О, эти резво скачущие годы!
О, этот узкий бесконечный коридор!
О, вкус гордыни! О, терпения позор!
О, жребий сладостный – у моря ждать погоды!
И ты, о, музыка, и водопада грохот,
И скрип дверей, и поросячий визг,
И бег толпы – ее зловещий топот!
И ты, катящийся по небосводу диск —
Твой наглый свет, твой непристойный хохот, —
И ты, чудовище, и ты, мой василиск!
Я не был в Падуе, в капелле дель Арена.
Гляжу на небо – чаще в потолок,
Гляжу на запад – чаще на восток,
И вижу женщину, ее зовут Ирэна.
Живу пристойно, тихо и смиренно,
Но он не стар, не добр и не жесток.
Пиратский флаг взлетает на флагшток,
В кустах поет беспечная сирена.
Как неприветливы чугунные ограды!
Их раздражает чаек оперенье,
Им досаждают женские наряды.
Душа легка, ей не претит смиренье.
Все фрески Падуи и все ее аркады
Я подарю при случае Ирэне.
Отважны комики, а трагики пугливы.
В восточной Азии течет река Меконг,
Но перед нами речка Рубикон,
И нас терзают благородные порывы.
Бананы приторны, куда приятней сливы.
Ромео пробует взобраться на балкон,
Но безуспешно – слишком высоко.
А под балконом заросли крапивы.
Был некий символ, но его украли,
Был некий бюст чугунного литья.
Не поздно ли? Не рано? Не пора ли?
Она и он, ты, вы и мы, они и я,
Все наши пропасти, все наши пасторали,
Все наши шалости и ужас бытия.