Вопрос только в том, что делать дальше.
Остановившись и переведя дух, он продолжает свой путь по коридору. При его приближении вспыхивают голубые кристаллические огни, которые снова гаснут, когда он проходит мимо. Они располагаются через каждые три метра, создавая красивый, хотя и несколько зловещий, эффект.
Иногда ему попадаются узкие щели, сквозь которые льется настоящий свет жаркого дня за холодными стенами дворца, напоминая ему о свободе и даря надежду.
— Так близко… — бормочет он.
Внезапно, свернув за угол, он видит яркий луч света, падающий в старое, потускневшее от времени окно.
Проем не слишком большой, но он вполне мог бы в него пролезть. Если разбить стекло, можно выбраться на другую сторону и…
За окном — обрыв высотой в три этажа. И это не три этажа какой-нибудь небольшой кореллианской школы, но три этажа дворца. До земли метров пятнадцать-двадцать.
Может, все же как-то удастся спуститься по стене. Или, может быть, дальше есть другие окна. Если коридор продолжается…
Вдруг Ведж понимает, что даже если сумеет отсюда выбраться — что потом? Он выйдет в город, едва держась на ногах. Его могут снова схватить через час, через десять, через несколько дней. Что это изменит? Оккупация уже идет, и прямо сейчас в этом дворце происходит некое значительное событие.
Сбежав, он может спасти свою жизнь. Но спасет ли он этим Новую Республику?
Нет. Единственный его шанс — остаться во дворце и узнать, что происходит. Или хотя бы найти способ послать весточку Акбару и остальным.
Ведж в последний раз смотрит в окно.
Так близко…
А затем он идет дальше.
Норре не сразу удается в полной мере ощутить радость от встречи. Она очень устала, и больше всего ей хочется отдохнуть. У нее болит все тело — такое ощущение, будто боль пронизывает ее до самого мозга костей. Стоит ей моргнуть, и перед глазами возникает картина несущегося навстречу дворца. Она вспоминает, как обхватила руками приборную панель — неужели она всерьез думала, что это может как-то смягчить удар? — и ладонью задела какие-то кнопки.
Как оказалось, одна из этих кнопок приводила в действие катапульту.
В следующее мгновение ее выбросило из СИДа, который врезался в посадочное кольцо, прокатившись по трем челнокам. Парашют сработал слишком поздно, и Норру подхватил порыв ветра, отшвырнув вправо. А потом ее поволокло по земле — рукав порван в клочья, кожа ободрана до крови.
Она обнимает сына, глядя на улыбки двоих, которые ей почти незнакомы, но теперь кажутся почти друзьями, если не родственниками, — охотницы за головами и бывшего имперца.
— РАД, ЧТО ВАШУ СУЩНОСТЬ НЕ РАСПЫЛИЛО НА АТОМЫ, МАМА ХОЗЯИНА ТЕММИНА, — произносит сумасшедший дроид ее сына.
Норра смеется, а за ней и остальные. Она притягивает к себе Теммина и обнимает его за пояс.
— Я тоже рада, что жива, — говорит она, понимая, что счастливые минуты подошли к концу — иначе и быть не может. — Но у нас еще много дел, — нахмурившись, с серьезным видом продолжает она. — Нужно пробраться во дворец. И, думаю, я знаю как.
ИнтерлюдияКорусант
Сегодня Джаку исполняется тринадцать.
Мальчику — нет, уже юноше — нужен подарок ко дню рождения. У него нет никого, кто мог бы купить ему подарок, но он уверен, что отец бы расстарался на славу.
Джак идет по разрушенным ходам уровня 1313 — пользующегося дурной репутацией подземелья, столь глубокого, что мир наверху успел о нем позабыть. Он проходит мимо парочки бледных эр'китов, которые соскребают со стен грибок и жадно пожирают губчатую массу, мимо паукообразного зексто, который вытаскивает провода из помятой панели, подключая их к набитому жужжащими батареями заряднику. Инородец что-то раздраженно бормочет, предупреждая мальчишку, чтобы тот не пытался мешать ему воровать электричество. А дальше, за поворотом…
Двое охранников — неотесанного вида пузатый человек с застрявшими в бороде объедками и керкоиданец, еще выше и толще его. Керк смотрит на Джака, скаля кроваво-красные клыки, а когда тот подходит ближе, показывает на висящий на боку бластер.
— Проходи мимо, крыса, — бормочет инородец на общегалактическом.
— Я не крыса, — набравшись смелости, возражает Джак. — Я покупатель.
Керк лениво достает бластер, пока не угрожая по-настоящему.
— Я сказал…
Джак нашаривает в кармане карточку — матово-черную, со светящейся надписью красными чернилами.
— Вот, — говорит он.
Глаза человека расширяются.
— Сопляк с карточкой?
— Я не сопляк. Сегодня мой день рождения.
— Поздравляю, салага, — говорит керк. — Ладно, заходи.
Бородач стучит в дверь, и та с шипением открывается.
Внутри Джак видит местного криминального босса, рогатого иктотчи Талви Чавина, по прозвищу Шип. Возможно, он получил его за то, что один рог у него сломан, а второй завивается под подбородком и торчит наружу, словно шип какого-то ядовитого растения.
А может, просто потому, что он действительно заноза в заднице Империи.
— Так это ты, — спрашивает Шип, — тот самый сопляк?
— Я не… — «А впрочем, какая разница?» — Ага, это я.
— Не думал, что ты вообще появишься.
— Ваша подруга дала мне карточку.
— Но с чего вдруг ты, мальчишка, решил ею воспользоваться? — Иктотчи встает с полукруглого дивана и подходит к гостю, ощупывая языком воздух. — Ты не здешний. Ты оттуда, сверху.
— Да. Вы… правы. Но мир наверху сейчас мне не принадлежит.
Губы криминального босса изгибаются в улыбке.
— Он принадлежит им.
Империи.
— Я спас вашу женщину от полиции.
— Она не моя женщина. Лазула ничья.
— Но она работает на вас.
— Она работает со мной.
— Ладно, не важно. В общем, я ее спас. Она дала мне карточку, и теперь я пришел.
— Карточку, карточку… — Он фыркает, причмокивая бледными губами. — Да, похоже, ты знал, что делал, когда ее спасал. — Один его черный глаз поворачивается к Джаку. — А может, ты сам все подстроил?
Джак молчит, стараясь унять дрожь.
Но криминальный босс лишь хлопает в огромные ладоши и шевелит когтистыми пальцами.
— В любом случае мне нравится твоя решительность. Ты мне — карточку, я тебе — подарок на день рождения. Но у этого подарка, как и у любых других, есть свой ценник. И цена эта не просто еще один год твоей жизни, как обычно, но нечто посерьезнее. Другая жизнь. Жизнь со мной.
— Я…
— Можешь идти. Подумай. Поговори с родными. Спроси своих домашних богов. Но таково мое условие. Лазула рассказала мне, чего ты хочешь, и я знаю, чего хочу взамен.
— У меня нет родных. — Все, что у него есть, — урна с прахом и табличкой с именем его отца. Что же касается домашних богов… отец никогда не был верующим. — Я спас Лазулу. Этого вполне достаточно.
— Достаточно для того, чтобы я не выпотрошил тебя, словно трубного хорька.
— Ой…
— Угу. Вот тебе и «ой». Хочешь оружие, которое ищешь, — вступай в команду.
— Согласен.
К своему удивлению, Джак даже не колеблется.
— Вот и хорошо, — улыбается иктотчи. — Тогда ты получишь свое оружие. Зачем оно тебе? Какие у тебя планы?
«Я собираюсь вырубить все электричество, что идет в Коко-Таун», — думает Джак, но не говорит этого вслух. Он не собирается объяснять, откуда Бригаде Спиногрызов — ребятам младше него, которые сражаются на стороне повстанцев, — известны все убежища и туннели в этой части города. Они знают, как попасть в один такой тайный ход на задах старого здания бывшей закусочной «У Декса», и, если пробраться по туннелю, можно теоретически установить электромагнитный излучатель прямо под носом у Империи, отключив им электричество. И лишить их таким образом глаз, ушей и пушек.
— Сегодня мой день рождения, — говорит Джак. — Но на самом деле это подарок для Империи. Торт, который я для них собираюсь испечь.
«А когда электричество отключится и они начнут вслепую блуждать впотьмах, я появлюсь словно ниоткуда и всажу заряд из бластера прямо в спину коммандера Оркина Кау», — думает он. Наконец-то он сможет отомстить тому, кто забрал у него отца. Ведь битва — война — продолжается, и Корусант пока не отвоеван.
Глава двадцать восьмая
В длинном коридоре эхом отдаются быстрые шаги Адеи. Она выводит на планшет, который держит в руке, планы дворца сатрапа, пытаясь понять, куда мог деться пленник. Впереди ее путь пересекает четверка штурмовиков, которая направляется дальше по поперечному проходу. В стороне, спрятавшись в нише, несколько девушек-служанок испуганно наблюдают за ней.
Если прислушаться, можно разобрать доносящийся снаружи приглушенный гул толпы, похожий на шум крови в ушах. Сколько еще пройдет времени, прежде чем кто-то проломит стены? А может, даже заберется внутрь через разрушенную лазерной пушкой башню?
Но сейчас не время об этом размышлять.
«Сосредоточься на поставленной задаче», — напоминает себе Адея.
Перед ней в виде небольшой голограммы парит схема дворца. Она увеличивает ее, проведя пальцами, затем дотрагивается до помещения, где держали пилота. Он вышел оттуда, а потом? Во дворце нет никаких вентиляционных каналов, все открыто и очевидно — большие залы и лестницы. Но проблема не в этом — проблема в том, что дворец невероятно велик. Ей потребовался бы целый день, чтобы обследовать каждый его сантиметр. Пленник мог прятаться где угодно.
Так, а это что? За стенами мерцает фрагмент коридора — потайной ход. Или его начало.
Адея понимает, что ее схема неполна. Сатрап снабдил их планами, на которых нет тайных ходов…
Внезапно она замечает какое-то движение справа.
Кто-то быстро подбегает к ней, хватает за плечо, разворачивает лицом к себе…
Она вскрикивает, почувствовав, как выхватывают бластер из кобуры у нее за спиной.
Пленник стоит всего в метре от Адеи, с ее пистолетом в руке. Волосы капитана Веджа Антиллеса растрепаны, взгляд блуждает. Пепельно-серое лицо блестит от пота.