«Прыгать не так уж и далеко. Справишься».
Еще раз глубоко вздохнув, Норра бежит по крыше магазина. Впереди – узкое пространство улицы. Изо всех сил стараясь не думать о том, что она может упасть с высоты трех этажей и разбиться о пластокрит внизу, она упирается пяткой в край крыши, собираясь прыгнуть…
…и тут появляется второй пилот СИДа с бластером в руке.
Он начинает стрелять.
Нога Норры соскальзывает, и она срывается вниз.
Теммин стоит на коленях, прикрывая лицо руками и глядя сквозь пальцы в нацеленное на него дуло бластера.
– Пожалуйста, – умоляет он. – Прошу вас. Я ничего не сделал.
– Знаю, – усмехается имперский офицер.
Теммин вскакивает на ноги, делая вид, будто бросается в другую сторону…
Раздается выстрел. Заряд попадает ему в спину.
Парень падает, чувствуя, как у него перехватывает дыхание. Ему хочется кричать, ловить ртом воздух, кататься по полу в попытке сделать вдох. Но приходится сдерживаться – все должно выглядеть убедительно.
«Лежи. Не двигайся. Даже не дыши.
Притворись мертвым».
Идут секунды. Теммину кажется, что он сейчас посинеет.
Наконец…
– Готово? – спрашивает имперский офицер – на самом деле Синджир.
Рядом, неподвижно, словно вешалка, стоит Костик.
– ЧТО.
Выдохнув, Теммин поднимается на ноги и достает из-под рубашки ретрансляторную панель. Посреди стальной решетки – глубокая вмятина. Этими панелями покрыта внешняя сторона приемной вышки на крыше, и они рассчитаны на то, чтобы выдержать грозу-маусим, так что практически неуничтожимы.
– Еще немного, и вместо вмятины была бы дыра, – ворчит парень, укоризненно глядя на Синджира.
– Что ж, извини, – пожимает плечами тот. – Это была твоя идея – воспользоваться ретрансляторной панелью. А теперь, может, спросишь свой чокнутый автомат, сделал ли он запись?
– Костик, ты сделал запись?
– ТАК ТОЧНО, ХОЗЯИН ТЕММИН.
Дроид начинает что-то гудеть себе под нос, переминаясь с ноги на ногу, словно пытаясь удержаться от зажигательного танца.
– И запись Норры у тебя тоже есть? – спрашивает Синджир дроида.
– ТАК ТОЧНО.
Синджир поворачивается к Теммину.
– А у тебя…
– Да-да, голодиск у меня. Запись разошлась повсюду, – похоже, все ее уже видели.
«А мамин план не так уж плох», – с неохотой признает Теммин. По крайней мере, эта его часть. Насчет остального он не столь уверен – и уж точно ему не хочется покидать эту планету. Здесь его дом. Здесь его бизнес. Его жизнь. И она думает вот так просто вырвать его отсюда? Забрать его… куда? На Чандрилу? На Набу? Здорово. Ладно, не стоит сейчас об этом.
– Знаешь, – говорит Теммин, – отсюда когда-то транслировали новости. Мама с папой часто их слушали. Но сатрапия отключила передатчик по приказу Империи.
«А потом оказывается, – думает он, – что мой папаша пользовался этим самым пультом управления, чтобы распространять пропаганду повстанцев по всей Акиве».
Ирония судьбы, ничего не скажешь.
Синджир отодвигает от пульта кресло и подталкивает его к напарнику.
– Ты правда думаешь, что сумеешь взломать сигнал?
– Ну если я сумел построить его… – Парень показывает на дроида, после чего садится в кресло и сдувает с пульта пыль.
Костик рассекает виброклинком воздух, пытаясь атаковать мотылька. Наконец ему это удается, и на пол падают два маленьких обугленных крылышка.
– Да, – сухим, словно черствый бисквит, голосом отвечает Синджир. – Вот это-то меня и беспокоит.
Норра цепляется за мокрый край крыши особняка, чувствуя, как пылают ее легкие и плечи. Она тщетно скребет стену носком ботинка, пытаясь подтянуться.
Над ней нависает чья-то тень.
На крыше стоит пилот СИДа, нацелив на нее бластер.
– Ты убила NK-409. Он был моим другом. Ах ты, повстанческая сссс…
Внезапно он пятится, и палец его тянется к дыре в самом центре его черной нагрудной пластины.
– Сволочь, – заканчивает он.
А затем он валится прямо на нее. Вскрикнув, Норра изо всех сил прижимается к стене, ощущая дуновение воздуха от пронесшегося мимо тела.
Пальцы ее начинают соскальзывать. Она думает о мертвеце внизу.
«Еще немного, и я окажусь там же, где и он.
Соберись, Норра.
Все зависит только от тебя.
Теммин должен тобой гордиться».
Зацепившись носком ботинка за стену, она из последних сил подтягивается, превозмогая боль в бедре и голени, и со стоном падает на крышу.
Несколько мгновений Норра лежит неподвижно. Над ней черное, как у летучей мыши, массивное крыло СИД-истребителя – «дурного глаза», как она называла их вместе с другими повстанцами, ибо именно таковыми они кажутся, когда с воем летят на тебя в бескрайней космической бездне.
«И сейчас я сама на нем полечу», – думает женщина.
Норра в последний раз глубоко вздыхает. Уф. Что ж, пора.
– Готово, – сообщает Теммин.
В то же мгновение в дверь начинают колотить с другой стороны.
– Открывайте!
Синджир достает бластер и стреляет в механизм двери. Вспышка, сноп искр. Дверь вздрагивает и запирается наглухо.
– Действуй, – кивает Синджир.
Теммин нажимает кнопку.
Передача начинается.
По всей Мирре вспыхивают мониторы приемников Голосети – над стойками в кантинах, в маленьких кухнях, на наручных проекторах, которые носят те, кто привык к долгим поездкам на бала-бала по шоссе 66. То же изображение появляется на большом потрескавшемся экране на здании Хайдоррабадской арены в центральном восьмиугольнике делового района.
На всех экранах – лицо Норры Уэксли.
«Жители Акивы, – говорит она, – ваша планета оккупирована. Мирра теперь находится под контролем Галактической Империи. Мы долго сопротивлялись полной оккупации, но теперь война пришла к нашему порогу. А вместе с войной пришли и преступления. Смотрите».
Сцена – мальчишка с поднятыми руками и имперский офицер с пистолетом.
«Пожалуйста! Прошу вас! Я ничего не сделал!»
«Знаю», – смеется офицер. Затем он стреляет в спину мальчику, который пытается бежать, и тот падает замертво.
На самом деле имперец – не совсем имперец, а мальчик вовсе не мертв. Но мало кто в состоянии распознать подделку.
Жители по всей Мирре судорожно вздыхают, качая головами и цокая языками. А вскоре они начинают трястись от ярости.
Снова появляется Норра:
«Прямо сейчас в стенах дворца сатрапа, который и без того является рассадником коррупции, проходит встреча, цель которой – полная оккупация вашего города и вашей планеты. Вы станете терпеть подобное? Или будете сражаться?
Мое слово – сражаться.
И знайте, что Новая Республика на вашей стороне».
Норра исчезает.
Вместо нее появляется принцесса Лея – в том же самом головидео, которое многие горожане уже видели. Запись повторяется по кругу, раз за разом:
«Вы нужны Новой Республике. Оковы Галактической Империи сброшены. „Звезда Смерти“ уничтожена возле лесного спутника Эндора, а с ней и все руководство Империи…»
Глава двадцать четвертая
Рей трясет Адея показывает ей голозапись за дверью обеденного зала – остальные все еще внутри и продолжают спорить. Теперь обсуждается, кто должен стать Императором после смерти Палпатина. Когда Адея вызвала ее за дверь, советник Ташу как раз предложил идею воспользоваться одним из двойников Императора, которых у того имелось немало, чтобы показать, что Палпатин еще жив. Довольно простая затея. К удивлению Рей, эта мысль, похоже, всем понравилась. И именно тогда ее позвала Адея, чтобы показать видео.
«…прямо сейчас в стенах дворца сатрапа… проходит встреча…»
– Кто-то устроил против нас диверсию, – сквозь зубы шипит Рей. – Информация была засекречена.
– Знаю.
– Кто это сделал? Ты?
По лицу Адеи, словно трещина по стене, пробегает страх.
– Нет, – заикаясь, бормочет она. – Я… Адмирал, я никогда бы…
У Рей возникает мысль схватить девушку за горло и заставить во всем признаться, но она тут же понимает, что в этом нет никакого смысла. Адея ни в чем не виновата – какие у нее могли быть мотивы? Никаких.
Тогда кто? Пандион? Сатрап?
Кто-то еще, неизвестный?
– Позови ко мне Исстру, – приказывает Рей.
Кивнув, Адея снова ныряет в большие красные двустворчатые двери обеденного зала. Их украшают орнаменты и резные изображения некоего сатрапа, сражающегося со странными существами: на одном барельефе с нексу, на другом – со звероподобными гуманоидами. Внезапно Рей хочется ему посочувствовать – она тоже окружена врагами.
Двери открываются, и появляется подобострастно улыбающийся и кланяющийся сатрап.
– Мое почтение, адмирал Слоун. Чем могу служить?
Она проигрывает ему голозапись.
Глаза его расширяются до предела.
– Не может быть!
– Покажите мне окно, выходящее на фасад. На бульвар Сатрапии. Немедленно.
Кивнув, он хлопает в ладоши и пальцем подзывает двух помощниц, молодых женщин в тонких просвечивающих золотистых платках, которые следуют за ним, подавая маленькие сушеные плоды. Поднявшись по выложенным голубой плиткой ступеням, они проходят мимо стены из журчащих потоков воды, затем снова поднимаются по лестнице, на этот раз винтовой и столь узкой, что на ней не разойтись даже двоим, и идут по длинному коридору с узкими окнами-бойницами.
– Здесь, – говорит сатрап, нервно жуя маленький темный плод.
Рей подходит к одному из узких окон.
Уже сейчас видны собравшиеся перед дворцом жители Акивы. Пока это еще не толпа, но их устремленные на дворец взгляды полны неприятного любопытства, словно они пытаются решить, что делать дальше. А может, они ищут какие-то признаки того, что происходит там на самом деле, – наверняка они уже видели имперские корабли на посадочной площадке на крыше дворца. И точно так же они видели возросшее количество штурмовиков, проносящиеся в небе СИД-истребители, оккупацию нескольких ключевых точек по всей Мирре.
Ситуация напоминает канистру с топливом, заткнутую подожженной тряпкой.