«Может статься, выход соорудил мой отец», — мысленно повторяет он слова, что сказал Синджиру.
Но его тут же охватывает знакомый гнев:
«Отца схватили из-за того, что он был повстанцем.
Потому и улетела мама.
Потому все и пошло под откос».
От добрых чувств ничего не остается — они мгновенно увядают, словно опрысканный кислотой прекрасный цветок.
Он смотрит вверх и слышит звук еще до того, как успевает увидеть его источник.
СИД-истребитель. Теммин снова моргает, вглядываясь в ярко освещенное солнцем небо.
Нет. Не один СИД-истребитель. Два.
— Нужно уходить! — кричит он, помогая вылезти Синджиру.
Первая машина устремляется к ним, словно готовый пронестись прямо над головами метеор. И тут до Теммина доходит.
Он понимает, что собирается сделать истребитель.
Из дыры выскакивает Костик…
Схватив Синджира и боевого дроида, Теммин толкает обоих за металлическое сооружение, которое должно имитировать внешний механизм на самом деле неработающего испарителя. Все падают.
В то же мгновение СИД стреляет из носовых орудий.
Здание содрогается, из его противоположного угла вырываются языки пламени и облачко желтого дыма. Высунув голову, Теммин видит, как, плюясь искрами, падает с крыши антенный комплекс.
Связь оборвана.
Остается надеяться, что их запись успело увидеть достаточное количество народа.
Появляется второй СИД-истребитель. Он начинает стрелять по крыше, вероятно намереваясь разнести на куски все здание. Это не бомбардировщик, так что с одного раза ему это не удастся, но все равно пушки у него весьма внушительные. Несколько заходов — и верхушка станции связи превратится в пылающие руины.
Теммин берется обеими руками за голову Костика.
— Ты понял?
— БУДЕТ СДЕЛАНО, ХОЗЯИН ТЕММИН, — отвечает Костик постоянно меняющимся тембром механического голоса.
Пушки СИДа начинают крушить другую половину крыши. Во все стороны летят обломки, бушует огонь. От рева истребителя, грохота пушек и взрывов у Теммина закладывает уши. И страдают не только они — звук отдается даже в зубах. Синджир морщится, явно чувствуя то же самое, и несколько раз тщетно стреляет в подлетающий истребитель, а затем, повернувшись, — в штурмовиков, поднимающихся по аварийной шахте.
— ТАК ТОЧНО! — пронзительно вопит Костик. Боевой дроид высоко подпрыгивает, сложив руки и ноги, словно принимая форму пушечного ядра…
И врезается прямо в лобовой иллюминатор СИД-истребителя.
Машина резко кренится набок и пьяным зигзагом летит над крышами Мирры, пока не исчезает из виду.
Мгновение спустя начинает стрелять закончивший разворот первый СИД. Выстрелы поливают крышу, приближаясь к их укрытию. Теммин оглядывается вокруг — нет времени на раздумья, нужно что-то делать. Но поблизости нет другой крыши, на которую можно было бы перепрыгнуть…
Синджир показывает на третий СИД-истребитель.
Он разворачивается, и небо рассекают заряды из его носовых бластеров.
Выстрелы попадают в борт первого СИДа. Шестиугольная панель его крыла отваливается, ударяясь о стену станции связи. Остальная его часть проносится мимо, словно метеор, и врезается в старое офисное здание. Раздается оглушительный взрыв.
Третий истребитель — их спаситель — с ревом пролетает над их головами.
— Похоже, твоя мать все-таки нашла себе корабль, — тяжело дыша, говорит Синджир.
Теммин кивает и оглядывает себя, удостоверяясь, что он цел и невредим. «Мама и впрямь крутой пилот», — мелькает у него в голове. Но сейчас не время думать об этом — или о ней.
— Нужно уходить, — говорит он. — Еще немного, и их тут будет целая толпа.
Норра внезапно понимает, что думает об осах.
Здесь, на Акиве, есть краснобрюхие осы. Размером они всего с подушечку большого пальца, но это настоящее бедствие. Эти злобные твари жалят и сосут кровь, которую используют для кормления потомства и постройки характерных ржаво-красных гнезд. В основном они встречаются в джунглях, хотя иногда ищут местечко поуютнее, и их гнездо можно обнаружить под навесом крыши. Обычный выход в таком случае — попросту сжечь его, сделав импровизированный огнемет из банки растворителя и зажигалки.
И летают эти осы тоже своеобразно. Поодиночке их практически невозможно поймать или убить, поскольку они могут перемещаться вверх, вниз, влево, вправо. Они способны резко устремиться вперед, а потом зависнуть в воздухе перед тем, как метнуться назад. Именно в этот момент они обычно и жалят — а от укуса краснобрюхой осы может на час онеметь вся рука.
Летящий СИД-истребитель напоминает Норре именно такую осу.
Это невероятно маневренная машина — она может, точно так же как оса, устремиться вперед, затем сбросить скорость до нуля, а потом метнуться влево или вправо. Ради Шутки Норра в буквальном смысле закручивает истребитель, словно штопор, пролетая над городом, который когда-то был ее домом.
Естественно, ничего не бывает даром — на самом деле это корабль для самоубийц. Ради скорости и маневренности Империя пожертвовала безопасностью и здоровьем пилота. СИД хрупок, словно птичий скелет. У него нет даже катапульты. Это не просто истребитель.
В сложных ситуациях он становится еще и могилой пилота.
Но Норра об этом не задумывается, уничтожая другой СИД-истребитель, обстреливающий крышу станции связи. Сдвоенные лазерные пушки срывают панель крыла, и та валится вниз, разрушаясь на лету.
«Вот вам за то, что посмели тронуть моего мальчика», — думает она.
Норра издает радостный боевой клич.
А теперь за дело.
Впереди, в освещенной солнцем туманной дымке, высится массивная цитадель — дворец сатрапа, беспорядочное нагромождение башен и парапетов, словно созданное рукой безумца. Похоже, каждый сатрап что-то пристраивает к дворцу, независимо от того, как оно вписывается в общий дизайн. Результат получается несколько хаотичнее, чем предполагалось, но, как ни странно, он тоже по-своему красив.
Вокруг центрального купола и башни — площадка в виде кольца, на которой видны знакомые очертания имперских челноков.
Это ее цели.
Экран перед ней моргает, затем вспыхивает зеленым.
На хвосте у нее еще два СИД-истребителя, готовые вступить в бой.
«Помечены зеленым, потому что компьютер не знает, что они враги, — думает Норра. — Он воспринимает их как своих».
Она надеется, что они тоже принимают ее за свою.
Но она быстро убеждается в обратном — оба летящих позади нее «дурных глаза» открывают огонь. Руки действуют быстрее мозга, и Норра вновь закручивает истребитель в воздухе, штопором взмывая вверх. Сила тяжести давит на виски, словно клещи, и ей кажется, будто ее ноги и внутренности остались где-то в километре внизу. Такое ощущение, будто все вокруг рассыпается на куски…
Кровь вновь приливает к голове (а может, отливает?), и, когда Норра в очередной раз выравнивает СИД, два ее преследователя становятся преследуемыми — они летят прямо впереди.
Чувство паники сменяется радостным возбуждением.
Норра нажимает кнопки на сдвоенной ручке управления, и воздух рассекают зеленые лучи лазеров, превращая первый СИД в шрапнель. Останки разрушенного истребителя, накренившись, врезаются во вторую машину. Вспышка, ударная волна, пламя — и ее враги, беспорядочно крутясь, исчезают внизу. Где-то вдали раздается взрыв. Норра пролетает сквозь угасающий огонь.
И снова нацеливается на возвышающийся впереди дворец.
На экране планшета, который держит Адея, — приближающийся СИД. Его пилотирует враг. Истребитель направляется прямо к дворцу, и Рей понимает, какова его цель. Дворцу он не может причинить никакого вреда — у здания слишком толстые стены. Уязвимо лишь одно.
Их корабли.
Эти челноки — путь к спасению.
Поднимать корабли в воздух уже слишком поздно. И у них нет никакой защиты, никаких пушек, никаких… Стоп.
Выхватив у Адеи голопланшет, Рей вызывает панель управления одной из трех установленных в столице Акивы суборбитальных турболазерных пушек. Глаза ее помощницы расширяются.
— Адмирал, турболазер для этого не предназначен…
— Это наш единственный шанс.
— Но он же нацелен прямо на дворец…
Рей смотрит на расчетную траекторию.
Та далеко не идеальна, но ничего не поделаешь.
Она стреляет.
Только что Норра чувствовала себя в полной безопасности, уверенно продолжая полет, — и вдруг прямо перед ней возникает ослепительная вспышка, а затем что-то срезает правую плоскость ее СИДа. Внезапно она теряет управление.
«Нет, только не это».
Она снова сваливается в штопор — на этот раз почти неуправляемый. И все же…
Еще немного. Еще чуть-чуть.
Она борется с падением, изо всех сил стиснув ручку. Голова кружится, к горлу подступает тошнота.
«Спокойнее, только спокойнее, — думает она. И вдруг откуда-то из глубин сознания приходит понимание: — Мне конец».
Вот он — венец всего того, что она совершила. И того, кем она была.
«Я столько всего смогла, — с гордостью думает она. Но тут же непрошеным гостем врывается другая мысль: — Но многого и не сумела. Я подвела своего сына. И своего мужа. Брентин, Теммин, я люблю вас».
Она направляет крутящийся в воздухе СИД прямо на дворец. Впереди — посадочное кольцо. Челноки, яхта — совсем рядом друг с другом.
«Может, все же удастся забрать их с собой…»
И последняя мысль, когда дворец устремляется ей навстречу:
«И все-таки жаль, что у этих штук нет катапульты…»
Глава двадцать шестая
Дворец содрогается от удара. Моргает свет. С потолка сыпется пыль, в гладком камне появляются трещины. Рей бежит по зданию. Кто-то зовет ее — Адея. Потом слышится другой голос — Пандион. Впереди лестница и дверь, ведущая на посадочное кольцо. Лестница древняя и изысканная, выложенная синей плиткой и медью, но Рей этого не замечает.