машиной! И медведем! И ку… куклой! С медведем, да… глаза… вместо пуговиц!.. Тьфу ты… пуговицы вместо глаз! Света! Я где-то… ВИДЕЛ этого медведя! Видел раньше!
Я рывком сажусь на кровати. Я совершенно трезв, хотя голова раскалывается.
— Я видел! — медленно говорю я. — Видел… медведя! Точно… видел!
— Где?… — пыхтит Светлана. — Где… видел?! Вспоминай… вспоминай, мать твою, Стасов! Вспоминай!!
Видел, да! Это я теперь точно знаю. Но вот только совершенно не могу понять — где?!
Мир номер три. Вымысел. Отречение от престола
— Я их только видел, Ваше Величество! Вот ей-богу видел! Не сойти мне с этого места! Туточки были!
— Ну так где они?! — страшным голосом говорит Король. — Где?! Я тебя спрашиваю, негодяй! Клятвопреступник! Изменник! Лентяй! Обжора! Омерзительный прожиратель государственной казны!..
Охранник трясется, как студень.
— Ва-ваше… Ве…ве…личество! Третий месяц жалованья нет!.. Не жрамши… со вчера! Только отошел… щавлю дикого пожевать! Сил уж нет! Колики!.. А так я ничего! Глядел в оба! Как есть в оба! Только тут были! Песни… пели!
— Какие еще песни?!
— Я… я в песнях не разбираюсь! Тя… тяжелый рок, кажись!
— Это моя судьба — тяжкий рок! — Король разом словно сдувается и рушится на вытоптанную траву у самых стен каземата. — Сына нет! Надежды нет… Ничего нет!
— Ваше… вашство! Вы вот… щавельку-то пожуйте! Кисленький! Успокаивает!
Король оторопело смотрит на стража, но потом принимает у того какой-то подозрительный лист и жует.
— Угу! — говорит он… — Ничего вроде так! Фф-у-ух… Ну и куда, думаешь, они подевались? — сплюнув зеленую слюну, интересуется он.
— Да вернутся! — успокаивает его голодный сторож. — Куда ж им деваться-то? Вот сходят в город, поужинают и вернутся! Они завсегда так… кажный вечер! Иногда и мне чего принесут… мне ж отлучаться нельзя, я ж на посту!
— Значит, придут? — Король снова начинает медленно закипать. — Тебе, выходит, отлучаться нельзя, а им можно?! Тебя зачем, мать твою, тут поставили?!
Страж вытягивается по стойке смирно.
— Вход и выход сторожить, Ваше Величество! — рапортует он, и усы его вытягиваются строго горизонтально.
— Вход! И главное — выход! — ревет Король. — А ты… чего делаешь?!
— Так они тут… и не выходят! — Охранник пожимает плечами. — Они того… с той стороны! Там, где стена завалилась! Там дырища — во! Да, почитай, стены и вовсе нет! А выход я бдю!
— Бдюн! — Король брызжет кислой слюной и топает ногами. — За что я только вам всем плачу?
— Да мне три месяца… ни копья! — в свою очередь распаляется страж. — Вот возьму… и в отпуск уйду! На все три! Потому как в отпуску тоже не был! Уйду, как бог свят, уйду! Вот прям щас! И сами тут… охраняйте! Кормовых нет! — Он, потрясая алебардой, непроизвольно сделал шаг вперед, и Король попятился. — Форму уж лет пять как за свой счет! Копытных… тьфу! Подметочных тоже не дают! Про чарку к обеду молчу уже! — Он бухает алебардой об обветшавшее крыльцо так, что с башни начинает сыпаться известка, причем вместе с насевшими на нее лишайниками. — Да будь я королем!..
— А что, будь ты королем, а?… — ядовито интересуется Король. — Чего бы ты сделал? Ну, говори!
— Да хоть бы жалованье заплатил, — угрюмо отрезает подданный. — Про наградные уж промолчу…
— А что, есть за что награждать? — желчно гнет свое Его Величество.
— А что, сорок лет службы коту под хвост, а?! — парирует страж. — А границы охранял? Охранял! Кто сюда босоту эту, Емелю, на печке не впустил? Я! Поворотил взад, не то бы он вам тут проехался по государству взад-вперед! Печкой-то! Иди, говорю, откуль пришел, и заворотил, да! Твои, говорю, вона, все там! И гуси-лебеди, и Яга, и прочие! У нас же, говорю, Лес чистый, Европа! Еще и пальнул из мушкетона для острастки! Печка к-а-ак взбрыкнет! Пугливая! Да так и понеслась вскачь, не догонишь! Помнится, у соседей эта печка дров-то наломала, да! А все потому, что там кто попало стережет! Ну а кто Соловья-разбойника упредил? Снова я! И Лешего сколько разов ловил! Контрабандист проклятый! Проныра! Повадился нам сюда грибы… эти… галлюциногенные! — с усилием выговорил он трудное слово, — таскать! Ведрами! Сколько разов я его ловил? И не сосчитать! Да по шеям его, по шеям! А грибы в печку! Сжег! Самолично! А мог бы на рынок снести, как другие делали! А народ купит грибочков-то к ужину, а потом и видит всякое: то повозки самоходные под землей, то ящик, который сам собой говорит и картинки показывает! А некоторые говорят, что друг с другом разговаривали через книжку, навроде такую, махонькую, — а сами-то за тыщу верст! Один тут, а другой за морем-окияном, за островом Буяном, там, где и Земля-то заканчивается! Во грибы-то какие вредные! Леший меня только и боялся! Вообще ходить к нам перестал! Вот и хорошо — на что нам тут такое? А вы, Величество, что для державы полезное сделали, кроме как сидите себе… мягким местом на троне, да и вся недолга?! Нет бы закон какой издать… здоровый! Правильный! Про пенсию досрочную там или чтоб желудевый кофе полезный варить вместо химической отравы, как у нас в казармах! А вы что? Балы закатываете, спускаете государственную деньгу — и больше ничего! Нету от вас никакого приличного правления! — выпалил страж и сам испугался: ну, теперь точно все! Выпрут со службы без пенсиона!..