Когда разноцветные пятна подобрались слишком близко, Шура позволила им ухватить себя в охапку и утащить в какое-то подземелье, где было довольно тепло, веял свежий ветерок, и доносилось беззаботное пение птиц. Шура непроизвольно оглядела себя: здесь она оказалась, словно в своём теле, даже одежда та самая, в какой девушка была перед отправкой в последнее путешествие, а на спине висел маленький кожаный рюкзачёк, с которым она ездила в Аркаим.
Девушка влезла в рюкзак и обнаружила там наливное яблочко, дарованное Перуном и хрустальное яйцо – ключ от Зазеркалья.
Вдруг всё стихло, как перед бурей. Буря себя ждать не заставила и налетела с вожделенным посвистом ветра, с колючим холодом, опять оковавшим сознание.
В подземелье показались какие-то воины, во главе которых шествовал молодой мужчина в рыцарских доспехах. Воин направился прямо к Шуре.
– Спешу с поклоном к тебе, болярыня, и прошу пожаловать в наше Зазеркалье. Смею надеяться, что здесь покажется лучше, чем в пристенной яме.
Что-то очень знакомое почудилось Шурочке в голосе встретившего её рыцаря. Приглядевшись, она чуть не ахнула:
– Терёшечка?!
Рыцарь вздрогнул, стал тоже приглядываться к своей собеседнице.
– Ты?! – вскричал он. – Откуда?! Я ведь прибыл, чтобы встретить и приветить болярыню Морозову! Наш хозяин давно ждёт болярыню и тут ты?!
– Какой хозяин? – осведомилась Шура.
– Как это какой? – вопросом на вопрос ответил рыцарь. – Люцифер[85] конечно!
– Зачем же князю тьмы понадобилась русская святая? – хохотнула Шура.
– Он не князь тьмы, а князь света!.. Воздушный светоч!..
– За душой страстотерпицы Феодосии сей час явились те, кто поможет ей добраться до истинного света ради спасения моей Родины от таких вот воздушных аггелов, в которого превратился и ты, мой хороший друг, – горькие слова задели что-то ещё светлое в сознании бывшего друга путешественницы во времени.
– Я не один здесь! – будто защищаясь произнёс рыцарь. – Со мной Адрамелик, Ариэль, Ариок и Рамиэль – ангелы, которые не любят человеков-архантропов и готовы очищать мир от непослушных!
– Кого же ты называешь непослушным? – удивилась Шура. – Уж не мою ли двойняшку болярыню Морозову, вставшую против исправлений Божьих Заветов и Молитв? Так её с Божьей помощью забрали истинно светлые ангелы.
– Ты! – заорал рыцарь. – Ты помешала нам сделать доброе дело!
– Да, это я, – согласилась девушка. – Но ты уверен, что исполняешь действительно доброе дело? Давай так. Ты сейчас откушаешь это яблочко, а потом мы решим, кто из нас прав и что делать дальше.
С этими словами путешественница достала из рюкзачка наливное яблочко и протянула Терёшечке. Тот отпрянул было, но, не видя ничего опасного, замер. Однако руку с эфеса меча убирать не собирался.
Шура попыталась улыбнуться и протянула ему яблоко:
– Держи, не бойся. Никто тебя обижать не собирается. А выбрать свой путь, своё спасение можешь только ты сам.
Но слова девушки вызвали в рыцаре неуёмный и непонятный гнев:
– Ты! Истинно ты виновна во всех неурядицах! А сейчас, словно Ева, пытаешься накормить меня отавой?! Не бывать тому!
Терёшечка выхватил меч и отсёк руку женщины, в которой, как ему казалось, зажат дьявольский соблазн. Странно, но Шура не почувствовала боли, лишь сила удара отбросила её к стене. Девушка упала, ударившись головой о камень. Второй рукой она нащупала хрустальное яйцо в рюкзаке и со всей силой, какая у неё только была, ударила хрустальным ключом о базальт пещеры. Яйцо послушно рассыпалось на миллионы осколков. Шура набрала осколков в горсть.
– Учись принимать поражение, ибо побеждает только Истина! – закричала путешественница и швырнула осколками яйца в Терёшечку, превратившегося в рыцаря тьмы, и стоявших за ним серых ангелов. Хрустальные крошки коснулись всех, пришедших в пещеру за душой болярыни Морозовой, и воины тьмы попадали замертво.
– Странно, – подумала Шура, теряя сознание. – Где-то я это уже видела…